Помню, был жуткий мороз, а я в три часа ночи колю при свете тусклой лампочки на улице дрова. И тут вдруг из темноты появляется привидение!
Не знаю почему, но я обожаю «ночную жизнь». Нет, не бары и рестораны, а когда тишина, никого нет, не светится ни одно окошко... Вот тогда и можно жить, что-то делать. Когда ещё в Твери жил, готовясь круглосуточно к экзаменам, обожал в перерыве выйти среди ночи на улицу, проскользнув мимо сонной вахтёрши («Клавдии Шифер», как мы её называли), посмотреть на темные окна, среди которых островком желтеет лишь моё, и пройтись по проспекту Чайковского до Капошвара, купив на обратном пути сигарет в ларьке у какого-нибудь бугая в наколках, чья рука еле пролазит через зарешеченное окошко.
Ночью, когда даже работаешь, все равно как бы отдыхаешь. Весь день ангелы разрываются на части между огромным числом бодрствующих подопечных, заботясь о правильности их состояния, их душевного настроя. А вот по ночам всё небесное внимание достается таким редким экземплярам, как я. Полагаю, что в иную ночь меня опекает сразу десяток ангелов, до того уж хорошо на душе бывает.
Но не всё так гладко, как хотелось бы. Вот взять хотя бы ту ночь, с которой я и начал своё повествование. Колю я себе дрова и тут вдруг — приведение! Я не боюсь самих приведений — чего их пугаться-то? Это, как дым, сгусток тумана, не способный к вреду. А вот причины появления сих сущностей, могут огорчить.
Только в тот раз, слава Богу, при ближайшем рассмотрении «привидением» оказалась не «сущность», а мой друг Женька. И, представьте себе — он пришёл жаловаться, что ему, мол, я спать мешаю! Это ж надо, подумал я тогда, чего выдумал — он же на другом конце деревни живет. Но не учел я одного — в сильный мороз в ночной тиши звук распространяется так бережно, не теряя ни одной децибелы, что и за километр можно чутких граждан разбудить, лишив их честно (иногда не очень) заслуженного отдыха.
Пока Женька шёл ко мне, он полностью продрог и мы зашли в мою хибару, испить горячего чая для сугрева. Да так и просидели за разными разговорами до самого утра. Женька поведал, как во время армейской службы в точно такой же сильный мороз без напарника гнал через всю страну какой-то секретный военный тягач и жутко боялся заглохнуть в каком-нибудь необитаемом месте, ибо было велено гнать в основном именно через такие места.Увы, Женька помер, Царствие ему Небесное, — теперь и поговорить не с кем. Не то что ночью, да и, честно говоря, днём тоже.