С отдыхом у Яги не задалось. Закатав грибочки в банки, она вспомнила, что своей очереди ждут также огурчики и заграничные, выращенные с превеликим трудом овощи под названием «помидоры». Заготовка их не терпела отлагательств, но уперлась в серьезную проблему – у бабки кончились банки и некоторые необходимые для маринадов приправы. Пострадавший при невольном купании Колобок также требовал реанимационных мероприятий, а необходимые для них компоненты отсутствовали. Назревала необходимость наведаться на рынок, но даже довольно равнодушная к производимому ею на людей впечатлению Яга осознавала, что прежде, чем отправляться за покупками, следует привести себя в порядок. Она с тоской покосилась на Кощеево устройство для омовения и пригорюнилась, думая о наполненной огурцами бадье. Немного поколебавшись, она взяла котел и вышла во двор.
Здесь все пребывало в мире и порядке, но Ягу это не порадовало. Ромашка дремала в углу, пригревшись на осеннем солнышке, и бабка подумала, что ей необходимо соорудить хлев. Изба отнеслась к хозяйке миролюбиво – она продолжала колупаться в кофейных зернах, тяжело переваливаясь с боку на бок, и это навело старуху на мысль, что подпол ведь забит кадушками с заготовками, и надо бы его разгрузить. В общем, все, на что падал взгляд Яги, вызывало у нее навязчивые мысли о целом сонме предстоящих хлопот, и от этого она начинала уставать. Она потрясла головой и направилась к лохани, стараясь убедить себя, что все остальные дела подождут.
Огурцы перекочевали в чан, вода была вылита на плиты двора, а лохань – повернута на ребро. Мысль о том, чтобы насладиться купанием прямо здесь, на виду у Ромашки и избушки, не вызвала у бабки энтузиазма, и, пыхтя и отдуваясь, она покатила лохань в замок.
- Кому-то отпуск, - скрипела она сквозь зубы, - а кто-то работает, не разгибаясь...
В конце концов, она доволокла свою ношу до помывочной каморки и внимательно ее осмотрела. Заготовочная лихорадка не пошла лохани на пользу – стенки выглядели откровенно грязными, и Яга, тяжело вздохнув, осмотрела полки.
Всяческих пузырьков, тюбиков и баночек тут была масса, но беглый взгляд позволял определить, что ими не пользовались примерно столько же, сколько темницами – все покрывал солидный, многолетний слой пыли. Бессмертный, будучи аскетом в быту, предпочитал всем изысканным снадобьям обыкновенное мыло, о чем красноречиво свидетельствовал крохотный остаток последнего, недостаточный даже для того, чтобы помыть руки. Яга скрипнула зубами и принялась вдумчиво изучать остальной ассортимент.
Довольно быстро она поняла, что выбор у нее не так уж велик – большинство скляночек были снабжены надписями на неизвестных бабке языках, а использовать что-либо наугад Яга, наученная горьким опытом общения с Кощеем, нипочем не рискнула бы. Впрочем, кое-где имелся перевод. Прочитав этикетки, она остановилась на небольшом синем флакончике. Инструкция к нему была довольно невразумительной – переводчики в Тридесятом царстве порой работали спустя рукава, но содержала заманчивые фразы «возвращение свежести», «красота и блеск» и «исключительная эффективность». Ягу, правда, немного смутила некая «упругость», но, вспомнив, как звучали иные пояснения к заказанным ею на Гули-экспресс товарам, она лишь скептически хмыкнула и принялась за дело.
Иноземный эликсир оказался поистине чудодейственным. Очень скоро стенки лохани засияли, как новенькие. Каждая досочка светилась приятной желтизной, каждый гвоздок радовал глаз блеском. Яга слила воду в отверстие в полу, в который раз подивившись, сколь разумно оборудовал Кощей свое жилище, а затем принялась наполнять лохань, осторожно пробуя пальцем непредсказуемую струю воды.
