Полтора месяца не мылись. На перевале снег по пояс. Через 20 лет по итогу этой непросыхающей мокроты на соседней высоте Бондарчук 9 роту по "реальным" событиям снимет. Жрать охота, а из того, что еще есть можно проспиртованный хлеб, который мы выкинули в первые дни от сухпая. Протоптали тропы веером под снегом хлеб разыскивая. Западло такой хлеб жрать старослужащим поначалу, а потом и они жрали пока было что.
А у нас вши хуже фашистов и даже много больше душманов - нас жрут и кровь сосут! Кто их братишками называет, кто сестричками (мондалошки, узб.) а иные по-военному БэТэрами. Мы не то что голыми руками сытого духа на ремни резать, мы в кинотеатре обнимать Федю готовы были. Про нас снял. Про голодных, с офицерами рядом, уставших так, что заминировать подходы сил не было. Да и откуда по такому снегу духи?! А они пришли.... Трупов на поле боя не оставили. Да и нашим отдышаться бы. Уцелели. Слава Богу! и хорошему командиру! Слава Фёдору! Спасибо за сказку. До сих пор тот перевал как вспомню - чешется все. Спасибо за фильм, вспомнили!
Пришли с перевала, как из под Сталинграда. У кого на бушлате рукава не хватает, у кого подошва сапога телефонным проводом примотана и все напрочь завшивленные - чешемся. А он нам в бригаде с тремя мухами на погоне: Родина не забудет! Конечно!!! И пошли мы "рожать" кто и что не хватает из одежи и пожрать. Знатный был налет на офицерскую столовую. Молодые бойцы на счет десять буханку сжирали. Нет, я не жалуюсь. Время такое было. Приятно вспомнить. А герои были, через одного! А ну каждому попробовать. Нет ведь. Нас судить, дескать долбанутые, А ну-ка брат, попробуй с наше! Братцы! Дорогие мои. Снимаю панаму перед Вами. Мы такое черпанули, что никакими благодарностями не измерить! не то, что Фёдору.
О командире (замполите) Фёдору на помин фильма.
Под игривым солнцем Афганистана его приходили послушать. Он говорил, как бульдозер навзрыд. Вольно, разойдись! - команда понималась не сразу. Все ждали продолжения и оно обычно случалось. Наш командир, словно опомнившись, выкрикивал фамилию: выйти из строя! И он выходил обычно, как беременный таракан с переполненной мошонкой подобных ему. Обзывательства сыпались, сменяя аллегории и афоризмы, переходя в шекспировскую начитанность. Появлялся Отелло из ферганской долины и хромая Джульетта из Даугавпилса. У кого-то вырастала во лбу красота мужеская, но обладатель её обязательно должен был сломать, тыкая в розетку, где не только 220 вольт, но и герцы раздвинуты! К тому времени все забывали о проступке провинившегося и ждали новенького, чтобы потом блеснуть скороговоркой в солдатской курилке о ком-то. Иногда случались паузы. И он ходил вдоль строя, и искал вдохновения в лицах солдат. Он вглядывался в них. И никогда не мог пройти мимо моего. Как раз в тот момент, когда я мечтал записать фольклор обыденного построения, превращённого в трагифарс.
Ага, - кричал он! Нет! Это не рожа - он знает, где на карте берег Слоновой кости! В этот момент обычно ржали. И командир стихал, вглядываясь в их лица. Ему становилось грустно.
- Барханов, ты чего здесь делаешь?
И я отвечал почти одно и то же, но его реакция была всегда разной. Я подумывал, что он готовился к проповеди заранее. Но однажды я ответил не так, как сам себе придумывал.
- Родине служу!..
После этих слов у меня свободного времени не стало даже на перекур. Я не курил, поэтому перекур был только для курящих и я уже подумывал закурить. Но однажды он как-то подсел на вкопанную гильзу от снаряда рядом со мной, когда я что-то там копал или таскал, не помню. Предложил мне сигарету. Я её взял. Он зажёг спичку, но не протянул ко мне, а держал возле лица. И по его мнению, как я потом себе подумал, я должен был нагнуться и прикурить, но я даже сигарету в рот не взял. Мы дождались пока прогорит спичка. Он перехватил её за обгорелый конец и спичка догорела с другого края, испустив тонкий дымок. Кажется, - кинулась мне мысль в голову, я вообще теперь из нарядов не вылезу.
- Барханов, выпить хочешь?!
- Я на службе, сэр!
- Ну да. Помню такое в фильме было. хбнут тебя первым из этого призыва. Не будь дураком умным, оставляй на плечах пустую фляжку.
Странно, но после этого разговора командир проходил в строю мимо меня и мне становилось тоскливо, бо привык уже. А вот, что меня первым из этого призыва хбнут засело в голове. Нет - нет, а вместо головы представлял пустую фляжку. Помогло видимо.
Вы скажете, больше тридцати лет прошло, а он такую ерунду помнит. Отвечаю. Помню, потому, что живой. А командир (замполит) спился.
P.S. Вчера товарища похороняли. Вот и вышла эмоция из меня. Вот так и кино делаю, так и пишу, когда если не сделаю этого - разорвет изнутри.