Из цикла "Жизнь наша лицейская"
В те дни — во мгле дубравных сводов,
Близ вод, текущих в тишине,
В углах лицейских переходов
Являться муза стала мне.
Моя студенческая келья,
Доселе чуждая веселья,
Вдруг озарилась! Муза в ней
Открыла пир своих затей;
Простите, хладные науки!
Простите, игры первых лет!
Я изменился, я поэт,
В душе моей едины звуки
Переливаются, живут,
В размеры сладкие бегут.
Весной 1814 года в восьмом номере журнала «Вестник Европы» на странице 324 появилось извещение от издателя: «Просим сочинителя присланной в „Вестник Европы“ пьесы под названием „К другу стихотворцу“, как всех других сочинителей, объявить нам своё имя, ибо мы поставили себе законом: не печатать тех сочинений, которых авторы не сообщили нам своего имени и адреса». И в вышедшем в свет 4 июля тринадцатом номере стихотворение было напечатано за подписью «Александр Н.к.ш.п.». Это было первое напечатанное произведение А.С.Пушкина. Подпись – согласные буквы его фамилии в обратном порядке. Кто-то считает, что Пушкин послал стихи в журнал сам, кто-то видит здесь инициативу друзей-лицеистов, отправивших стихи без ведома автора, но так ли уж это важно?
Обращаясь к другу, называемому Аристом (большинство пушкинистов считает, что адресатом был В.К.Кюхельбекер), юный автор предостерегает его, рассказывая о горестной судьбе поэтов:
Катится мимо их Фортуны колесо;
Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;
Камоэнс с нищими постелю разделяет;
Костров на чердаке безвестно умирает,
Руками чуждыми могиле предан он:
Их жизнь — ряд горестей, гремяща слава — сон.
Однако сам поэт изменить своему призванию не может и потому приводит притчу о священнике, действующем подчас вопреки своим проповедям:
«Настави грешных нас — ты пить ведь запрещаешь,
Быть трезвым всякому всегда повелеваешь,
И верим мы тебе; да что ж сегодня сам…»
«Послушайте, — сказал священник мужикам, —
Как в церкви вас учу, так вы и поступайте,
Живите хорошо, а мне — не подражайте».
Эта публикация, как и те, что были вслед за ней в том же году (напечатали ещё четыре стихотворения), прошла почти незамеченной. Но в начале следующего, 1815-го, года имя юного поэта прозвучало очень громко.
В декабре 1814 года было объявлено: «Императорский царскосельский Лицей имеет честь уведомить, что 4 и 8 числа будущего месяца от 10 часов утра до 3 пополудни, имеет быть в оном публичное испытание воспитанников первого приёма, по случаю перевода их из младшего в старший возраст». На экзамене по русской словесности должен был присутствовать прославленный поэт, живая легенда – Г.Р.Державин.
Почти через двадцать лет Пушкин запишет в дневнике: «Галич был моим профессором и одобрял меня на поприще мною избранном. Он заставил меня написать для экзамена 1814 года мои “Воспоминания в Царском Селе”». И это стихотворение поэт прочитает перед Державиным…
Навис покров угрюмой нощи
На своде дремлющих небес;
В безмолвной тишине почили дол и рощи,
В седом тумане дальний лес;
Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,
И тихая луна, как лебедь величавый,
Плывёт в сребристых облаках.
Сейчас ясно видно, что это стихотворение отстоит очень далеко от гениальных пушкинских творений, что оно во многом ещё ученическое, но тогда… Тогда оно сразу прославило автора. И сохранилось множество рассказов о его первом чтении. Сам Пушкин вспоминал: «Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не позабуду. Это было в 1815 году на публичном экзамене в Лицее… Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперевши голову рукою... Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои Воспоминания в Ц.С, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошёл я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом»
О скальд России вдохновенный,
Воспевший ратных грозный строй,
В кругу товарищей, с душой воспламененной,
Греми на арфе золотой!
Да снова стройный глас героям в честь прольётся,
И струны гордые посыплют огнь в сердца,
И ратник молодой вскипит и содрогнётся
При звуках бранного певца.
… «Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении: он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли».
А вот И.И.Пущин описал это несколько по-иному: «На публичном нашем экзамене Державин, державным своим благословением, увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои «Воспоминания в Царском Селе». В этих великолепных стихах затронуто всё живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать его и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его не было: он убежал!»
Как было всё на самом деле? Сейчас не скажет уже никто. Однако, читая знаменитые строки
Успех нас первый окрылил;
Старик Державин нас заметил
И в гроб сходя, благословил, -
я так хочу верить, что и в жизни была вот эта сцена, запечатлённая в фильме «Юность поэта»:
А об окончании торжественного дня рассказал С.Л.Пушкин, который, конечно же, присутствовал на экзамене: «Бессмертный певец бессмертной Екатерины благодарил тогда моего сына и благословил его поэтом... Я не забуду, что за обедом, на который я был приглашён графом А.К.Разумовским, бывшим тогда министром просвещения, граф, отдавая справедливость молодому таланту, сказал мне: “Я бы желал, однако же, образовать сына вашего к прозе”. “Оставьте его поэтом”, — отвечал ему за меня Державин с жаром, вдохновенный духом пророчества».
В апреле того же 1815 года «Воспоминания в Царском Селе» были напечатаны в московском журнале «Российский музеум» с примечанием издателя В.В.Измайлова: «За доставление сего подарка благодарим искренно родственников молодого поэта, которого талант так много обещает» (предполагают, что стихотворение передал в журнал дядя Пушкина Василий Львович). Это было первое стихотворение, вышедшее в свет за полной подписью поэта…
А совсем скоро П.А.Вяземский напишет из Москвы в Петербург К.Н.Батюшкову: «Что скажешь о сыне Сергея Львовича? Чудо и всё тут. Его „Воспоминания“ вскружили нам голову с Жуковским. Какая сила, точность в выражении, какая твёрдая и мастерская кисть в картинах. Дай Бог ему здоровия и учения и в нём прок и горе нам. Задавит каналья!»
И ведь прав был! И их обоих, и других чаще всего вспоминают как «поэтов Пушкинской поры»…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь