Читать осторожно! Постапокалипсис, мрак, отчаяние. Если что - я вас предупредила.
Умирать страшно.
Раньше я думала что нет. Что просто страшно испытывать боль перед смертью.
Нет.
Умирать страшно. И глядя на искры тусклого солнца, отражающиеся в снегу, я могу сказать это точно.
***
Это должно было произойти рано или поздно. Человечество что называется "довыделывалось". И нас накрыло снегом. И холодом. Всю землю. Нет больше океанов и нет морей. Нет лесов и городов. Даже горы почти все скрылись под ледниками.
Снег и лед. Белый-белый-белый. Он простирается от горизонта до горизонта.
Это произошло слишком быстро. Настолько, что никто не успел подготовиться. Говорили что что-то случилось с озоновым слоем и холод космоса просто опустился на землю. Или что-то вроде. Нечто похожее было в фильме "Послезавтра", да только это жизнь, а не фильм, и мы не были великими учеными, чтобы понимать законы природы.
Я выжила чудом. У нас и так была зима, в тот день выпало много снега. Это нас и спасло. Мы смогли спрятаться под ним. Спрятаться от лютого мороза, выжегшего, выстудившего любую жизнь в мгновение ока.
Все замерзло. Земля, растения, животные, люди. Все те, кто не успел укрыться.
Смертельный холод коснулся нас лишь раз. Но этого хватило, чтобы из всего города выжило чуть больше двадцати человек. В первые несколько дней было страшно даже на секунду выходить на улицу. А потом пошел снег. Он сыпал и сыпал, не прекращаясь, и мы просто поняли - нужно перебираться в другое укрытие, пока нас не засыпало полностью. И если из-под двух метров снежного полотна еще можно было выбраться, то двадцать нас просто похоронят.
Те, кто выполз наружу - остался. Те, кто понадеялся на потепление, оказались погребены заживо.
Засыпало даже многоэтажки. Мы просто переходили все выше и выше, чтобы оказаться над белым одеялом. Мороз больше не был опасен, хотя холод оставался.
Спустя месяц, когда по календарю уже должна была наступить весна, мы поняли - потепления не будет. Температура не менялась ни на градус. Припасы еды таяли все быстрее. Животных и растений не было - лишь холодная пустыня.
Я считала, что нам вообще в принципе повезло откопать пару многоэтажек - крыши, естественно. Взломать двери получилось не сразу, да и не во всех квартирах было необходимое, но даже просто мебель, что шла на дрова для костров, казалась подарком.
Мы оплакали погибших друзей и родных, мы договорились о правилах поведения и выживания в новых условиях, мы перезнакомились, и, возможно, даже подружились.
Но как жить дальше, не знал никто из нас.
И я тоже.
Будущего не было. Я не видела его и даже уже не желала. Осталась лишь тоска и вечный холод. Даже спрятавшись у костра под кучей одеял я не могла согреться. Холод и лед проник в сам мозг, мешая думать, мешая жить. Он ползал по венам тихой безнадегой.
Я стала ненавидеть белый цвет.
Солнце давало свет. Но больше не давало тепло. Температура днем не отличалась от температуры ночью. И порой мне казалось, что сама Земля умерла, замерзла, до самого своего ядра.
***
Зачем мы поперлись в путешествие, я так и не поняла. Просто запаслись продуктами, и попытались хоть как-то сориентироваться вокруг. По звездам мы идти не смогли - никто из нас не умел читать небо. Да и облака частенько мешали. Так что мы просто взяли карту города, с трудом сообразили, где находимся - да и то чисто по документам жильцов квартир. Прикинули как стоял дом и где стороны света.
И пошли.
Нам нечего было бояться кроме холода и голода. Но и торопиться тоже было некуда. Так что громоздкие самодельные сани-полозья с консервами, парой котелков и дровами тащились медленно, но верно. Животных мы так и не встретили, хотя на всякий случай захватили с собой столовые ножи.
Глупо? Конечно! Но даже иллюзия защиты была важна в рухнувшем мире.
Я не могла сосчитать сколько времени мы так шли. Месяцы? Годы? А кто его знает? Но, возможно, мы все еще хотели жить. Без цели и смысла, скорее всего просто последние, или одни из последних, жителей на Земле.
У нас не было будущего.
Но мы все еще трепыхались, не позволяя себе замерзнуть насмерть.
И однажды мы вышли к горам. От них остались лишь невысокие острые вершины, уже наполовину засыпанные снегом. Но даже это разнообразие было лучше опостылевшей снежной равнины.
Вообще мы просто собирались их преодолеть. Насколько я поняла из разговоров мужчин - мы двигались к экватору. Иногда копали вниз, когда по карте должен был быть город внизу. И да, мы находили припасы.
Но честно - нам просто везло.
Все изменилось, когда мы случайно провалились в пещеру. Я даже не сразу поняла, что не так. И лишь когда изо рта не вырвалось привычное облачко пара, поняла. Тут было тепло!
Тепло. Просто тепло. Теплее, чем снаружи, без костров и прочего.
Я так и не решила для себя, повезло нам найти еще живой вулкан, или нет. Мы не знали наверняка, но видимо, когда пришел мороз - лава застыла. Быстро, резко, образуя пробку в жерле. Но там, внутри, земля была еще жива. Ее нужно было лишь разбудить, согреть. И единственное, что могло это сделать - огненная мощь спящей горы.
Я тогда не обратила внимания на странный взгляд, брошенный на меня. Лишь порадовалась со всеми, позволила себе увлечься призрачной надеждой на существование будущего.
