Копирование текста, без разрешения автора запрещено.
Весна вступила в свои права. Ярче греет солнце, вылезла зелёная травка. То тут, то там начали раскрываться желтые головки одуванчиков. Весело орут неугомонные воробьи, трудяжки пчёлы проснулись в своих ульях и начали поиск первых цветов. А у меня была полная апатия. Мне ничего не было нужно. С подписанием уведомления об увольнении мои дела в этой деревне закончились. Когда ехала с районо, я долго думала, что сказать тёте Любе. Стоит ли вообще говорить о закрытии школы, ей оставалось совсем чуть-чуть до пенсии, и, если я скажу ей правду, человеку будут обеспечены бессонные ночи, и сердечные болячки. И я отмолчалась. Я просто сказала полуправду, что начальства на месте не было, поэтому цель вызова мне неизвестна, и сделала вид, что вокруг ничего не происходит. Я понимала, что рано или поздно мне придётся всё рассказать, но лучше пусть это будет поздно.
Все начали копаться в огороде, и я рефлекторно тоже этим занялась, но перекопав все грядки, поняла, что заняться мне больше нечем. Мне не нужно сажать картошку, рассаду, потому что я знаю точно, что урожай уже не кому будет собирать. И вот тут – то меня начало разрывать двоякое чувство. С одной стороны я привыкла тут жить. Это мой дом. Тут я сама себе хозяйка, свой уклад жизни. У меня своя волшебная тайна, которую помогает скрывать, возможно, уже неживой человек. У меня куча вещей, которыми я за два года обросла, и мне не хотелось что – то менять. С другой стороны я хочу в город. Я городской житель и никогда не мечтала жить в деревне. У меня есть родной дом, бабушка, за здоровьем которой я буду следить с большим удовольствием, зря что ли дар открылся. В городе у меня куча знакомых, есть куда пойти, можно спокойно найти работу. В деревне же вечные проблемы с водой, работы нет, жить с одного огорода не реально, да и дом - то мой вовсе и не мой, а всего лишь летняя кухня соседнего дома, которая вот-вот развалится, даже не дождавшись продажи участка. Из всей деревни ни одного друга и всего лишь парочка знакомых, старше меня вдвое. И я сама не замечая того настроилась на переезд, стала потихоньку собирать вещички и увозить их к бабушке. Теперь наступила и моя очередь регулярно уезжать в субботу с полными сумками и в воскресенье приезжать обратно. Я любила этот дом, но раз мне не суждено здесь жить, то мне не терпелось уехать отсюда как можно скорее и начать новую жизнь. Бабушка очень обрадовалась и как–то призналась мне, что после смерти деда жутко боялась оставаться одна в своём доме. Ей всё время казалось, что по ночам кто–то ходит, что–то делает. Несколько раз, придя с работы, натыкалась на включенный телевизор, что очень сильно её пугало, потому что она точно помнила, что утром она его не включала.
К детям отношение не изменилось, но особо надрываться желание исчезло, поэтому стало намного легче. И самое интересное, тётя Люба до конца апреля так и не знала, что школа закрывается, в двадцатых числах её тоже вызвали в районо. Уборщица не на шутку перепугалась и прибежала ко мне.
- Надежда, я что - то не так сделала, за что ты на меня нажаловалась?
Я просто выпучила глаза.
- Куда нажаловалась, кто Вам сказал?
- Бухгалтерша сказала, раз вызывают именно тебя, значить на тебя кто-то жалобу настрочил. А кто на меня может что – то настрочить? Только ты.
- Милая тётя Люба, я Ваш прямой начальник, мне не надо на Вас жаловаться, я могу Вас сама наказать и даже уволить, если уж на то пошло. Дело тут совсем в другом, — я сделала паузу, чтобы набраться смелости, — нашу школу закрывают. Меня увольняют с первого июня.
Последние слова я уже договаривала с небольшим испугом, потому что Тётя Люба тихо начала сползать по стенке.
На следующий день, наша уборщица вернулась растерянная, её увольнение с работы превратили в уход на пенсию, и сумма этой пенсии оказалась больше, чем её зарплата. Ну, хоть кому-то польза от закрытия.
