Начало - здесь. Предыдущая глава - тут.
***
На базу прибыли без приключений. Во время поездки, а за рулём был Черняй, в основном молчали, Андрей дал волю своим рвущимся наружу мыслям. Напряжение, сковавшее его после захода в квартиру фотографа, несколько отпустило. Ведь это говорить хорошо и просто, мол, пусть Синцов пытает и убивает, а он, Андрей, вроде не при делах. На самом деле, как только Матвей достал плоскогубцы, вся самоуспокоенность Андрея улетучилась, и он впал в панику. Впрочем, это абсолютно не сказалось ни на действиях Синцова, он всё делал, как на автомате, совершенно без участия Андрея. Сейчас, когда всё осталось в прошлом, мысли одолевали Андрея. А если бы Синцов действительно убил этого Юрьева? Думать об этом было страшно и неприятно. Одно дело наблюдать и участвовать в крутых комбинациях своего героя, другое дело стать соучастником настоящего убийства.
По прибытии на базу, Синцов вышел из машины и пошёл проверить, как обстоят дела в их отсутствие. Неразлучная троица, увидев Матвея, заметно оживилась, наперебой рассказывая, как они ловко повязали особиста, что тот даже пикнуть не успел. Подошёл и Силантич, доложил, что особист, лежит в подвале связанный. С утра его проверили, дали воды и сводили в туалет. Синцов выслушал оживлённый доклад бандитов и отдал распоряжения:
- Машину спрятать, лучше отогнать, но в пределах досягаемости, может скоро пригодится. Нового пленного в подвал, но сначала покормить, сводить в туалет. Дать ему с собой какую-нибудь одежду, газету и включить свет. Особиста поднять и привести в комнату на допрос.
***
Синцов вошёл в комнату, где на стуле, связанный по рукам и ногам, сидел Устюгов. Глаза его прикрывал обвязанный вокруг головы старый женский платок, видимо найденный Силантичем в доме. Устюгов, услышав шаги, стал настороженно вертеть головой, вслушиваясь в каждый доносившийся звук. Матвей дал знак охранявшему особиста Щербатому, и тот практически без шума удалился из комнаты.
Матвей выждал ещё минут пять, давая возможность Устюгову лишний раз понервничать.
- Ну, здравствуй, Серёжа.
- Матвей?! Ты?! – узнал голос своего старого знакомого Устюгов.
- Я, а ты кого ожидал?
- Ну, тебя-то меньше всех, если честно, ты же в поезде должен быть.
- Как видишь, решил выйти немного пораньше, вспомнил, вдруг, что не все дела здесь закончил, - с усмешкой произнёс Матвей.
- Вспомнил?! Так ты всё помнишь? Ты просто притворялся?
- Да, представь себе, помню абсолютно всё, каждую мелочь, каждую, даже незначительную детальку. Ты мне, кстати, ничего не хочешь рассказать? Я много чего ожидал, но то, что ты станешь моим убийцей, никак в голове не укладывалось. Так что провёл ты меня, Серёжа, как последнего простачка объегорил.
- Нет, Матвей, почему убийца, я не собирался тебя убивать, да я бы никогда на это не пошёл. Доктор сказал, что только памяти тебя лишим, и то временно. Так надо было.
- Неужели?! Временно говоришь, а когда бы память вернулась, вы бы что, меня в покое оставили? Когда ты, Сергей, это делал, ты меня уже трупом считал, ты же не идиот, в конце концов. И, пожалуйста, давай договоримся, меня не считай дураком, не разочаровывай меня. Ты не в той ситуации, валять дурака я тебе не дам. Меня устроит только правда и, как у нас раньше в УРБ говорилось, чистосердечное раскаяние. Если попытаешься вилять дальше, сделаю очень больно, а потом просто убью. Ты всё понял?
- Матвей, скажи мне, кто ты?
- Что значит кто?
- Матвей, друг, я понимаю, что крепко виноват перед тобой. Я понимаю, что особого выбора у меня нет, но я хочу понять, с кем я столкнулся. Может мне лучше будет умереть, тогда ты же просто убьёшь меня и всё, без мучений, мы же друзьями были.
- Увы, Сергей, лёгкой смерти у тебя не будет, если ты её выбрать решил. У меня свои резоны есть: умрёшь только, как выпотрошу тебя до конца, поверь, я это умею. Смысла скрывать от тебя, кто я, тоже не вижу. Если надеешься, что я проверяю тебя по поручению Горового, то вынужден тебя разочаровать. Я, Сергей, ревизор спецотдела Комиссии Партийного Контроля, и пришёл не за тобой, а за твоими хозяевами.
- Я понял. Тогда, раз уж, ты лицо государственное, то скажи, есть ли у меня шанс в живых остаться? Если есть, я расскажу всё, что знаю.
- Шанс всегда есть. Я ещё раз повторюсь, что цель не ты, цель – твои хозяева - Горовой, Зирин и весь их прогнивший бомонд. Если всё расскажешь и повторишь на самом высоком уровне, жизнь тебе сохраним. Решай быстрее, что выбираешь, даю минуту.
- Да что решать, согласен, буду говорить.
- Тогда чего ждёшь, начинай, желательно сначала.
- Борис Алексеевич Горовой стал первым секретарём крайкома в конце тридцать четвёртого. Я тогда как раз в особый отдел перевёлся. Вот мы с ним в коммуне и столкнулись, он туда с инспекцией приехал, всё-таки лучшая коммуна. Ну, как водится, после инспекции сели за стол, я, Горовой, Илларионов председатель коммуны, ещё там пара человек была из крайкома. Так вот и познакомились. А в тридцать пятом, в январе, у нас начальника НКВД сменили, пришёл к нам Зирин, людей новых привёл в управление, старых почистил, кого уволил, кого посадил, кто сам перевёлся. В общем, крепко так за аппарат управления взялся. Поменял всех начальников отделов и заместителей. Это я про УРБ говорю, районные отделы он не трогал особо.
Матвей подошёл к связанному Устюгову, снял повязку и развязал тому руки.
- Только без глупостей, - напомнил Синцов, - продолжай.
- Ну, вот, начальник мой новый Иванов, вроде нормальным мужиком оказался, сильно не наезжал, да я и работал неплохо, результаты были, всех устраивали. Но, как я понял, в коммуне нужен был свой особист, подконтрольный Горовому, поэтому меня в оборот и взяли. Всё как с тобой было: сначала шлюхи, потом фотографии, камера и перспектива либо под суд за моральное разложение, либо работа на новых хозяев, имею в виду Зирина и Бориса Алексеича. Я, естественно, выбрал второе. Так же повязали кровью, заставив пристрелить шлюху, потом участие в этих пьянках и банкетах.
- Они что, всё по одному и тому же сценарию работают?
- Да, представь себе по одному. Но по очень эффективному. У Горового свой психолог есть, да ты его знаешь, это доктор Аркадий Фёдорович, его тоже Горовой сюда привёз. Как я понял, он в двадцатых годах работал в Москве в каком-то институте секретном, они там психику изучали, и, как её, евгенику, людей новых хотели вывести. Вот Горовой и был директором этого института, а курировал их сам Троцкий. Потом Сталин, он тогда у власти был, их институт вроде как прикрыл, но люди-то остались. Вот Горовой и подтянул к себе этого Аркадия Фёдоровича. Фамилия у него Эйдельман. Этот Эйдельман у Бориса Алексеевича и психолог, и врач, и какие-то яды и спецпрепараты создаёт. Вот он такой способ вербовки и разработал, что сначала под расстрел подводят, а потом кровью и разложением вяжут. И не деться никуда.
- А что со мной получилось не так? Ведь завербовали же, всё по науке сделали? Зачем потом памяти лишить хотели? Передумали?
- Зачем тебя вербовали мне не ведомо, не докладывали, извини. Задачу поставили тебя на Марьянку навести, так намёком. Если бы не клюнул, что-нибудь другое бы придумали. А почему обратку дали? Как я понял, после вербовки пришёл ответ по тебе от их человека из Москвы, он там чуть ли не член ЦК Партии. Так вот, человек этот сообщил, что ты действительно числишься инструктором в наркомате обороны, но есть одна странность. В среде этих инструкторов тебя никто не знает. По документам ты там есть, а физически тебя никто не видел.
- А кто этот человек?
- Да говорю же, что не знаю. В общем, напугала их эта информация, стало ясно, что с тобой всё не так просто, нужно было что-то предпринимать. Ликвидация твоя ничего бы не дала, прислали бы другого. А может и шерстить бы всех начали. Нужно было выяснить, кто тебя послал. Поэтому память тебе укоротили, да неудачно оказалось. По приезду в Москву за тобой должно быть установлено наблюдение. Поезд через пару дней уже придёт, но пока они уверены, что ты в своём купе едешь.
- А я и еду, - усмехнулся Матвей, - А что с попутчиками моими?
- Так это ты их? Впрочем, раз ты передо мной, вопрос глупый. Сначала была паника, оба сопровождающих оказались задержанными в Зиме. Ну, стали выяснять, из Зимы доложили, что сняли их с поезда пьяными в дымину. Ни документов, ни оружия. Правда ксиву одного нашли, в туалете валялась. Проспались, ничего толком пояснить не могут, говорят, пить пили, а что потом - не помнят. Зирин рвал и метал. Тебя искать стали, на следующей станции НКВДшники местные проверили и доложили, что ты на месте, морда вся разбита, пояснил, что избили собутыльники. Тут Зирин вообще в ярость впал, дал указание этих дебилов, что с тобой нажрались, разжаловать и отдать под суд за утрату оружия, невыполнение приказа и моральное разложение.
- То есть меня по всему пути сейчас контролируют?
- Да, на каждой большой станции заходят местные чекисты и проверяют на месте ты или нет. Пока сбоев не было, все тебя видят, а ты вот где оказывается.
- А кто меня должен принять под наблюдение в Москве?
- Не знаю, это Зирин с Горовым решают, у них там люди. Зирин, кстати, тоже в Москве работал, секретно-политическим отделом в ГУРБ командовал. Так что люди свои у них там есть, даже не сомневайся.
- Так, хорошо, ну про ваши оргии, про слуг да холопов мне всё известно, всё это ты изложишь на бумаге сам, как и состав участников этих вертепов, так?
- А куда деваться, конечно.
- А ты мне скажи для начала, что, всё руководство края в этом замарано? И партийные, и советские органы?
-Да, в этом был свой смысл, замарать всех, чтобы стучать некому было, это ведь первый раз кажется, что разврат, разложение, перерожденцы, а со временем втягиваешься и по-другому уже жить не хочешь. Доступные бабы, бери любую, а еда, это же тебе не сало с луком под самогон, таких изысков, даже в Кремле нет. А квартиры, обстановка в них, всё же новое, с иголочки, ты вот на шелках спал хоть раз? Затягивает всё это, ой, как затягивает. А власть. Я же любой вопрос могу решить, не сам, наше общество, оно всё может!
- Общество - это ваш местный бомонд, что ли?
- Ну, пусть бомонд, хотя мы себя обществом называем. Там ведь все, все кто хоть что-нибудь значит в этом городе, в этом крае. Нам всё под силу, потому что мы и есть сила.
- Ага, сила, то-то ты сейчас передо мной со связанными ногами сидишь.
- Да если хочешь знать, ещё бы немного и мы бы стали реальной силой, реальной властью, во всей стране, понимаешь? Мы ведь не одни такие, есть ещё общества и в других местах, а тут приходишь ты и всё рушишь? Подумай, зачем тебе всё это, дай задний ход. Я тебя лично к Горовому отведу, всё расскажешь, покаешься и станешь нашим, по-настоящему нашим. А когда власть возьмём, то будет у тебя всё. Зачем тебе сейчас это губить? - Устюгов с надеждой смотрел на Синцова.
- Я смотрю, тебе мозги-то промыли… Ты запомни - я большевик по убеждению, и партбилет свой за простыни шёлковые, да за шлюх не продам. Ещё раз предложишь такое, получишь, усёк?
- Усёк…- обречённо вздохнул Устюгов.
- А теперь давай подробнее про подобные, как ты говоришь, общества, где ещё есть в каких городах, как осуществляется связь?
- Не знаю я, Матвей, хоть убей, не знаю. Знаю что есть, знаю, что встречаются, связь держат, знаю, что координатор в Москве сидит, на самом верху. Но кто они эти люди, тут я бессилен. Пойми, не того я поля ягода, чтобы меня в эти подробности посвящали. Но твёрдо знаю одно, если меня даже в Москву привезут, то и там достать смогут, прямо в камере удавят, хоть в Бутырках, хоть в Лефортово. У них свои люди и в ГУРБ, и среди военных. Поэтому если ты уж решил меня информатором сделать, то уж будь любезен, обеспечь мою безопасность.
- Да, обрадовал ты меня, но ничего, не бойся, будем решать, сохраним твою ценную жизнь. Значит, наличие заговора в стране ты подтверждаешь, я правильно понял?
- Правильно, есть заговор, и я бы на вашем месте поспешил, а то можете не успеть, а мне в этом случае точно конец, так что я считай, в разоблачении этих заговорщиков теперь крепко заинтересован.
***
Синцов оставил Устюгова в комнате, вооружив стопкой бумаги, ручкой и чернилами. В отсутствии Матвея тот должен был полностью изложить всё рассказанное на бумаге. Охранять оставил Упыря. Сам же Синцов спустился в подвал, где читал газеты Юрьев.
- Леонтий Антонович, ответьте на пару вопросов.
- Да-да, конечно.
- Первое, назовите мне, кто ваш человек в Москве?
- Мой человек?
- Горового, Зирина, кому они подчиняются там?
- А я и не знаю, кто же мне такое скажет.
