"Ай, Моська! знать она сильна,
Что лает на Слона!"
Крылов.
Мне не нравится, когда учёные не копают глубже текста художественного произведения. Потому что я смею думать, что текст сочинён был для того, чтоб выразить ЧТО-ТО, чего в тексте нет написанными словами, если это литературы, и нет чего-то там иного материального в других искусствах.
Я читаю у Соколова:
«Тема смерти, развитая у Сологуба в том же смысловом направлении, что и в лирике Мережковского (приобщение личности к сверхопытной реальности), часто переключается в изобразительный план, и тогда сфера сущностных отношений совпадает со сказочно-мифологическим царством мертвых (см., например: «Закрывая глаза, я целую тебя...»)» (Смысл как таковой. С.-Пб., 2001).
Закрывая глаза, я целую тебя,-
Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
В колыханьи тумана и струй.
Я плыву на ладье,- и луна надо мной
Подымает печальный свой лик;
Я плыву по реке,- и поник над рекой
Опечаленный чем-то тростник.
Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой,-
И во мгле, и в сиянии даль.
И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,
И когда ты мне молвишь: "Причаль".
Этот призрачный лес на крутом берегу,
И поля, и улыбка твоя -
Бестелесное всё. Я забыть не могу
Бесконечной тоски бытия.
28 августа 1897
Так как раз НЕ «совпадает»! Из-за этого "Причаль". В древнегреческом мифе через реку Стикс перевозит Харон душу умершего в царство мёртвых. И не древнерусскую версию «Захоронения в ладье у балтийских славян» (https://nap1000.livejournal.com/68252.html)описал Сологуб. Там сжигали труп в ладье. А тут «не знаю я, долго ли быть мне с тобой». Тут именно «приобщение к сверхопытной реальности». Как у Лермонтова: но не тем, не хладным сном могилы… Тут какая-то добрая фея командует. И тут не индивидуализм торжествует со своими страстями персон («не губя, не любя»). Тут нет «Бесконечной [для необычной в индивидуалистском мире – наверно, коллективистской – и очень чуткой личности] тоски бытия [организменного, индивидуального, вещного, где «луна»и «тростник» опечалены удалением из их мира человека имярек]». Тут иной, лучший мир, где всё: и «призрачный лес… И поля», и самый крутой берег, - «Бестелесное всё». То есть, раз ТАМ организменный мир, индивидуалистский, то ТУТ – коллективистский! И он может быть и на«долго»…
Что-то, похожее на Царствие Божие на небе бестелесных душ прощённых грешников.
Причём описанное так, что даже и учёные ошибаются и думают, что это «Тема смерти». Как ребята малые. А действует просто ассоциативный механизм от околостиксовского подбора слов: «Закрывая глаза», «на ладье», «печальный», «поник», «Опечаленный», «неслышно», «мгле».
И получается, что я сам себя убил и закопал и надпись написал: «чего в тексте нет словами». Они же – есть! В предпредыдущем абзаце выявлены.
А я вывернусь.
Сологуб развоплотил смерть-по-ассоциации в иножизнь.
Есть три механизма понимания: 1) ассоциативный, 2) корреляционный и 3) грамматический. Так грамматический нигде не нарушен. Корреляционный почти тоже не нарушен (исключение: «И во мгле, и в сиянии даль»). Где минор Этой жизни, чувство передано объектам Этой жизни (луне, камышу) почти всегда (исключение: «Бесконечной тоски бытия»). Жизнь ТА почти не имеет «утилитарной компоненты «содержащихся в них» эмоций» (https://www.psychologos.ru/articles/view/mazhor-i-minor.-formula-muzykalnyh-emociy).Например, «я целую тебя,- / Бестелесен и тих поцелуй», «глядишь и молчишь», «В колыханьи тумана и струй».
В результате эмоционально ассоциативный механизм перевешивает. И кажется, что тут словами сказана «Тема смерти».
По-моему, только подсознательный идеал типа «через тернии к звёздам» (символистский идеал) мог заставить Сологуба применить такое наоборот.
Ведь что такое символистский сверхисторический оптимизм практически? – Он практически пессимизм. Вот и тема смерти потому внешне выпирает.