Планы я писать забросила, кому они сейчас нужны? Мне точно нет. А если надумают приехать и проверить меня, что они смогут сделать? Уволить? Ха-ха три раза, пусть увольняют. Засадить огород предложила тёте Любе, но сама же в первый же день не выдержала и пошла ей помогать. Времени у меня теперь была куча, и посвятила я его книгам бабы Веры и деда. А надо сказать, что книги были довольно-таки интересные сами по себе, даже если их не читать. Дедова книга была из разных по структуре листов, а книга бабы Веры была можно сказать однородной. Толстая книга, состоящая из старых толстых листов от начала и до конца. В самом начале, на титульных листах обеих книг, было что - то написано. Беглым почерком на книге бабушки Макса, как будто записывал не создатель книги, а потомок, стремящийся успеть записать очень важное предостережение, которое должно было спасти его потомков. И ровным, крупным почерком на книге деда, как будто это было вступление к книге. Дальше, практически три четверти книги бабы Веры было исписано красивым ровным почерком. Ну а остальное уже явно дополняли следующие приемники. Дедова же книга была исписана на четверть самым древним шрифтом, а дальше шли записи других поколений. Если бы я была чуточку смышлёнее, то уже давно бы выучила древний язык по дедовой книге. Там было намного легче учить от наипростейшего к сложному, но я упёрлась в книгу бабы Веры именно из-за её переводов и в итоге потеряла кучу времени. Скажу сразу, и ту и другую книги я всё-таки одолела. В скупых строчках каждого ведьмака было много знаний, каждый из авторов пытался убрать личное на второй план и изложить суть проблемы чётко, общедоступным языком, чтобы такая ведьмочка как я, если останется без обучения и присмотра, могла элементарно защитить себя и не растерять свой дар. А ещё я поняла, как мельчал наш род, про род бабы Веры я вообще говорить не хочу, он меня очень разочаровал. Если предки думали о святом, вечном, и мечтали о вселенском счастье, то потомки уже задумывались о простом, земном и личном. Это легко отслеживалось по записанным в книгу заклинаниям.
Когда второй раз взялась за книгу бабы Веры и начала её изучать без её тетрадок, то почти сразу поняла, что переводы бабы Веры не точны, а вернее слегка искажены. То есть да, я могу по ним учиться, узнавать, как делать многие вещи, но всё на бытовом уровне. Мою силу здесь применить было нельзя. Масштаба не хватало. В книге же давалась полная информация, я начала самостоятельно обучаться использовать свой дар в больших объёмах, так сказать. С левитацией было всё просто, у меня по дому летало всё, что можно было оторвать от пола, сначала по отдельности, затем и всё вместе. Потом я ещё более усложнила себе проблему, ещё подходя к дому, я поднимала всё в доме и так держала до тех пор, пока не заходила в кухню и плавно опускала назад. Я не трогала только одну вещь в своём доме – кровать хромоножку, по причине того, что просто не хотелось спать на полу. Но левитация это были мелочи, которые, в общем - то и в жизни мало когда пригодятся, так развлечение, чтобы без применения силы не болела голова. Я взялась читать дедову книгу. Мне нужно было учиться медицинским делам, а подопытных не было, тогда я стала вылавливать мышей. Мне не составляло большого труда их поймать. В завалинке, которую смастерил дед Игнат, ещё с осени поселилось семейство мышей, к весне они расплодились и обнаглели так, что ходили по дому, не стесняясь меня. Я училась на них останавливать и запускать сердце, одна мышь мне попалась с огромной опухолью, разобралась с этой шишкой и вылечила зверушку, потом подобрала израненного, почти уже умершего, в боях за кошку котяру, на заживление ран ушло три дня, на восстановление ещё пару. Я его вылечила и отпустила на вольные хлеба, и сделала вывод, что кошек я теперь не люблю на всю оставшуюся жизнь. Всё-таки проделки Варвары принесли свои плоды. Все свои манипуляции я вытворяла уже не с затопленной печкой, а с обычной спиртовкой для уроков химии, нашла её в школе случайно. А вот с диагностикой всё было намного хуже, но теперь я уже научилась видеть все сосуды и их дефекты. Это было делать проще всего, идет человек, а ты переключаешь своё зрение на нужный ритм и изучаешь потихоньку, ни кто же не запретит. Я научилась делать это незаметно.
В начале мая пришла ко мне тётя Люба, рассказывала, что «мочи больше нет терпеть боль». Как - то на покосе повредила ногу и теперь, несколько лет спустя, нога на непогоду выдаёт «такие концерты, что спать невозможно». Я удивилась:
-Скажите, а это ваша семейная черта или кто – то за Вами охотился с косой, - хохотнула я.
