Это небольшие истории о самой обычной девчонке Пашке - дочке кузнеца. Живёт она во владениях князя Охотина, и вечно попадает во всевозможные забавные ситуации. Причина? Она умеет говорить с животными так, чтобы они её понимали.
Заранее прошу прощения у людей серьёзных и чтущих правдоподобный исторический подход. Пашке не до строгих критиков - дел у неё много!))
Осень зарядила мелким, холодным, проникающим под любую одёжу дождём. После того, как Пашка привела из леса Ваню, которого едва не убил поганый барин, Настасья с мужем решили, что лучше им паренька пока в деревне не держать. А ну как попадется на глаза кому-то из дворни барина, в кузню-то многие ездят. Хотели спрятать у дальней родни, подальше от их деревни, как не просил Ванька его не отсылать, да тут их боярин прислал управляющему письмо с повелением прислать ему в город кузнеца. Вот и поехал туда муж с Ваней. Оно и лучше, там безопаснее пока. Да и дел по хозяйству осенью меньше, они и вдвоём с Пашкой справляются. А дочка неугомонная ещё и в лес чуть не каждый день бегает. Выглянула Настасья из избы, поёжилась, и выходить-то из избы в такую погоду не хотелось, только разве Пашку удержишь?
-Ой, доченька, а может, ну, их, грибы эти... У нас уж столько их! - Настасья знала, что не удержит неугомонную грибную охотницу. - Бурана возьми!
-Возьму, конечно! - Пашка свистнула огромному волкодаву, который в ожидании долгой прогулки в лес, радостно махал пушистым хвостом. Дождик ему был нипочём! Через такую шубу осенняя морось не пробирается!
Дошли до околицы, а тут как раз радостно залаяла Дамка. Дамка - давняя любовь Бурана, только редко её выпускают со двора. А тут такая радость - хозяин отпустил погулять! Буран было метнулся к ней, а потом оглянулся на Пашку, вздохнул, да и в вернулся.
-Ладно тебе, иди! Вы ж редко можете вместе побегать, да так, чтоб в охотку! - Пашка и без Бурана ничего и никого в лесу не боялась. - Иди, говорю!
Буран благодарно ткнулся носом в Пашкину руку и побежал к подруге.
-Вот тоже! Животина, собака, а всё понимает! - бормотала Пашка, уходя всё глубже и глубже в лес.
Лес осенью особенный. Тихий, прислушивается к чему-то. Запах у него острый и горьковатый, прохладный. Деревья роняют крупные капли, словно собирают, копят, мелкую морось, и потом неохотно отдают её. И золото... Столько золота под ногами и вокруг...
Пашка покрутилась в полупрозрачном березняке, ничего толком не нашла, покачала головой. С пустой корзиной она домой приходила очень редко. Да и чует она, что грибы есть. Пахнет ими!
-Ну, ладно, пойду в сосняк, - решила Пашка. Но и тамошние грибы не спешили её радовать. - Вот уж новости... И чего за напасть такая... Или леший озорует?
Леший здешний характер имел для их породы обычный - пакостный. Мог и дороги с тропами сплести, и заблудить в трёх соснах, и кружить доброго человека до полного ужаса. Грибами он обычно не занимался, мелко по его понятиям, да и осень уже, спать лешим пора. Пашка про него много знала, дед рассказывал. Знала и то, как сделать, чтобы он отстал.
- Встречи не ищи, любопытничать не смей, самого его не зови, а коли начал озоровать, читай молитву Живый в помощи! И запомни, кланяться ему нельзя, милая. Нечисти не кланяются, да и не хозяин от тут. Лес-то не блюдёт, корёжит, выворотни мостит, только чтобы ему удобней было! - с таким напутствием дед не опасался отпускать Пашку в лес, а она не боялась туда ходить. Знала, что бывали люди неразумные, которые за грибы-ягоды, да дичь какую, шапку кривили, да кланялись, просили, мол, помоги, дядька-леший. А ему и забава. Почему ж не помочь, да вот только шкурки потом словно молью траченные, али вовсе расползаются, мясо - тухнет очень уж быстро, а грибы с такой червоточиной или порченные, что лучше уж и спину не гнуть, не трудиться наклоняться!
