Читать с первой главы здесь
Какая она, безотцовщина
В ординаторской я подумал, что неплохо бы переговорить с Яной о той непростой роли в разоблачении Лекаря, которую ей предстоит сыграть в ближайшем будущем.
Занятия в колледже наверняка закончились, начались каникулы. Девушка предоставлена сама себе. Спрашивается, чем она занимается?
Ты, доктор, как старший товарищ, который годится ей в отцы, напрочь забыл о воспитательных функциях, возложенных на тебя!
Однако телефон ее не отвечал, оставался лишь один способ «контакта».
Примерно через полчаса я припарковался возле ее дома, вышел из машины, закурил и взглянул на уже знакомые окна. Все три окна были зашторены, и это в солнечный майский день! Что бы это значило?
Сердце не по-доброму кольнуло, и я поспешил к подъезду. Войти оказалось не так просто: на звонок домофона никто не ответил, пришлось ждать, пока кто-то выйдет из дверей. А это – лишняя выкуренная сигарета!
Квартирная дверь была заперта, изнутри доносилась музыка, стиль которой я бы определил как «тяжелый рэп».
Внезапно открылась дверь напротив, из-за нее показалось махровое цветастое полотенце. Лишь через несколько секунд я сообразил, что полотенце намотано на голову пожилой женщины. По-видимому, бедняжку мучила мигрень: пальцами она то и дело сдавливала себе виски, из-за этого я не сразу смог разглядеть ее желтоватое морщинистое лицо.
- Вы, вроде, серьезный человек, - прозвучало из-под полотенца, - подействуйте как-нибудь на Янку. Мать только что похоронила, и такое вытворять! Креста на ней нет!
- Простите, а что она вытворяет?
То и дело морщась от шума, доносившегося из-за двери Синайских, женщина «в полотенце» объяснила:
- Вот так всю ночь. Не раз вызывали полицию, но они приехали лишь под утро, когда я спала. Они меня разбудили, представляете?! Я с таким трудом заснула, а они…
В этот момент открылась еще одна дверь, площадка огласилась пронзительным лаем абрикосового пуделя, выскочившего из-за двери.
Следом за пуделем выскочил паренек лет десяти, схватил «пустолая» в охапку, по-деловому спросив у соседки:
- О чем базар, Лизавета Петровна?
За моей спиной звякнул замок и с криком «Задолбали вы меня, блин! Соседушки! Отдохнуть по-человечески не даете!» показалась еле стоявшая на ногах Яна. Лицо девушки было измазано тушью, возле носа виднелись следы белого порошка. Из пальцев норовила вот-вот сорваться нераспечатанная бутылка водки.
Такой я ее еще не видел. Махровый красный халат был кое-как схвачен поясом, на ногах – разные шлепанцы.
Меня она не узнала. Едва не потеряв равновесие и не распластавшись на цементном полу, она замахнулась бутылкой на соседку «под полотенцем», та едва успела юркнуть за дверь.
Ее примеру последовал и владелец абрикосового пуделя.
Быстро выхватив бутылку, я легонько заломил ее руку назад и силком втолкал обратно в квартиру. Она сопротивлялась, как могла, но количество выпитого, видимо, зашкаливало, поэтому я достаточно быстро достиг желаемого результата, а именно – оказался вместе с ней в прихожей ее квартиры.
- А ты кто такой?! – негодовала она, обдавая меня смесью алкоголя, духов и какого-то непонятного сладковатого запаха. – Ты что тут завыделывался?! Мы тебя щас…
Из туалета показалась небритая и совершенно лысая физиономия молодого хлопца лет восемнадцати. Изо рта торчала трубка. Не только торчала – дымилась, выделяя тот самый сладковатый аромат.
Это что еще за капитан Врунгель?
Увидев меня, он икнул:
- Ян, это шо за папик?
- Сейчас этот папик, - я задвинул дверь обратно, закрыв защелку. – Вставит тебе шланг в попик. И пустит по нему марганцовочку.
- А за что? – раздалось из-за двери. – Можно поинтересоваться?
Ответить Врунгелю я не успел – Яна меня узнала.
- Это ты?! Илья?! Господи… Не верю глазам своим! Мне это не снится? Ты пришел. Все-таки пришел! Появился!
Она принялась водить перед лицом рукой, видимо, пытаясь рассеять видение. Но я не рассеивался, наоборот, становился все отчетливей и контрастней.