Налив воды едва не до краев, бабка покосилась на обмылок, а затем капнула в лохань немного эликсира. Приятный аромат наполнил каморку. Душистая пена приняла Ягу в свои объятия, и она сама не заметила, как задремала.
Разбудил ее доносившийся из лаборатории шум – шорох, позвякивание и пение, весьма странное, но довольно мелодичное, сродни шуму древесных крон в сильный ветер – Леший деликатно намекал, что пора бы уже и выйти навстречу гостю. Бабка выскочила из успевшей остыть воды, наскоро обмахнулась полотенцем и принялась натягивать одежду, что оказалось непростым мероприятием – то ли тело затекло, то ли вытираться все-таки надо было лучше, но привычные вещи никак не хотели ни одеваться, ни застегиваться. Наконец, последняя пуговица была побеждена и Яга выбежала из каморки.
- А сегодня ты еды не захватил? – с надеждой выпалила бабка вместо приветствия – после праведных трудов ее обуял поистине волчий голод. Леший, возившийся у стола, успокоительно помахал ветвями – дескать, захватил, захватил, - и повернулся.
Румяные плюшки раскатились по полу. Выглянувший из-за Лешего Баюн зашипел и попятился. Сам лесной хозяин потрясенно смотрел на Ягу, не в силах вымолвить ни слова.
Удивленная бабка скосила глаза, силясь разглядеть саму себя. Обнаружив, что, несмотря на спешку, одеяние ее находится в относительном порядке и по крайней мере в наличии, Яга рассердилась.
- И чего вы уставились? – ворчливо осведомилась она. – Ну не успела причесаться, так сейчас все исправим...
Леший охнул и схватился за голову. Затем он медленно обошел вокруг Яги, внимательно ее разглядывая и даже пару раз осторожно тронув веткой за руку. Бабка наблюдала за происходящим, начиная потихоньку закипать.
- Налюбовался? – довольно нелюбезно спросила она. – А то у меня времени мало, еще надо за покупками сходить...
Лесной хозяин вздохнул.
- Как ты думаешь, Баюшенька, - обратился он к осторожно высунувшемуся из-под стола и уже тянувшему лапу к плюшке коту, - есть ли у Бессмертного зеркало?
- А то, - ответила за питомца Яга. – Только на что оно тебе? На меня посмотрел, теперь на себя будешь таращиться?
Леший еще раз вздохнул и предложил:
- Давай его сюда!
Зеркало у Кощея было, строго говоря, не предназначено для самолюбования. Оно служило чародею средством связи с внешним миром, в частности – с самой Ягой, и отражало, как правило, не находящегося перед ним, а его собеседника. Сейчас его поверхность оставалась темной и тусклой, но кое-что разглядеть все же было можно. Леший повернул зеркальце к бабке. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Яга ошеломленно подняла руки, потрогала нечесаную шевелюру, а затем потянула одну из прядей к глазам.
- И это еще не все, - интригующе произнес Леший. – Ты на остальное посмотри.
Бабка послушно посмотрела на остальное и схватилась за голову. Слов, достаточно точно выражающих охватившие ее чувства, у Яги не нашлось, и в лаборатории воцарилось молчание. Нарушил его Леший.
- Ты только не подумай, что мне не нравится, - заговорил он торопливо. – Выглядит очень интересно и даже... хмм... красиво... просто непривычно...
Яга махнула рукой и с горечью произнесла:
- Не видать мне покоя, как я погляжу... Вот же эликсир окаянный! И что теперь делать? В таком виде на рынок нельзя...
- А что не так? – искренне удивился Леший. – Тебя же там не знают!
Яга фыркнула.
- Не знают, но наверняка запомнят! То-то я смотрю, одёжа как-то странно села...
Леший немного подумал, а затем назидательно воздел ветвь и произнес:
- Значит, нужна другая!
© Анна Липовенко
(Продолжение. Начало здесь).
Продолжение следует.
Короткие сказки про Тридесятый лес:
Большая и маленькая (часть первая)
Список сказок по порядку здесь.