Наше подсознание (у каждого) восприняло этот подсознательный идеал свербудущего. Но нужно иметь особое чутьё, чтоб перевести из своего подсознания в сознание. Это трудная задача даже для филолога. Возможен эффект мерцания: то «Тема смерти», то «приобщение к сверхопытной реальности».
Иванов-Разумник тоже ошибся:
«Въ жизни Ѳ. Сологубъ не находитъ отвѣта и ищетъ его въ смерти» (http://sologub.lit-info.ru/sologub/articles/ivanov-razumnik-sologub.htm).
И приводит в доказательство такое стихотворение:
Мы устали преследовать цели,
На работу затрачивать силы, —
Мы созрели
Для могилы.
Отдадимся могиле без спора,
Как малютки своей колыбели, —
Мы истлеем в ней скоро,
И без цели.
28 сентября 1894
Так вот ритмическое строение этого стихотворения богатое (трёхстопный анапест с женской рифмой, одностопный анапест с женской рифмой и двустопный анапест с женской рифмой, 3 на 8 стихов). «По мнению Белого, ритмическая манера каждого поэта определяется бессознательным предпочтением» (Жирмунский. Теория стиха. Л., 1975. С. 34). И Сологуб бурлит энергией.
В этих условиях повтор слова «цели» в качестве законченного круга не достигает своей цели. Нецитируемый смысл от столкновения противочувствий «энергия» и «конец» кричит: «Нет!».
То же с наложением «сходства на смежность» (Очерки истории языка русской поэзии ХХ века. М., 1990. С. 12). Наложение сходства трёхсложности с ударением на средине слов «созрели» и «могилы» на полярную смежность смысла этих же слов разрывает и сходство и смежность ради выражения чего-то третьего – не от мира сего не в смысле потусторонности христианской, а в смысле благого для всех сверхбудущего.
Синтаксический повтор («преследовать цели» и «затрачивать силы») – с попутным фонетическим («овать»и «ивать») работает на упомянутое повышение энергии высказывания.
То же с противоположными смыслами рифмующихся слов («силы» : «могилы», «спора» : «скоро»).
Трёхкратное «Мы» говорит о коллективизме скрытого идеала символизма.
Наверно, не так убедительно всё это выглядит, как с первым стихотворением, но всё-таки.
Причём можно понять, почему тогда путали декадентство и символизм.
Декадент имеет идеал не естественный (не в подсознании, а в сознании он), и он хвалит смерть и Зло (у Бодлера «цветы зла», «угрызения, как пытка, услаждают», «путем греха, смеясь, скользит душа» и т.д.). И это – поскольку осознаваемо – выражено «в лоб». Скрытости нет никакой. Плюс из-за осознанности же то и дело попадаются срывы с похвалы («душу нам гнетут», «тело разъедают», «и жалят и язвят»). Нет стройности, какую обеспечивает подсознание.
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.
Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный
А что Сологуб? – В первом стихотворении хвалится иножизнь, а вовсе не смерть, во втором, да, смерть награждается словами с позитивной аурой («созрели/ Для могилы», «Отдадимся могиле»), как у Бодлера «цветы», «услаждают», «смеясь». Но у Бодлера скрытого смысла нет, а у Сологуба есть, и он – против смерти (что раз – «истлеем» – впрямую прорвалось в текст). И это не прокол, как у Бодлера, а совпадение со скрытым смыслом.
Но, не углубляясь, кажется, что оба воспевают смерть и Зло. – Потому и путали декадентство с символизмом, хоть они во всё разные. Идеал декадентства осознаваемый, потому искусственный, индивидуалистский, негативный и не скрытый, идеал же символиста подсознательный, потому естественный, коллективистский, позитивный и скрытый. Декадентство творит произведения прикладного искусства, символист – неприкладного. Первые я в своём экстремизме назвал бы второсортными, вторые – первосортными.
Почему мне удалось проникнуть в скрытое? – Потому что я использовал почерпнутые из «Психологии искусства» Выготского (первое издание в 1965 году) слова «развоплотил» и «смысл от столкновения противочувствий». Я имел ключи от скрытого.
Так Иванова-Разумника, писавшего за полвека до 1965 года, ещё можно простить. Но как простить Смирнова, писавшего через почти полвека после?
А как пережить, что НИКТО так и не пользуется теорией художественности по Выготскому?
21 октября 2020 г.