Василий Андреевич и его внук Мишка с каждым часом всё дальше углублялись в чащу леса. Мишка, выросший в городе, восхищенно разглядывал огромные деревья. Он всё время смотрел вверх, щурясь от падающих на личико солнечных лучей, которые пробивались сквозь редеющие кроны. Ему, городскому шестилетнему мальчишке, они казались такими высокими, что доставали облака.
Тёплый, солнечный сентябрьский день обещал быть урожайным для "тихой охоты", тем более что накануне дождь лил стеной. Василий Андреевич тщательно разгребал жёлтые листья длинной палкой, в то время как его внук бегал вокруг, постоянно отвлекая деда.
- Белый, - пробормотал Василий Андреевич, вертя в руках свежесрезанный белый гриб.
- Деда, ты дальнобойщик! Какой же он белый? Он коричневый! - засмеялся Мишка.
- Дальтоник, а не дальнобойщик)), - улыбнулся дед, - У него мякоть белая. Придём домой, я тебе покажу. Там наверняка у бабушки уже тесто подошло, скоро будем закругляться, а то вечером за тобой уже родители приедут, так и пирожков не успеем поесть! - Василий Андреевич поправил внуку шапочку и они пошли дальше.
Василий Андреевич вспомнил, что где-то здесь должна быть поляна, которую избегали все жители близлежащих окрестностей. О ней ходила дурная слава: в густой чаще леса - абсолютно круглая, ровная и гладкая, словно макушка Владимира Ильича, проплешина. Там не растет трава, не летают птицы, и даже ветер обходит её стороной. Здесь пропадали бесследно заезжие грибники и охотники. Несколько раз для изучения феномена поляны приезжали московские ученые, а также специалисты по изучению паранормальных явлений, но так ничего и не добились. Ходили слухи, что все, кто ступил на поляну, погибли в страшных муках в течение трёх суток. А потом исследователи и вовсе забили на жуткую поляну. Ведь полноценно её изучить не представлялось возможным. Энтузиасты из местных вокруг леса вывесили таблички "Внимание! Опасная зона!", но, естественно, мало кто всерьез воспринимал предупреждения. Русский авось, как известно, неистребим. Подумаешь, на трансформаторной будке вон тоже написано: "Не влезай - убьёт!", но ведь можно влезать аккуратно, тогда не факт, что убьёт.
Послышалось чересчур громкое даже для чащи леса карканье ворона. Птица словно предупреждала нерадивых путников, что дальше ходить не стоит - даже она боялась туда летать.
- Деда, смотри, там ёжик! - воскликнул Мишка и побежал вперед, в густые заросли молодой осины.
- Стой, Мишка, не ходи туда!!! - дед так быстро, как только мог, побежал вслед за единственным внуком.
В последний момент он успел схватить Мишку за капюшон и отдернуть назад. Ребёнок убрал правую ножку с мертвой земли и удивленно посмотрел на деда. Ты чего, дед?
- Пойдем домой, Миша, а то бабушка нас заждалась...
Вот старый дурак! Задумался, зазевался! Дурак! Да к чёрту бы эти грибы. А ведь она, поляна, будто специально вырастила вокруг себя самые шикарные, редкие и крупные грибы - это нечисть, которая водилась на поляне, заманивала к себе грибников, не иначе. Хитрая нечисть пошла нынче, не то что раньше.
Василий Андреевич клял себя за забывчивость, надеясь, что всё обойдётся - ну не успел же Мишка зайти на поляну, ведь не успел же!
***
Дед с внуком добрались домой без приключений.
- Явились наконец, Конюховы! - Полина Петровна вытерла руки салфеткой и взяла у Василия Андреевича ведро с грибами, - Идите, переодевайтесь, я сейчас пирожки доделаю.
- Дед, почему Конюховы? Мы же Борисовы, - наивно спросил любопытный Мишка.
- Путешественники, значит, - ответил дед внуку, - Чего бурчишь, Поля? Тут это... Неприятность случилась - Василий Андреевич виновато взглянул на жену, - Мы с Мишкой к поляне близко были.
Полина Петровна усмехнулась:
- Ну не на поляне же?
- Нет... - Василий Андреевич стыдливо промолчал. Бывший военный, он тем не менее боялся бабкиного гнева. Полина Петровна была ворчливая и вечно всем не довольная. Так боялся, что пренебрег благополучием внука...
Вечером, отведав пирожков, дед, бабушка и внук готовились к приезду родителей Мишки. Сын Василия Андреевича и Полины Петровны Иван с женой Дарьей жили в Москве, и в маленькую деревушку в Тульской области наведывались нечасто. Ещё реже они оставляли там Мишку.
- Мишенька, иди переоденемся, сейчас мама с папой приедут! - Полина Петровна приготовила для внука чистые штанишки, - А то скажут ещё чего...
Она стянула с мальчика обляпанные штаны и обомлела. Правая ножка ребенка покраснела и распухла. Рана напоминала легкий ожог.
- Что случилось в лесу? - Полина Петровна грозно взглянула на супруга в ожидании ответа.
- Поля, он наступил туда...
***
- Не возили к ним Мишку год, и ещё столько же не привезём! - бурчал Иван в приёмном покое столичной больницы, - Ну надо же, один раз дали ребенка, и то без приключений не обошлось!
Он не любил родные места. После загадочной смерти его друга Ромки в лесу он всё время мечтал уехать, поэтому старательно учился, много читал, и после школы поступил в Москву на факультет журналистики. Четырнадцать лет назад он уехал учиться в МГУ, и с тех пор крайне редко навещал пожилых родителей. Женился на самой красивой девушке с их курса, устроился работать журналистом на телевидение.
- Ты что, думаешь, они специально? Они его любят - я думаю, это несчастный случай. Давай подождём спокойно, что врач скажет. - сказала Даша. На её красивом лице читалось плохо скрываемое волнение.
Семья даже не стала заезжать домой по дороге из родной деревни Ивана. Они сразу направились в больницу, потому что у Мишки в дороге поднялась температура.
Вышел врач.
Иван и Даша уставились на него в ожидании.
- Странно... У ребенка высокая температура, но анализы в норме. Меня больше беспокоит нога. Скорость распространения некроза слишком большая... Но обследование пока ничего не показывает - никаких внешних повреждений нет, кровоток в норме, а нога словно гниёт изнутри. Я впервые с таким сталкиваюсь. Боюсь, если так пойдёт дальше, придется... В общем, бороться за жизнь, а не за ногу... Завтра проведём консилиум, решим. Пока состояние стабильно тяжелое.
Даша беспомощно опустилась по стене, закрыв лицо руками. Её худенькие плечи судорожно вздрагивали в беззвучных рыданиях. Ещё бы - единственный, долгожданный и столь любимый ребёнок без пяти минут инвалид... если выживет.
А Иван стоял, как вкопанный. У него было чёткое ощущение дежавю, особенно после того, как он увидел ногу своего ребенка.