- Ты это о чём? – удивилась моя подопечная.
- Ну, деду Игнату ногу порезали на покосе, Вы сама себе. Может это Вы тогда себе и ему заодно чик и всё.
- Надежда, ты головой-то думай, - моя подопечная постучала костяшками пальцев по голове, - когда его порезали, а когда я. Между этими случаями десятки лет разницы. Дядьке, порезал какой - то алкаш, а я себе порезала совсем недавно и потому, что Лёха несся сломя голову на меня, вот и пришлось косу отклонить, что ж я собственное дитя порежу? Да каждый год себе кто – нибудь да поранит что – нибудь косой, для деревни это нормально, только сильные ранения редки. Ой, -ой, -ой, опять потянуло, ой как больно, - застонала соседка.
Я присела посмотреть ногу. Соседка, с каким - то даже удовольствием продемонстрировала шрам на ноге. Мне было этого достаточно, поудобнее усадила гостью за стол, налила чая, а сама начала свою работу. Пока мы сидели, болтали и распивали чаи, я потихоньку просмотрела её травму, проанализировала работу сосудов, тут чуть – чуть подшаманила, там сосудики соединила, как бы невзначай проводя рукой возле её ноги, и напоследок практически убрала шрам. Когда моя соседка собралась домой, то, не веря своим ощущениям, наклонилась, внимательно рассматривая ногу, и сделала вывод:
-Ну, Надежда, даже общение с тобой лечебное, до чего же ты замечательная девочка, мне б невестку такую.
А я для себя сделала вывод, что все эти пляски с бубном вокруг больного, это атрибуты представления, чтоб внушительнее казаться и денег побольше вытрясти.
Продвинулась я и в диагностике суставов, даже научилась просматривать позвоночник, но вот сами кости мне не поддавались, но я обязательно научусь и этому. Всё моё обучение развивалось довольно таки быстро, почти мгновенный скачок, относительно человеческой жизни, и от таких познаний голова шла кругом. Но самое обидное, что нельзя было ни с кем поделиться. Лучшим другом для меня оставались книги, которые я практически дочитала до конца. Оставались только титульные листы, которые я считала посланием потомкам, и почему - то мне их совсем не хотелось читать, а зря.
В один прекрасный день, ведь так всегда пишется в книжках, я всё – таки решила прочитать титульный лист книги бабы Веры. С первых же строк я поняла, что всё, что происходило в моей жизни, было не случайно, вот что там было написано (текст изложен без излишних восхвалений автора и проклятий его оппонентов):
«Дорогая моя внученька, ты должна знать нашу историю рода и помнить, кого мы должны проклинать за всё те несчастья, которые подстерегают нашу семью на каждом шагу. Я, великий волшебник Ведагор, повелитель четырёх стихий, семи морей и всего рода людского. Родился я в крестьянской семье, и когда мне было пять лет, пошел мор по миру, и я остался сиротой. Я бродил по свету и вечно побирался, всегда встречалась добрая душа, которая покормит несчастного ребёнка. Но годы шли, я рос, и всё тяжелее и тяжелее было добывать пищу. Когда мне было четырнадцать, во мне начал просыпаться мой дар, и о нужде я забыл, но нигде мне ни нашлось пристанища. И однажды, на моём пути встретился злой волшебник Велимудр. Сил у меня тогда было немного, и сопротивляться я ему не мог, так что схватил он меня и увёз свой замок, и сделался я его учеником. Славился колдун особой жестокостью и ужасным колдовством, черное дело своё творил с большими жертвоприношениями. Увидел он во мне дар великий, и решил взять меня в ученики. Я, чтобы выжить согласился, но не на минуту ни переставал думать о побеге. Дни шли за днями, годы за годами, я вырос, возмужал, и в меня влюбилась дочь Велимудрова Избора, применила она ко мне чары колдовские, не смог я против них устоять. Но злой колдун был против нашей свадьбы и тогда мы решились на побег. Но прежде чем убежать, решили мы лишить колдуна злой его магии. Было у него книга волшебная, и имела она над людьми и стихиями силу великую. Ночью, когда колдун и его сыновья уснули, мы с Любавой сожгли его книгу, а сыновей перебили насмерть и только колдуна уничтожить не смогли, только ранили тяжело, уж больно он был могуч, и сбежали мы на заре подальше от этих мест. Бежали долго, когда злодей очнулся и увидел пропажу дочери и смерть своих сыновей, осерчал не на шутку, и бросился за нами в погоню. Гнался он день, гнался он ночь, из сил выбился. Но и мы ослабли, Избора идти больше не могла, и тогда мы спрятались в пещере. Три дня и три ночи искал нас колдун, посылал на поиски и гада ползучего и зверя лютого, но я хороший ученик, я применил свою силу могучую, колдовскую и не нашел нас злой колдун. Рассвирепел он и проклял нас страшным проклятьем, что не будет у нас жизни на земле, все наши дети погибать будут в раннем возрасте, лишь один будет оставаться, что бы род свой продлить для мучений и тоже умирать. И длиться будет это проклятье трижды семь поколений, пока всё не встанет шиворот навыворот и наоборот.
