Балашовский уезд Саратовской губернии заселяли не только русские из внутренних губерний, но и мордва, мещера, малороссы (украинцы). Мещера были переселенцами из Рязанской губернии. В наших местах осели давно и являются чуть ли не первыми колонистами здешнего края (XVII в.). Они также обрусели, приняли христианство, утратили свои родовые особенности. Мещера осели в селах Чирикове, Князевке, Мокровке Балашовского уезда (Турковский район Саратовской области).
Близость земель Войска Донскогого накладывала свой отпечаток на говоры первопоселенцев.
Попробуем поговорить о говорах, распространенных в северо-западной части Саратовской области и в частности на территории Турковского и Романовского районов. Этот край в основном заселялся в конце XVIII, начале XIX веков с северо-запада – Тамбовской и Рязанской губернии. Вместе с первыми поселенцами пришли слова, которые просуществовали почти два века, многие из которых можно и сейчас услышать.
Многие слова пришли из донских, уральских и кубанских казачьих говоров. Как они попали в эту местность – загадка. Шацк долгое время был пристанищем казаков, а заселение восточной части Тамбовской губернии шло из окрестностей Шацка, часть крестьян были переведены в приграничные земли Саратовской губернии. Вот так, наверное, и формировались народные говоры этой местности. Некоторые архаизмы и диалектизмы донского казачества и южнорусских говоров Тамбовского края абсолютно идентичны. Говоря о границах земель донских казаков, отдельные ученые утверждают, что город Урюпинск в XV-XVI вв. – это «пограничная крепость Рязанского княжества», другие говорят о том, что границы казачьих земель шли чуть ли не по Белгородской оборонительной черте, построенной в середине XVII в. и «…проходили через Керенск, Шацк, Тамбов, Нижний Ломов к Волге…». При этом каждая из групп ученых ссылается на имеющиеся в её распоряжении архивные источники.
В период освоения Тамбовщины имело место многочисленные контакты донских казаков с первопоселенцами Тамбовского края, а нередко и об их самостоятельном участии в процессе этого освоения. Заметное влияние на освоение и заселение тамбовщины, а затем и пограничья Саратовской губернии оказал Николо-Черниевский монастырь, что располагался в 12 верстах от города-крепости Шацка, ставший не только местом паломничества для донских казаков, но и пристанищем многих состарившихся воинов с Дона и Хопра, которые задолго до этого жертвовали монастырю часть военной добычи. Ещё до массового заселения края сюда шли царские указы: «…от царя и великого князя в Шацкий уезд и на пустошь, и на дикое поле за Цною рекою, за большим лесом, на казачью дорогу и на казачьи станы…». Это свидетельствует о наличии в тот период на землях, позднее вошедших территориально в Тамбовскую губернию, казачьих поселений.
Приведенные документы лишь ещё раз подчеркивают тесные связи донских казаков с первопоселенцами Тамбовщины. Отдельные группы казаков непосредственно приходили с Дона, заключали договора с местными воеводами о несении службы, прежде всего, сторожевой, как наиболее опасной и требующей специальных воинских навыков. Здесь они верстались землей и за свою службу получали царское денежное жалованье и «огненные припасы». Некоторые ныне существующие поселения основаны непосредственно донцами.
О культурном влиянии донского казачества на часть населения вновь заселяемых земель может отчасти свидетельствовать сравнительный анализ двух этнолингвистических исследований, в частности, изданного в 1900 г. труда В.Ф. Соловьева «Особенности говора донских казаков» и работы группы тамбовских лингвистов под руководством В.Г. Руделева, опубликованной в 1985 г. - «Опыт исследования южнорусских говоров Тамбовского края».
С этими словами многие жители Хопра и Карая, выросли и применяли в жизни не раз:
- «аскаляться», «ащеряться» - улыбаться, насмехаться;
- «пестаться» - няньчиться,
- «кричать» - плакать, рыдать;
- «карябать» - царапать;
- «шилыжина» - гибкая ветка, обычно для наказания;
- «анчутка» - бесенок;
- «калгата» - и как производное от этого глагол «калгатиться» хлопотливая суета, беспокоиться;
- «корец» - черпак;
- «кутёнок» щенок;
- «окавалок» - кусок, ломоть, огромный кусок;
- «обыдёнки» - в один день, одним днем;
- «надысь» - недавно, третьего дня;
- «дражнить» - дразнить;
-«бунеть» - громко стучать, колотить в дверь, на Дону «бунеть» означает громко плакать;
- «гондобить» - сколачивать какую-то поделку, у казаков это сколачивать капитал;
- «саман» - необожженный кирпич из глины и рубленой соломы:
- шашель (шашень) - так в кубанских станицах называли насекомое, поедала деревянные изделия. У нас в деревне «шашелем» называли личинку, которая заводилась в зерне и скорее всего питалась, поедая деревянные лари;
- шорник - мастер по изготовлению и ремонту упряжи, хомутов, седел;
- щугнуть (шугать) - спугнуть, напугать, пугать;
- холудина – жердь,палка;
- нарыхтаться моск.-руз. - нарываться, пытаться. По словарю Даля навязываться, набиваться;
- ча́пельник (сковоро́дник) — кухонная принадлежность. Представляет собой крюк с упором на деревянном черенке, предназначенный для захватывания чапéлы — сковороды, не имеющей ручки и потому пригодной для установки в печь или духовку;
- «сливуха», «сливная каша» - пшенная каша с картошкой.
Наверное, многие слова стали анахронизмами, какие-то до сих пор находятся в обиходе местных жителей. Во всяком случае - это частица нашей истории, истории заселения края.