Мы разбили лагерь в тех горах. Нашли самую глубокую расщелину, ведущую прямо к жерлу. К застывшему плато, под которым иногда слышался далекий грохот живого огня.
Это было нереально, это было глупо, это было просто эфемерной мечтой. Это дало нам стимул жить.
Маленький отряд нашей и так не большой группы отправился в ближайший город. Искать взрывчатку - услышала я перешептывания. Меня еще тогда смутило, что пролезть глубоко вниз и перенести туда взрывчатку мы не сможем.
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем отряд вернулся. Они привезли тротил, бензин и фейерверки для запала.
А потом позвали меня.
***
Умирать страшно.
Пролезть в расщелину смогла только я. Удача это или проклятье, но я оказалась самой маленькой по комплекции среди всех. И то, даже так, это оказалось непросто.
Но я пролезала.
Я плакала, кричала, просила найти другой выход. И да, они честно искали. Мы перепробовали все! И поджигать фитиль, и соорудить какой-нибудь таймер и...
Электроника не работала давно. Веревка, служащая фитилем не позволяла отойти достаточно далеко от места предполагаемого взрыва. А если протягивать ее дальше, то тупо гасла на снегу.
Кто-то просто должен был остаться в той злополучной расщелине и подорвать все вручную.
Я единственная, кто пролез.
Расширить проход тоже не получилось, да, мы пробовали.
Умирать страшно. Даже ради возможного будущего других людей. Потому что не было гарантии, никакой на самом деле. Никто не мог сказать, сработает это или нет.
И когда мы перепробовали все, я согласилась.
Я не хотела умирать! Я так хотела жить! Ведь даже такая жизнь, без цели и без будущего была мне дорога. Я не винила их за то, что выбрали меня. Хотела винить и обижаться, плакать и истерить. Но не могла.
Они не злые. Они просто люди. И я, будучи на их месте, а не на своем, тоже бы просила кого-нибудь другого пожертвовать жизнью, если бы это могло нас всех спасти.
Огонь от вулкана мог сделать то, что не удавалось нам - растопить снег. Даже если не прогреется сама земля. Даже если... Хотя бы просто растопить. Ведь мы пытались. Еще в самом начале пытались дорыться до земли. Это оказалось невозможно. Если копать сверху - у нас не было столько инструментов, а из снежной ямы не получалось вылезти. Ведь снег был сухой и плотный - из него не построишь ступеньки как в детстве.
Пытались и выкопаться снизу, ведь по этажкам мы могли передвигаться по лестницам. Но и тут не вышло. Не все двери открывались только внутрь. В холодном здании снег не таял. Закапываться изнутри в попытке откопать "наружу" было бессмысленно.
Так что да.
Мы - я - прекрасно понимали, что до экватора не дойдем. Сдохнем где-нибудь над морем или степями, не найдя город с высокими домами. До низких нам не докопаться вовек. А припасы кончатся быстро. Сейчас этот вулкан был для нас чудом. Просто какой-то сотой долей надежды, что все получится. Слишком мал шанс, да, но ведь до этого не было вообще не одного.
А когда у тебя нет ничего, то и один процент из ста покажется выигрышным.
Поэтому я знала, что соглашусь. Хотя хотелось кричать и плакать на несправедливость обстоятельств.
Я так не хотела умирать!
Сбежать? Не было смысла. Даже если поймают - а меня никто бы не осудил даже в этом случае, - ничего не получилось бы. Я могла умереть от холода и голода, резко отказаться или выдумать что-то еще. Вот только во всем этом не было смысла.
Умирать страшно. Спуститься в узкую щель, остаться в одиночестве, окруженной несколькими килограммами взрывчатки, отсчитать час, чтобы все ушли подальше, зажечь спичку и сознательно опустить ее в бутылку с бензином.
Просто знать, что ты умрешь. Сознательно сделать это.
До "операции" еще сутки. А страшно до дрожи было уже сейчас.
В эту ночь мне впервые приснилось что-то кроме бесконечного снега. Мне приснилось лето.
Сад, полный зеленых деревьев и теплого солнца. Аккуратные дорожки между клумбами ярких цветов. И тепло, очень тепло. А в центре красивый мужчина. Как статуя. Грустная улыбка и мудрые глаза на юном лице.
Мне хотелось плакать. И я плакала. Потому что знала, что во сне. Потому что придется проснуться. Потому что потом опять будет холодно и страшно. И эти мгновения сонного счастья были так ценны! Ведь впервые за много-много дней бесконечных белых равнин мне снилось лето.
Впервые за много-много дней мне было тепло.
***
Умирать страшно.
Раньше я думала что нет. Что просто страшно испытывать боль перед смертью.
Нет.
Умирать страшно. И глядя на искры тусклого солнца, отражающиеся в снегу, я могу сказать это точно.
Меня провожали в молчании. Кто-то прятал глаза, полные слез и какой-то отчаянной благодарности, от которой мне становилось тошно. Кто-то тихо ругался, будучи не в силах договориться со своей совестью за этот момент. Кто-то просто молчал, едва заметно дрожа - то ли от холода, то ли от предвкушения, то ли от отвращения к себе.
Мне было страшно.
Когда я шла к горе. Когда я снимала все лишние вещи, позволяя холоду впиваться в тело - хотя куда уж дальше! Когда протискивалась сквозь холодный камень. Когда смотрела вверх, на жалкий клочок серого неба, понимая, что я его больше не увижу.
И когда начала считать. Вслух.
Три тысячи шестьсот секунд. Это будет час времени. Даже если я буду считать неровно, этого должно им хватить, чтобы уйти подальше.
- Один. Два. Три...
