Автор: Озолина Елена Владимировна, краевед.
Изучая архивные материалы, нашла письма графинь Прасковьи и Анны Салтыковых, адресованные их родителям - Ивану Петровичу и Дарье Петровне.
Какая атмосфера взаимной любви и уважения царила в этой семье! Какие удивительные письма писали юные графини!
Прежде всего в этих письмах удивляет обращение к родителям: «Милостивый Государь Батюшка и Милостивая Государыня Матушка!» и подпись в конце письма: «Ваша всепокорная дочь Графиня: П:Салтыкова» или «Ваша послушная и покорная дочь А:Салтыкова».
Вот юная четырнадцатилетняя Прасковья делится с родителями успехами в учебе. С какого языка она переводила эпизод из греческой истории сказать трудно. Но в нескольких других письмах одно и то же поздравление написано на нескольких языках: французском, английском и русском. Более поздние письма уже замужних Прасковьи и Анны также писались на нескольких языках.
Орфографию и пунктуацию писем сохраняю.
« Осмелюсь просить у вас прощения в том, что я перевод следующей Епохи из Греческой истории не кончила; но поднесу вам то, что перевесть могла. Я надеюсь, что вы меня в том простите для того, что времени между днем ваших именин и светлым воскресеньем оставалось очень мало; но я возобновлю искренние мои желания всякаго вам щастия, кои удостойте принять от той которая с истинным к вам почтением и любовью, пребудет навсегда».
Позднее, к концу июня, ко дню именин Ивана Петровича, Прасковья закончит перевод первой эпохи греческой истории, который и преподнесет отцу в качестве подарка. Из этого письма мы немного узнаем о том, как происходило обучение детей в доме Салтыковых.
« Позвольте мне вас поздравить с днем ангела вашего и поднести вам перевод об Афинах, составляющий окончание первой епохи, Греческой истории, долгое время которое прошло у нас без русскаго учителя, и притом в безпорядке всей науке не дозволила мне больше перевести, хотя бы и очень сего желала, для того самого, чтобы вам угодить, и доказать чрез сию малость горячую и искреннюю любовь свою, глубочайшее почтение и чувствительнейшую благодарность, за великие ваши милости к той, которая имеет честь пребыть навсегда».
А теперь несколько писем Анны Ивановны Салтыковой.
Вот что пишет родителями десятилетняя девочка: «…я вам обещаю что у меня не будет капризов и буду стараться быть так умною чтоб вы не имели случая мне сказать что я делаю дурно…».
Или в другом письме уже двенадцатилетней Анны: «Я содержу в своем сердце столь много желаний, что естли все напишу, то вам наскучит их читать».
А такие слова, думаю, хотела бы услышать всякая мать, в каком бы веке она ни жила, и не только в день рождения: «Дай Бог! Чтобы мы, для совершенного нашего щастия, могли еще сто лет, оный с вами праздновать, с такою же как и ныне радостию для умножения которой, я все свои силы употреблю к тому чтобы совершенно соответствовать воле вашей моим поведением и науками». И это пишет «послушная и усердная дочь» Прасковья, 13 лет от роду.
На другой день рождения она приготовила в подарок матери собственноручно писанный портрет отца: «…я грустью напоминаю о вашей печали, что вы от батюшки в сей день столь отдалены сперьва кажется мне что сей портрет вас сколько нибудь развеселит будучи батюшкин; но после опять вижу, что он так дурно зделан и столь не похож, что и не достоин того, дабы быть вам представлену; но надеюсь что вы примете его с благосклонностью не смотря на художество; но на доброе мое желание вам доказать чрез то все почтение и всю любовь… »
И, конечно, слова преданности, признательности и любви. «Нежности моей единственная награда, чтобы вы были уверены в искренности оной сомнение ваше о сем могло бы совершенно нарушить мое благополучие я никогда не буду в состоянии изъявить вам благодарность мою в той степени как оную я чувствую».
Сомнение ваше могло бы совершенно нарушить мое благополучие…».
Удивительно, как восемнадцатилетняя девушка понимает свое благополучие: оно – в доверии родителей, в искренних с ними взаимоотношениях...