Жили мы с Любавой долго и счастливо, родили двоих мальчиков и девочку, да не долог был их путь, мальчишки мои, продолжатели рода умерли ещё мальцами, осталась одна девочка, дар перешел к ней сильный, вышла она замуж, вы родились. Но не было счастья ей, все звали её ведьмой, сжечь обещались, и сбежала она вместе с детками, да пока добралась до нас, мальчики померли, и осталась у нас ты одна, внучка. Сбывается проклятье колдуна».
- Что-то какая -то ерунда, получается, - подумала я, - что-то где-то не срастается, или наоборот срастается?
- Эй, баб Вер, а Вам не кажется, что предок Ваш Ведогор прекрасный и царь всея Руси был обычным треплом, а?
Но хозяйка дома молчала, то ли обиделась за своего предка, то ли стыдно было что–то сказать.
-Вы знаете, мне особенно вот это понравилось, и я зачитала: «Когда мне было четырнадцать, во мне начал просыпаться мой дар, и о нужде я забыл». Это что значит? Не знаете? Случайно это не значит, что предок Ваш просто воровал при помощи дара, и именно поэтому ему нигде и пристанища не было? Баб Веер, ауу.
-А ещё мне вот это понравилось «в меня влюбилась дочь Велимудрова Избора, применила она ко мне чары колдовские, не смог я против них устоять». Давайте определимся, он великий волшебник и повелитель всего, всего, всего или обычный лох, которого девка окрутила? И вот этот великий род, - я тыкала пальцем в книгу, - Вы так старались сберечь? Ммм- даааа. Я б такой род не афишировала, сидела б тихонечко и молчала, чтоб никто не узнал. Стыдно мне за Вас.
Я захлопнула книгу и пренебрежительно швырнула её на этажерку. У меня было такое ощущение, что где-то это всё я уже слышала, но как-то не так. И спросить было некого. Баба Вера после того, как я две «волшебные» книги сложила побухтела недели две и замолкла. Насовсем. Раньше я с ней разговаривала или она мне знаки какие - то подавала, но теперь полная тишина и покой. Ощущение дежавю меня не покидало, с ним я легла спать, оно же подняло меня глубокой ночью. Я вспомнила!
Подскочив как ужаленная, я полезла в сундук и вытащила книгу деда. Раскрыв обе книги в самом начале, начала проверять на ощупь, листы книги бабы Веры идеально совпадали с листами книги деда. Сверив почерк, я треснула себя ладонью по лбу. Ну, точно! Книги писал один и тот же человек. Книгу бабы Веры почти всю, дедову только на четверть. Я уже всё поняла, но боялась в это поверить, открыв книгу деда на первой странице прочла.