- Где, в каких городах, ещё существуют общества, наподобие вашего?
- В первый раз слышу, моё дело было фотографировать и всё.
- Что Вы знаете о заговоре, в котором участвовало ваше общество.
- Да, помилуйте, дорогой мой, какой заговор, обычные перерожденцы мы были, так нас называет Партия. А заговор это уже чересчур.
- Ладно, сидите пока.
***
«Интересно, почему этот Юрьев отрицает заговор», - размышлял Андрей, держа путь на центральный телеграф.
«Может просто ничего не знает про это или боится, что если сдаст заговор, то его расстреляют. Нет, скорее всего, ничего не знает. Он ведь только фотограф, не будут же заговорщики, только из-за того, что он фотографирует, в свои планы посвящать. Надо бы доктора в плен взять, вот кто всё знает, интересно, что Матвей думает по этому поводу?» «Горовой сразу просечёт, что дело нечистое. Итак, Устюгова захватили, а его отсутствие никак не обосновали» - тут же пришёл «ответ» от Матвея.
***
Разговор с Москвой был короткий.
- Квартира Николаевых, слушаю Вас.
- Привет тётя Поля, это я Антон, с Иркутска Вам названиваю.
- Антошенька, здравствуй родной мой, как у тебя дела?
- Дела хорошо, даже очень хорошо, просто я бы сказал замечательно. По магазинам вот пробежался игрушек внукам твоим накупил, теперь вот домой надоть отвезти всё, соскучился я по дому-то, всего пару дней не был, а тоскую.
- Игрушки-то, поди, дорогие?
- И не говори тётя Поля, все деньги на них извёл, но зато уж внучкам твоим радость будет. Они всё к тебе мечтают в гости приехать. Но не просто так, а на самолёте, вот говорят, мы бы прямо сейчас к бабе Поле улетели бы.
- Что, Антошенька, так по бабушке скучают?
- Не то слово, аж от конфет готовы отказаться. Да, чуть не забыл, я у родственников Витюни поинтересовался, говорят, точно встретят, так что не беспокойся. Там родня у него надёжная.
- Ну и хорошо, ну до свидания Антошенька, надеюсь, скоро увидимся. Там к дяде Мише посылка должна прийти, ты ему скажи, чтобы ожидал.
- Обязательно, до свидания тётя Поля.
В этом коротком разговоре Матвей доложил, что ситуация по Горовому приобрела сверхважное значение, требующего немедленного вмешательства. У Синцова находятся улики и люди, готовые дать обличающие Горового показания. Для этого в срочном порядке необходимо организовать спецрейс самолёта. Также Матвей подтвердил, что люди Горового ждут его и будут брать под наблюдение на вокзале в Москве. Что эти люди работают в НКВД. Из Москвы ответили, что самолёт будет в ближайшее время, встреча планировалась на квартире Черняя.
***
…Сознание Андрея в очередной раз погрузилось в воспоминания.
Тогда ему было лет четырнадцать, и он начал курить. Курил, чтобы выглядеть мужественнее и вообще по-взрослому. В тот день он шёл в школу и закурил на ходу. Неожиданно ему пришла идея, что если, допустим, он изменит свой обычный маршрут и пойдёт в школу другой дорогой, то, возможно, это изменит и его судьбу и жизнь. Он тут же свернул в сторону и пошёл совершенно другим непривычным маршрутом. Идея сработала, Андрей действительно словил «изменения».
Обычно старшеклассники, если и стебали его, то не так чтобы особо, скорее, для проформы, никто не хотел неприятностей с матерью Андрея, всё-таки она работала в этой же школе учителем и отличалась весьма свирепым нравом. Теперь же, изменив маршрут, он нарвался на драку, и впервые выхватил ни за что ни про что от озверевших старшеклассников из «одиннадцатого Б». Вытирая сопли и кровь, сочившуюся из разбитого носа, Андрей понял, что лучше привычные маршруты не менять. Может жизнь тогда и не так интересна и разнообразна, но зато безопасна и не сулит неприятных неожиданностей.
Более того, стараясь избежать возможных опасностей, теперь он пытался как можно точнее повторять и свои привычные маршруты, и свою ежедневную жизнедеятельность, превращая это в определённого рода ритуалы…
К слову, курить он всё же бросил, всё-таки эта привычка была вредной, а потому выше усвоенное правило на неё не распространялось. Что же касается школы, то друзей у него так не появилось, и на самом деле он был рад, что заканчивает эту дурацкую школу, набившие оскомину занятия и больше не будет видеть своих осточертевших одноклассников…
Отрывок из книги "Термидор Андрея Кузнецова"
Книгу можно приобрести тут . О самой книге можно более подробно почитать здесь