Осенние каникулы закончились, но школьные классы пустуют. Уроков нет, дети получают задания на дом. И это – не сегодняшний день. На календаре – ноябрь 1998 года.
В стране кризис, страна в лихорадке. Государство не отказывается полностью от обязательств, но и долги не возвращает. В ответ – вспышки забастовок по всей России. Терпение кончилось даже у тех, для кого дисциплина – часть профессии. Учителя устраивают забастовки – сначала предупредительные, однодневные, потом бессрочные.
Мы с оператором Валентином Завьяловым снимаем для ОРТ сюжеты про забастовки. Педагоги требуют: выдайте зарплату за несколько месяцев, по нынешним меркам - крохи. Учитель вышей категории получал тогдашними деньгами 396 рублей, а прожиточный минимум составлял 642 рубля. Но денег для учителей в городском бюджете не было.
И тогда несколько педагогов объявили голодовку. Не показушную, не рассчитанную на поддержку проверенных борцов с режимом, которые обычно гонят волну негодования. Права человека, посягательства на свободу, жизнь и здоровье граждан – ну, и где она, вся обойма обвинений в адрес российской власти? Кого из политиков Европы и Америки волновали наши нищие учителя? Голодают? Не вписались в рыночную экономику? Сами виноваты – не проявили предприимчивости и смекалки.
Сюжет о костромской учительнице Евгении Рябуниной, объявившей голодовку, показали в программе «Время». Дочь учительницы, Олеся, рассказывая, как живёт семья, произнесла такую фразу: «Я осталась без зимней одежды». И дрогнул голос, секунда – и возникла та пауза, которой веришь, от которой подступают слёзы. И началась святочная история, не в книге, не в кино – в совсем не сказочной реальности небольшого провинциального города.
Телефон в корпункте ОРТ не замолкает. Десятки людей из Москвы, Калининграда, Сочи, из Тель-Авива и Нью-Йорка хотят узнать адрес Олеси, чтобы послать ей денежный перевод. Неделя, другая – и мама Олеси идёт на почту за бандеролями и посылками. Наши соотечественники, уехавшие в США, присылают полный комплект зимней одежды и обуви. И снова переводы и письма, письма и переводы.
Телевизионщикам часто желают гореть в аду – и не без оснований.
Мне, как лицу заинтересованному, хочется предполагать, что несколько минут радости в жизни хотя бы одного ребёнка, погасят на столь же короткое время языки пламени сами знаете где.