«Милые моему сердцу потомки! Люди зовут меня ведьмак Велимудр. Книга, сея написана ради вашего обучения, в ней нет волшебной силы, в ней мудрость народная. Из века в век наш род знаменит даром волшебным, чем лечил и помогал людям, передавая знания из уст в уста. Я же решил эту мудрость увековечить, дабы не растерять те знания, которые имею. По глупости своей не увидел в детях своих силы и взял себе ученика, чтобы знания наши не исчезли с лица земли. Имя его Ведагор. Ученик оказался смышлёным, но жадным, все свои таланты хотел превратить в золото. Нельзя свой дар за золото продавать, зло вселится в такого ведьмака и людям от него хорошего не будет. Долго я его терпел, старался навести на путь праведный, но не получилось. Последней каплей послужило то, что дочь моя понесла от этого вымеска, и я выгнал его из дому. А на утро обнаружил, что нет моей дочери и книги. Украл Ведагор книгу знаний, а дочь моя глупая сама за ним ушла. Кинулся я в погоню с сыновьями, хотел вернуть дочь в дом отчий, пока не пропала по глупости своей, но не нашел их, затерялся след. Тогда, вернувшись домой, и, оставив на хозяйстве своих сыновей, собрался я в дальнюю дорогу и отправился на поиски дочери по всему свету. Пять лет бродил по миру, людям помогал, а люди помогали мне, но не мог найти ни следочка своей кровиночки, а когда нашел, поздно уже было. Увидел я могилку дочери своей и двух её сыновей. Рассказали добрые люди, что в жертву отдал их Ведогор, когда узнал, что настигаю я его, хворые они были, обузою для него. Горю родительскому не было предела, и проклял тогда я Ведагора страшным проклятьем. Уже потом до меня весть дошла, что от дочки ещё один ребёнок был, Ведагор, после страшного колдовства схватил ребёнка и убежал, куда глаза глядят. Всю жизнь свою я искал ребёнка дочери, но так и не нашел, о чем жалеть буду до смертного одра.
Что же до дара, то по возвращению домой обнаружил я у сына старшего Тихона дар сильнейший, как сказал сын, проявившийся от волнений страшных и тревог за отца своего. Стал я сына обучать, да новую книгу начал. Уж не знаю, сколько напишу, что не успею, то сын мой закончит. Дорогие мои внуки и правнуки, если встретите потомков дочери моей неразумной, примите их, обогрейте, защитите от проклятья моего».
-Твою мать! Великий волшебник, значит! - вырвалось у меня вслух, - Ну, ну… А я-то думаю, чего это моя баба Вера, замолчала? Прочитала, кто Ваш предок был, докумекала, что чмо последнее и затихла? Вот он Ваш великий предок обычный ворюга и трус, да ещё и жадный! А убежал от предка моего из–за того, что за дар свой деньги брал, да и профукал его, урод. Вот и пришлось совершить чёрную мессу, чтобы наказания избежать и свалить.
Я разбушевалась не на шутку, мне стало обидно за своего далёкого оболганного предка, за его дочь неразумную, которая прожила то всего–ничего и жизнь свою закончила наверняка в нищете и муках. Я орала на весь дом в пустоту и если бы кто-нибудь в тот момент увидел меня, то точно бы подумал, что я сошла с ума.
- Это ж надо было такое придумать, девку соблазнил, труд всей жизни украл, да ещё и внукам такого наплёл, что триста лет потом о нём потомки плохо думали, жену убил, сыновей! Тварь такая. А где же его долго и счастливо, а? Покажите, на какой странице оно написано, — я лихорадочно начала листать книгу бабы Веры.
-А знаете что, дорогая баба Вера, зря Вы трясётесь за своё наследие, это хорошо, что оно на Вас закончилось. И вот этому тоже придёт конец, сожгу я её к такой-то матери.
Я потрясла её книгой и швырнула обратно на стол. Книга шлёпнулась на книгу деда, как-то резко крутанулась, раздался щелчок и две книги соединились вместе. Волшебной музыки не прозвучало, фейерверк не случился, просто тихий механический щелчок. Ай, Велимудр, ай, хитрец. Я схватила книгу, начала её листать и поняла. Содержимое книги кардинально изменилось, листов в ней стало в два раза больше, собственно, как и должно быть, но в середине должна была остаться обложка, вернее даже две, но обложек не было. Тексты, где-то были те же самые, а где-то совершенно другие. Это было уже совсем другая книга.
Я читала книгу всю ночь, для меня открывались новые горизонты и тайны, и я начала понимать, что не хочу знать того, что узнала из этой книги. Мне лично это не нужно. Мы очень разные, те мои далёкие предки, и мы современные дети прогресса. У нас разные понятия добра и зла, порядочности, чести. Зачем мне обращаться в волка, сову, сокола, если смысла в этом вообще нет. Разве что рыскать по лесу за кем–нибудь шпионя. Так этого кого–нибудь ещё нужно найти и придумать повод для шпионажа. Зачем мне становиться невидимым для врагов, или отводить им глаза, если я не собираюсь заводить таких врагов, от которых необходимо прятаться и убегать. Я их лучше памяти лишу, и они забудут про меня навсегда. Я поняла, эра колдунов и великих волшебников ушла. Если где – то ещё и нужно волшебство, так это в медицине, да в поиске людей, остальное это просто цирковые фокусы для развлечений. Была в книге глава по поиску, я пыталась это применить, но как оказалось, у меня нет таких талантов. Совсем. Ну, может быть со временем и можно развить этот дар, но не здесь и сейчас…
Оторвалась от чтения я только тогда, когда в дверь моего дома забарабанили куча маленьких кулачков, я посмотрела на часы:
- Ох, ё.
На часах было двадцать минут девятого. Я первый раз в жизни опоздала на работу...
Несмотря на то, что я никому не рассказывала о закрытии школы, вся деревня об этом знала, даже думать не нужно от кого именно. Теперь за моей спиной всегда слышали тяжелые вздохи и шушуканье, но ко мне никто не подходил. Закончив учебный год и проведя последнее в этой школе родительское собрание, дав родителям указания, когда и куда нужно отдать документы детей и отравив все положенные отчёты в районо, я бродила по пустой школе как привидение. Председатель, явно жалея меня, не стал пока вывозить школьное имущество, которое поставили на баланс колхоза. Я сама к нему пришла и призналась, что уж лучше пусть вывозит, так будет легче уезжать из пустых стен. Весь июнь я маялась, мне некуда было себя деть. Школы нет, огорода тоже, из дома уже почти всё вывезла, а уехать пока не могу я же вроде как ещё числюсь на работе. Дом постоянно давал мне "дрозда". Уже и днём, и ночью что – то трещало, щёлкало, стреляло, как бы намекая на то, что мне пора на выход. В конце июня меня пригласили в районо, выдали трудовую и расчёт, я закрыла школу в последний раз и отнесла ключи председателю. Теперь это здание его забота. А мне было пора собираться домой.
Вещи у меня осталась только крупные: телевизор, стиральная машинка и кресло с кроватью, которую везти обратно желания не было. В основном, в доме оставалась мебель и утварь бабы Веры, которую я не знала куда девать и решила оставить всё как есть в доме. Я уже договорилась с председателем о грузовой машине, но тут пришла весточка от Макса. Леша, сын тёти Любы приехал на выходные и передал от Макса просьбу забрать всё, что было в нашем доме себе. Я, немного подумав и посоветовавшись в очередные выходные с бабушкой, махнула рукой и решила, что просьбу выполнить реально. Единственное, что я так и не смогла решить, так это куда мне девать гарнитур семейки Ведогоровых. После того, что я узнала о семье, я ничего оставлять себе не собиралась. Нет, я не думала, что Макс станет таким же, как его далёкий предок. Просто я искренне считала, что Макс единственный приличный человек в этой семье и эти драгоценности обязаны были принести ему счастье. Долго думая и гадая как мне поступить, я придумала достойную легенду для тёти Любы, положила их в мешочек, где раньше хранился браслет, и понесла это счастье соседке. Почему к ней? Да потому что я верила в её честность. Ведь наследство от деда было именно у неё и, судя по курсу доллара, мы его уже преувеличили. К тому же она теперь единственная родня Макса, да и легенду я такую придумала, что побоится она племяша обманывать. Я пришла к соседям, когда тётя Люба осталась одна, вытащив мешочек из кармана и развязав его, вытряхнула драгоценности на стол перед хозяйкой дома, она ахнула и всплеснула руками:
- Надежда, откуда такая красота?
- Вот что, дорогая тётя Люба, на днях, когда собирала последние вещи, я обнаружила в сундуке вот этот мешочек. Это родовые драгоценности семьи Ведогоровых, которые приносили им счастье. Баба Вера оставила их Максиму, в мешочке была записка, но она расползлась, то ли от сырости, то ли от старости. Так что у меня к вам большая просьба, положите это к долларам и отдайте это Максиму.
Тётя Люба суетливо перекрестилась, взяла аккуратно мешочек, и очень осторожно собрав сокровище, зашуршав чем – то в шкафу, спрятала их в самый дальний угол.
Вот и всё. Все мои дела закончены, адрес свой я соседке оставила, грузовик загружен, мне пора домой. Обойдя весь дом, и смахнув слёзы с глаз, я тихонечко попрощалась с бабой Верой, закрыла дом и села в машину, которая навсегда увозила меня отсюда. Когда грузовик уже выезжал из деревни, раздался грохот. Я подпрыгнула и оглянулась, на месте моего дома стоял огромный столб пыли.
