Волны на Москве-реке квасного цвета. Я стою у причала напротив храма страшного как боевой корабль марсиан. Волны так многогранны в тусклых иззаоблачных лучах вечера, так пластично их движенье, что, кажется, они нарисованы сверхмощной графической программой. Не исключено, что так и есть.
Скоро должен прийти пароход. Мурашками по спине пробегают воспоминания детства. Не события, нет, а просто ощущения, потревоженные ненастьем, всплывают в памяти. В моей жизни не было почти ничего такого, про что снимают кино, поют гимны или пишут книги. Нет, можно, конечно даже пустяк изложить красиво на бумаге. Но зачем?
Вдоль набережной под мелким дождем ползет ужасающая змея людей. Они стремятся в храм, чтобы припасть к мощам. Швартуется пароход «Советский союз» и я вспоминаю перестроечные очереди в продуктовый, где тоже лежали кости, называвшиеся мясом. Немного страшно видеть огромную толпу людей, с которыми ни за что не найти общий язык.
У меня такой дурацкий возраст, когда еще многое предстоит сделать, но уже ясно, что ничего выдающегося не получится. Я вижу девушку, молодую с русым водопадиком кудрей и милым лицом. На секунду мне хочется влюбиться, но опыт подсказывает, чем всё закончится. Любовь выдохнется как открытое пиво, останутся нечеткие воспоминания, маленький носок в бельевом шкафу и чувство вины.
Подходит пароход, но опять не мой. Что я помню из детства? Из юности что? Эти воспоминания поменять бы на ящик водки. Они вторичны, фрагментарны, неярки. Врач сказала, что у меня, возможно, пережата артерия в шее, поэтому болит голова и слабеет память. Хочу ли я более четких воспоминаний? Нет, отдам и за пол ящика.
На Москве рябь. Мириады крохотных трепещущих язычков подпрыгивают, стараясь возвыситься над соплеменниками. Зря, ведь жизнь каждого из них не важна в отдельности. Стать же большой волной почти никому не дано.
Мой пароход так и не пришел. Кажется, я купил фальшивый билет.