Пашке как раз такие было ни к чему, нужны были белые, крепенькие, да цельные! Вот и отправилась она за три огромных старых сосны, в тёмный бор. Туда уж мало кто из деревни ходил. Побаивались.
-А! Вот где грибы! - Пашка точно знала, что они есть. - И как по заказу. Крепенькие, небольшие, один в один!
Собирала она их, собирала, и вдруг, насторожилась, какой-то очень уж странный звук услыхала... словно крадётся кто-то. Чавкнула сыроватая болотистая земля справа за елями, и Пашку как ветром снесло.
-Это ещё чего? - метнулась под разлапистую ёлочку, упрятала увесистую корзину, да и сама схоронилась. Деревенские сюда в одиночку не ходят - боязно. А коли гурьбой пошли бы, так и слышно было бы издалека!
Пашка, уж если хотела спрятаться, в чистом поле схоронилась бы, а уж тем более в лесу. Сидела она под елкой и только глазами хлопала, глядя на Архипа Кузьмича, который крадучись шел вглубь леса. Мужик он справный, хозяйственный, правда, не любили его в деревне. Очень уж он жадный, да мутноватый какой-то!
-Чего это он тут забыл? По грибы не ходит, не ест их. Так зачем ему корзина, да ещё такая большущая...
Пашка от любопытства аж извертелась под мокрыми еловыми лапами, пока Архип проходил мимо, а как прошел, скрылся подальше, так потихоньку вынырнула из-под них, да и пошла за ним.
-Уж точно грибы он не ищет! - бормотала Пашка, гладя, как Архип даже не смотрит по ноги. - Так куда ты идёшь-то?
А Архип вышел прямиком к болоту, потом взял чуть левее и скрылся в густом буреломе.
-Ну, если я за ним туда полезу - услышит! Ну, его... Хоть и странно это! - бормотала про себя Пашка, возвращаясь за своей корзиной. Она специально ушла подальше от того места, где Архипа встретила, и вот там-то и наткнулась на заросшие ярким зеленым мхом полянки, где нога утопала во мшанике по щиколотку, и набрала там столько, что даже нести трудно было.
Вернулась домой, покликав по пути Бурана, и передав корзинку матушке, только собиралась молока выпить, да пирог съесть, как у калитки на деревенской улице начался такой шум да гам, что Пашка чуть кружку не выронила!
Выскочили они с матушкой из избы, а там уж столпотворение вокруг бабки Феодосии.
С Феодосией Пашка не ладила. Старушка маленькая, сухонькая, и до того вредная, что не было у девчонки желания с неё лишний раз встречаться! Никак не могла она забыть прошлое лето, и то, как костерила её бабка на все корки из-за обтрясенной яблони. Даже крапивой попыталась стегнуть. Только Пашка-то никогда и ягодки чужой не брала, зачем ей бабкины яблочки? А что у Феодосьиного плетня оказалась - так курицу искала! И нашла шуструю и вредную птицу в лопухах, как раз когда вредная бабка завыла как труба, про которую отец Даниил в храме как-то рассказывал. Ехонская какая-то, что ли... Пашка точно не расслышала, но, поняла, что очень громкая. Ещё бы! Раз в цельном городе стены попадали! И вот так и орала тогда бабка Феодосия на Пашку. Ни за что, ни про что! Да она и сейчас так вопит!
-Пойду я! - Пашка не поняла, чего бабка так разоряется, и даже не любопытно ей было! Да вот только не тут-то было.
-Пашенька, девонька, подсоби! - услышала она внезапно среди завывания и выкриков бабки о каких-то злодеях.
