Вчера разговорилась с коллегами-журналистами о том, считают ли они допустимым публиковать карикатуры на религиозные темы. Друзья считают, что в принципе можно, если это не нарушает закон (в России нарушает, во Франции - нет). Другой вопрос, на сколько это нужно, к каким последствиям это может привести? Глядя на ситуацию в сегодняшней Франции, я бы не стала продолжать эту войну за свободу слова. По крайней мере, свободу именно за этот конкретный участок, касающийся ислама. Я считаю эту битву заранее проигранной не потому, что французам придется отступить, а потому что они воюют печатным словом против оружия. Победа французов - это нарисованный шарж, а у их врагов - чья-то оборванная жизнь.
Приверженнцы ислама дали понять всему миру, что готовы отдать жизнь за любые карикатуры и упоминания, касающиеся их духовных лидеров. Это десятки тысяч молодых людей, рассеянных по всему миру. Многим из них нечего терять кроме веры и они жаждут проверить себя на прочность.
Я оставлю при себе своё мнение о верующих, которые решаются поднять оружие над головой ни в чем неповинных людей, которые призывают к насилию в соцсетях и обещают мстить за поруганную религию. Я благодарна судьбе, что выросла в семье с другими представлениями о добре и вере. И мне искренне жаль журнал, выпуски которого приходится готовить в тайном бункере, охраняемом полицией. Жаль, что европейцы у себя дома не могут жить так, как им кажется правильным без боязни расправы. Но это проблемы другого свойства и их вряд ли можно решить, идя напролом и ещё больше провоцируя агрессора.
Однако я понимаю, что рассуждать из России о свободе слова, мягко говоря, странно, если не смешно. У нас ещё недавно за поход в церковь могли лишить должности, положения в обществе и просмеять во всяких "Крокодилах". Никто не рассуждал ни о каких чувствах. За 30 лет правила игры сильно изменились, и теперь выступления патриарха в Госдуме, кажется, ни у кого больших вопросов не вызывают. Думаю, цензура течет по нашим венам, венам среднестатистического россиянина. Слишком громкий смех или разговор, проявление чувств в общественном месте мы называем невоспитанностью, а не нашим закрепощением или страхом быть замеченными в толпе.
Молодая парижанка Анна, с которой я время от времени болтаю по скайпу для поддержания французского, в разговоре на тему "Шарли Эбдо" сказала, что отступить от своих принципов даже в таком узком месте для нации означает сделать первый шаг на пути к цензуре и тоталитаризму. Она уверена, что это станет "началом конца", затем придётся пойти и на другие уступки. И вообще религия здесь ни при чём, проблема социальная. По её словам, ни одному французу не может прийти в голову, что нужно поменять закон, несмотря на события последних дней. Развернутую и похожую точку зрения на днях высказал телеведущий и гражданин Франции Владимир Познер.
На самом деле, ведь то, что происходит, – это вершина айсберга. Это очень давно зарождалось и есть тому свои очень серьезные причины.