- Сколько тебе надо времени, чтобы привести себя в чувство? – деловито и жестко поинтересовался я. – У нас мало времени, учти. Давай, выпроваживай своего… капитана Врунгеля.
- А ты что здесь раскомандовался? – она встала посреди комнаты, уперев кулачки в бока. – Это не твоя квартира. С кем хочу, с тем и коротаю век свой бабий. И как хочу! И ты здесь не…
Недолго думая, я вытащил из ванной комнаты ее хахаля, приказал ему убираться подобру-поздорову. Тот, как ни странно, быстро все понял и приступил к выполнению приказа.
После того, как хахаля не стало, я насильно повел Яну в ванную, засунул ее голову под холодный душ. Экзекуция продолжалась не больше минуты, но этого оказалось достаточно.
Потом я раздвинул шторы, открыл все форточки, дверь на балкон, чтобы выветрился спертый «аромат» только что закончившейся «развлекаловки». Потом вырубил «тяжелый РЭП», и в наступившей тишине услышал, как у девчонки стучат зубы.
Пришлось отогревать бедолагу – даже разрешил чуть-чуть выпить.
Когда волосы были просушены и расчесаны, девушка начала отдаленно напоминать ту самую Яну, которая не так давно врезалась на своем «шевроле» в мою «тойоту».
- Ты почему так долго не появлялся?
- Яночка, милая, - взмолился я. – Горячее времечко настало. Требуется поставить завершающую точку в деле Бережкова, времени вобрез. И здесь ты можешь нам конкретно помочь. Насколько я помню, отомстить убийце матери ты мечтала все последнее время. Такая возможность появилась.
- Так ты с этой целью ко мне пришел? По работе? Завершающую точку ставить? Знаешь, кто ты после этого?
Передо мной сидела первоклассница с надутыми губками, у которой только что отобрали мороженое.
- Не только по работе, - поспешил я успокоить ее.
- Ой, да ладно, – отвернулась она, готовая расплакаться. – Сейчас оправдываться начнет. А я-то думала… Зачем Сябра выгнал? Нам так клево было! Сейчас ни то, ни се!
- Пьянствовать и наркоманить я тебе не позволю в любом случае, - категорично отрезал я. – Поверь, Яна, мы свое еще наверстаем.
- Ты мне обещаешь? – она повернулась и подняла на меня полные слез глаза. – Честно?
- Клянусь! – я зацепил ногтем передний зуб. – Век воли не видать! К тому же у меня для тебя есть очень хорошая новость. Чистая сенсация.
Я опустился перед ней на колени, она сидела на стуле, полы халата при этом разъехались в стороны, обнажив загорелое бедро. Яна сознательно не поправляла халат, украдкой следя за моей реакцией.
Плутовка! Игра во взрослость не кончилась.
- Что за новость?
- Рената Гайсина нашли, - бодро изрек я, надеясь ошарашить хозяйку. - Он сейчас в реанимации. Карту памяти от его фотоаппарата тоже нашли, фотографии скоро будут у меня!
Я думал, она обрадуется, закричит «Ура!», обнимет меня, но… ошибся. Новость не произвела на нее никакого впечатления. Она почти шепотом выдавила из себя:
- Хорошо. А чем я могу помочь следствию?
После таких вымученных слов мне захотелось встать, уйти, купить билет на поезд и уехать вообще из города. Пусть Лекарю «впаривают» невменяемость, пусть помещают в психушку. Наплевать. Гори все синим пламенем!
- Какому следствию?! – процедил я как можно убедительней. – Ты что говоришь? У тебя есть возможность сыграть ключевую роль в разоблачении убийцы твоей матери. Ты с ним лично встретишься, увидишь его, как меня сейчас. Только надо загримировать тебя под маму, одеть соответствующе, чтобы он принял тебя за нее. Это как сняться в фильме, сыграть роль, понимаешь? Это нелегко! Надо постараться.
Она неожиданно взяла мое лицо в свои ледяные ладошки.
- Скажи, это правда, что Бережков – мой отец?
Мне захотелось расхохотаться.
Сколько еще сегодня меня ждет ударов ниже пояса?!
Сколько еще мне лгать, изворачиваться? Сколько???
Конечно, серые глазенки Яны - не две рентгеновские лупы-установки Лекаря, но тем не менее…
- Кто тебе такое сказал? – как можно натуральней удивился я.