Соседи только руками разводили. Тоже не понимая, что стряслось. Объяснила всё внучка бабки - красавица Настасья.
- Коза пропала. Ну, вы Белянку ж знаете? Вот она и пропала! - Настасья перебирала рукой длиннющую и толстенную косу, явно стесняясь повышенного внимания деревенских парней, которые и про бабку забыли, даром, что она воет под ухом!
Белянка у бабки была козой особенной. Доилась отлично, молоко у неё обладало всеми достоинствами козьего молока, и жирное было и хорошее. А главное, что не пахло оно козой! Вот не знать, что от козы взято - никто и не скажет! На спор проверяли - словно коровьи сливки в кружку налиты. А что ещё важнее, так это то, что все козочки от этой козы как на подбор наследовали от матери такую же особенность! Немудрено, что на козляток Белянки люди в очередь становились, и платили бабке прилично. Правда, редко удавалось их купить. Бабка козочек по большой части или себе оставляла, или дочке дарила. Только вот прошлой зимой занедужила бабка и решив, что помирает, продала всех коз скопом заезжему купцу, наслышанному об особенности её стада, да оставила себе только саму Беляну. Оклемавшись, горько пожалела об этом, и ждала козлёнка Беляны как сокровище! И вот, когда коза вот-вот должна родить, она пропадает!
-Пааашкааа! Помогай, деточка! - выла на одной ноте бабка Феодосия, вокруг которой образовалось пустое пространство, очень уж оглушающее бабка голосила.
-Да я-то что могу? - удивилась Пашка.
-Дак ведь дед твой в леса ушел, и незнамо насколько, а мне сказали, что Беляну у трёх сосен видали! Если она в старый бор ушла, никто окромя тебя её не отыщет!
-Кто сказал-то? - уточнила Пашка, решившая, что негоже сейчас припоминать бабке ругань её и крапиву, которой она тогда хотела хлестнуть девчонке по ногам.
-Так зятёк мой, Архип. Сказал, что он мимо проезжал, а коза какая-то вглубь леса бежала. Не узнал, дурень такой, Беляну! - озлилась бабка. - Как он мог не узнать, да упустить!
-Архииип? - протянула Пашка. - Ну, ладно... схожу, посмотрю.
-Паш, день-то уж к полудню, темнеет сейчас быстро... - заволновалась её мама, глядя, как она собирается.
-А мне кажется, что я знаю, где козу искать! - хмыкнула Пашка и заторопилась в лес, прихватив не только Бурана, но и Мишку. Он не очень-то хотел куда-то идти, но Пашка приказала, и медвежонок послушно затрусил за хозяйкой. Несколько мальчишек и парней увязались было за Пашкой, но оробели перед громадами старых деревьев, за которыми начинался темный старый бор, остались на границе пугающего леса, а потом и вовсе вернулись в деревню. Зато Пашка бесстрашно шагнула вперёд. К бурелому она подошла гораздо быстрее, чем в прошлый раз - шла-то с целью, на кружение в поисках грибов она не отвлекалась.
-Буран, ищи. Тут где-то Беляна спрятана! - скомандовала Пашка. Пёс принюхался и нырнул в переплетение ветвей и выворотней. За ним полез Мишка и сама Пашка. Козу они нашли быстро. Беляна, стояла привязанная в центре небольшого пятачка, свободного от переломанных веток и гниющих стволов. Рядом с ней было выложено её любимое лакомство - морковь с ботвой, вот она её и хрупала.
-Хитрая рожа! - рассердилась на Архипа Пашка. - Знает, же, что Беляна сколько угодно будет стоять и жевать морковку, особливо, если она с ботвой, и не мекнет даже! Сколько ей от бабки попадало за порушенные гряды, вот она и сообразила, что это надо делать тихо!
Пашка отвязала Беляну, но коза и не думала уходить от такого лакомства!
