«Витя», «Витёк» - так по-домашнему, ласково называл свою супругу генсек Леонид Ильич Брежнев. Многим подобное обращение резало слух, ведь пожилой политик уже не видел в жене той стройной, хрупкой брюнетки, с которой много лет назад связал себя узами брака. Спустя десятилетия Виктория Петровна выбрала для себя привычный и такой спокойный образ советской домохозяйки, матери, бабушки и хранительницы очага.
Она крайне не любила выходы в свет, торжественные мероприятия, светские рауты и фотосессии. Терпеть не могла официальные или вечерние наряды. Организаторы встреч и фотографы буквально силой заставляли первую леди СССР надеть украшения, которые полагались ей по статусу. Или хотя бы простую бижутерию, дабы раскрасить слишком строгий костюм или скучное платье. Скрепя сердце, жена Леонида Ильича соглашалась. Однако ощущала себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
Я вполне понимаю Викторию Петровну: женщина простая, она была верным товарищем ненаглядного супруга. Больше матушкой, чем возлюбленной. Радела об уюте, чистоте. Гладила генсеку рубашки, пекла ароматные пироги и часами хлопотала над баночками с вареньем.
Ну а благоверный, тем временем, крутил романы на стороне и осыпал комплиментами чужих женщин. Конечно, верной супруге ну никак не хотелось красоваться перед публикой, которая, разумеется, обсуждала пристрастия генсека и сочувствовала Виктории. Ее скромный домашний мирок оберегал сердце «Вити» от новых ран.
Особой красотой она не блистала, а для дипломатической встречи или семейной фотосессии норовила облачиться в простое удобное платьице из личного гардероба. Так, летом 1980-го года предстояло сделать знаменитое фото вместе с мужем. Но темно-коричневое шерстяное платье женщины выглядело уж очень мрачно.
На снимках оно сливалось с темно-серым костюмом вождя. Фотограф был в расстроенных чувствах, ведь в образе Виктории Петровны ему явно не хватало акцентных деталей. Брежнев красовался в орденах и медалях. Поэтому и верной спутнице жизни нужно было примерить часики, длинное ожерелье и золотистую брошь.
Как вы можете догадаться, Брежнева долго и упорно отказывалась надеть «бирюльки», которые ей совершенно не нравились. Уговорила дочь, Галина, которая обожала всевозможные драгоценности. Этот момент в том числе запечатлела фотокамера пытливого оператора.
Кстати, та самая съемка проходила незадолго до грандиозного события, международной Олимпиады 1980-го года, поэтому предварительная фотосессия с рассказом в прессе о семье генсека была обязательна. Галина Леонидовна в кадре заботливо пристегивает к платью матушки золотистую брошь в виде затейливых цветов. Да и сама дочь Брежнева щеголяет в дорогом золотом браслете, с крупной брошью-камеей на легкомысленном воротничке бирюзовой блузки.
Если Виктории Петровне нужно было присутствовать на торжестве или официальном мероприятии, она отправляла восвояси всех портних, представителей ювелирных салонов и парикмахеров. И заявляла, что остается дома. Тогда в ход шли уговоры ее «боевых подруг», жен Андропова и Черненко.
Тяжко вздохнув, женщина нехотя соглашалась на их аргументы. В компании этих дам Брежнева вела себя чуточку раскованнее. Но очередное ожерелье, которое ей рекомендовали надеть вместе с новеньким платьем, было ей явно не к душе. Видимо, первая леди считала, что все эти украшения ей не идут.
Кстати, те платья и ювелирные вещицы, которые остались все же у нашей героини после смерти супруга, сослужили добрую службу. Когда Виктория Петровна осталась вдовой, она доживала свой век в маленькой столичной квартирке. Ну а дачу и все привилегии новые чиновники, дорвавшиеся до власти, у нее отобрали.
Сначала Брежнева вообще жила на копейки. Тогда-то она и продала все наряды и драгоценности, что лежали без дела. К счастью, потом пожилой и страдающей диабетом женщине назначили вполне приличную пенсию в размере трехсот рублей. Тем не менее, большая часть средств уходила на лекарства.
А вот незадолго до смерти, в 1991-м, старушка, и вовсе, влачила жалкое существование. Ни Горбачев, ни Ельцин не оказали ей должной помощи в плане лечения. Ну а шкатулка с украшениями уже давно была пуста. Когда Виктория Петровна покидала этот мир в полнейшем одиночестве, в ее жилище не было даже мебели. Очень жаль, что наступило вот такое незаслуженное забвение.