- Я нашла дневник маман и прочитала, - выпалив это, она вскочила, отвернулась к шкафу и запричитала: – Ну, отшлепай меня, поставь в угол, вызови родителей в школу. Я знаю, что читать чужие дневники нехорошо. Ну!...
Последние слова утонули в рыданиях.
Так, приехали! Пришла беда, откуда не ждали! Про дневник Киры Станиславовны никто не знал. Не мог знать! Правда, была одна маленькая возможность утечки информации – это могло присниться! Обязано было!
Но не приснилось же!
Изо всех сил стараясь сохранить трезвость и адекватность, я поднялся и обнял Яну за плечи.
- Не прикасайся, пожалуйста, ко мне! – закричала она.
Я тут же отпрянул и, заложив руки за спину, принялся ходить из комнаты в комнату, из прихожей – в кухню и обратно. В голове звенела странная пустота, словно я вдруг забыл, кто я, с какой целью пришел в эту квартиру, какое сегодня число, какой век на дворе.
Острый приступ Болезни Альцгеймера. Такие случаются только у психиатров, загнанных в тупик. Вообще, какого черта я пошел в психиатрию? Что мешало в девяностые заняться бизнесом, втиснуться в какую-нибудь крохотную рыночную нишу и торговать себе потихоньку…
- Ты не ответил, - неожиданно прозвучало над моим левым ухом, - мы с ним родственники или нет?
Оказывается, я уже не ходил по квартире, а давно сидел на софе, уперев локти в колени. Яна стояла слева и гладила мои волосы.
Привыкай, доктор, эта отключка наверняка не последняя!
- Выходит, родственники, - пробубнил я. – Но что это меняет?
- Многое, - уклончиво ответила хозяйка. – Но ведь тест на ДНК не проводился, откуда тебе известно? Бережков сказал?
В голосе девушки звучали металлические нотки. Таким бы голосом неплохо на железнодорожном вокзале прбытие и отправление поездов объявлять.
- Ты только что раскололась, - попытался я собрать воедино расползающиеся из головы мысли, - что прочитала дневник матери. Или мне послышалось?
- Маман лишь намекает на это, напрямую не пишет. Вот я и спрашиваю, откуда тебе об этом известно? От Бережкова?
Я окончательно запутался. Будто это не Яна была «с бодуна», а я вчера в один присест опростал несколько бутылок. Тупо сидел и молчал, переваривая услышанное. Не признаваться же, что втайне от нее я отнес на экспертизу ДНК зубную щетку, которой она пользовалась у меня дома.
- Если его признают вменяемым, то посадят в тюрьму? – вопросы сыпались один за другим.
- Конечно, в тюрьму, - глухо ответил я. – Не об этом ли ты мечтала буквально три дня назад? Он же убил твою мать!
- Ты так говоришь, потому что у тебя в детстве были отец и мать, - прозвучало суровым вердиктом. – А я росла без отца! Да и маман меня не особо жаловала. Ты не знаешь, какая она, безотцовщина…
- Знать не знаю, но догадываюсь. Что я, монстр какой-то?
- Если признают невменяемым, то отправят в психушку?
- Тебе-то какая разница, в психушке он будет или в тюрьме?
- Пусть он будет психом, мне наплевать. Психи тоже люди. У меня появился отец, ты понимаешь?! Вдруг появился, неожиданно. Как с неба свалился!
- И теперь ты готова ему простить убийство матери?
- А ее можно этим самым вернуть? Не вернешь ведь!
Я невольно вспомнил, как сам пожалел Бережкова десять лет назад, успокаивая себя, что дочь все равно не вернуть… Вспомнил и – не нашелся, что ответить Яне. Есть ли у меня право требовать от нее что-то вообще, на чем-то настаивать?
Мы вышли на балкон, молча закурили. Я ждал, что она начнет расспрашивать о Лекаре, поинтересуется, как конкретно мы планируем его разоблачить, но она молчала. Мне самому начинать разговор не хотелось.
Когда молчание стало невыносимым, и единственным логичным поступком было бросить окурок и покинуть балкон, я буркнул:
- Как надумаешь, дашь знать. А мне еще к Ренату надо в больницу, он должен уже прийти в себя.
Понравилось? Ставьте "лайк", делитесь с друзьями в соцсетях, подписывайтесь на канал. А продолжение - кого интересует - здесь