А через неделю, в субботу, тётя Люба как штык стояла у наших ворот с полными сумками гостинцев.
Она приехала навестить Лёшу, но на самом деле, просто не смогла держать в себе странную, а вернее очень страшную новость. Когда я уезжала, мой дом рухнул и превратился в труху. После того как пыль осела, перед сельчанами открылась ужасающая картина: посреди руин стоял столб, к нему была привязана мумия бабы Веры. Все два года я жила с мертвецом на крыше и настырно искала её! Когда я это вспоминаю, меня накрывает волна тошноты. Старого председателя судили ещё раз и дали пожизненный срок, в первую очередь за доказательство брали его слова, что именно он уничтожил ведьму.
* * *
Прошло уже полгода, как я уехала из деревни. Работу я нашла практически сразу, вакансий было даже несколько на выбор, и я выбрала ближайшую к дому школу. Узнав мою ситуацию, меня приняли на работу переводом и отправили в отпуск. А первого сентября я как цивилизованный городской учитель стояла на линейке со своими первоклашками и радовалась как ребёнок. Свободного времени оказалось намного больше, чем в деревне и я ему нашла применение. Я читала книгу, училась по ней волшебству, иногда появлялись люди, которые приезжали деду и просили помочь. Узнавая, что дед умер, некоторые впадали в отчаянье, вот именно этим я и помогала с просьбой никому не рассказывать о моей помощи. Но на чужой роток не накинешь платок. По пустякам со своей добротой и помощью к людям не лезла, старалась быть настороже. Жизнь шла своим чередом. Лену, как ни странно, я больше ни когда не видела, хотя город маленький и рано или поздно мы должны были бы встретиться, а может быть, я её видела и не узнала... Наташка в мае родила мальчишку, да такого красивого, что все на него заглядывались. Юра утверждал, что это волшебная сила деревенского воздуха сотворила чудеса, ведь именно там всё и началось. Но я всё-таки уверена, что это проделки бабы Веры. Не зря ведь она радела за то, чтобы ребята ни спали на Ленкиной кровати. Всё реже и реже вспоминались мои приключения.
В тот январский день я пришла из школы поздно, задержалась на педсовете. Зайдя домой, ещё в сенях увидела военный вещмешок и, подумав, что это приехал отец, рванула из всех сил ручку двери...
В кухне, ко мне спиной, сидел какой-то лейтенант и разговаривал с бабушкой. Когда я зашла, он оглянулся, и я обомлела.
- Макс?!
Парень расплылся в широкой улыбке.
- Надюха! А я привёз вам посылку от товарища полковника, а потом хотел тебя искать.
- Меня? А зачем? Ах, да! Бабушкины вещи!
- Нет, — улыбаясь, сказал Максим. Он достал, руку из кармана и раскрыл ладошку. На ней лежало обручальное кольцо с большим красным рубином, — выходи за меня замуж.
Тайна Максима была раскрыта практически мгновенно. Он учился и окончил наше военное училище, именно поэтому Леша и видел его часто. И именно на Макса он хотел быть похожим. Почему это была такая тайна? Из–за отчима, старого председателя. Ведь он мог напакостить так, что и жить не захотелось бы. По чистой случайности, по распределению, Максим опал служить на Сахалин к моему отцу. Уж не знаю, кому повезло больше Максу, мне, или папе. Но, закончив учебный год, я отправилась на Сахалин к своим мужикам.
Эпилог.
С Максом мы прожили уже целую вечность. У нас трое детей, всё как положено: два сына и дочь. Пока дар проявляется очень сильно только у дочери, у мальчишек всё только начинается.
Все войны, на какие мог попасть в наше время военный, достались моему мужу. Макс прошел все войны, как заговорённый, ни единой царапины. Я его ждала и знала, что с ним ничего не случиться. Намного позже мы составили свои родословные и поняли, что проклятье кончилось именно на нас. Свой дар я по пустякам не трачу, помогаю только в очень серьёзных случаях, иногда мы работаем вдвоём, но это пришло к нам со временем. Вначале же были и братки, которые хотели заиметь ведьму в собственность и госструктуры, желающие ставить на нас эксперименты, всё это мы прошли с достоинством, не потеряв себя. Но это уже совсем другая история.
КОНЕЦ