-Дура, саму сожрут! - прикрикнула на неё Пашка.
-Меее? - уточнила Беляна.
-Тебееее! - подтвердила Пашка. - Точно говорю тебе! Ты ж меня знаешь, я врать не буду! Да не боись, мы морковину твою с собой возьмем.
Коза сомневалась...
-Ты хоть о детях своих подумай! Ты вот-вот родишь. А на козляток-то в лесу охотников тьма-тьмущая! - Паша умела быть убедительной.
Коза вздохнула, проследила, чтобы Пашка собрала в охапку всю оставшуюся после её пиршества морковь, и уже не упираясь, последовала за Пашкой, благо, Миша проломал такой ход - корову провести можно было бы!
Появление Пашки с козой на краю деревни было громким. То есть они-то шли молча. Пашка сердито пыхтела, коза, несмотря на своё положение и бока, напоминавшие бочонок, шла споро, но молча - потому как ела и мрачно косилась на медвежонка. Мишка потихоньку жевал сладкую морковину, потихоньку вытянутую из охапки в руках у хозяйки, и на козу старательно не смотрел, а Буран вообще шуметь без повода не любил.
-Беляяянааа! - вой бабки Феодосии подстегнул Беляну, и она ринулась к любимой хозяйке, жуя на ходу. - Пашааааа! - бабка, вдоволь наобнимав козу, изловила проходящую мимо Пашку и крепко прижала её к себе. - Девонька, ты ж прости меня, дуру старую. Возвела на тебя напраслину, да и не извинилась до сей поры!
-Да не берите до головы, - махнула рукой Пашка, которой стало вдруг бабку жалко. - И поговорить мне бы с вами, да так, что б не слышали другие, - добавила она тихо.
В тёплом сарае, где обычно жила Беляна, Пашка сгрузила остатки морковки и рассказала и о том, что Архипа видела в лесу с огромной корзиной, и о том, как и где нашла Беляну.
-Ах, он прохиндей! - возмутилась бабка, потрясая сухоньким кулачком. - Тот купчина, что у меня козочек купил и у Архипа всё его стадо взял. У него ж сплошь Белянины дочки были. Говорила - не продавай, придержи, пусть разведутся у тебя поболе! Да куда там! Как деньги увидал, глаза от жадности в кучку, и всех запродал. Надеялся, видать, что я помру, и Беляна дочке и ему отойдёт. А вот фигу ему! - бабка азартно сложила из пальцев известную фигуру и покрутила ею в направлении, где должен был быть её зять. - Я-то отлежалась, да встала, а он просёк, что у него-то козочек, у которых молоко не пахнет, и не осталось. Ах, негодяй! Я-то хотела дочке козочку подарить, если две родятся. Ты ж знаешь, она обычно двоих приносит. А вот таперича, не дождутся, мало я им что ли дарила?!
Известная громогласная труба в голосе бабки Феодосии снова напомнила о себе и Пашка, торопливо распрощавшись, и отговорившись, что ей пора домой, поскорее смылась.
Правда, дома всё недоумевала: - Ну, не мог же он не понимать, что Беляну в лесу запросто сожрать могут! Или ему абы бабке досадить?
Через четыре дня на пороге из избы появилась сияющая бабка Феодосия, держащая на руках небольшой беленький комок, заботливо укутанный в старый тулуп. - Вот тебе, девонька, и за те яблочки, которых ты не брала, и за мою Беляну, что ты домой вернула! Родила она двух козочек. Одну я себе оставляю, вторую тебе! А этот... Пусть локти кусает! - она повернулась к двери и крикнула, словно зять стоял у порога:
-Бодучего козла тебе рога, а не мою козочку! - впрочем, голос бабки мог до зятя и долететь, не даром половина деревни начала креститься и вспоминать батюшку Даниила и его рассказ про одну очень громкую трубу... Ехонскую какую-то что ль...
Продолжение