Она выключила телефон и упала лицом в подушки. Долго сдерживаемые слёзы брызнули, вмиг превратив наволочку в мокрую тряпку. Теперь можно было дать волю рвавшимся наружу переживаниям. Два часа разговора были тяжёлыми, она - человек эмоциональный, не умела, как другие "держать лицо". Каждое чувство, будь то радость, грусть или досада сразу же отпечатывались на её лице соответствующей гримасой. Можно было подумать, что по телефону скрывать эмоции легче, ведь на другом конце никто твоего лица и не увидит, но голос... Во время их разговора голос предательски дрожал. Она пыталась спрятать дрожь за кашлем. Он даже спросил, не простудилась ли она... О Боже, он волнуется, не простудилась ли она! От этого голос начинал дрожать ещё сильнее, и она старалась увести разговор в другое русло, так чтоб дать ему возможность хоть немного забыться, отвлечься от тех мук, которые свалились.
А ведь всё уже было хорошо. После первой операции он довольно быстро пришёл в себя, и Лана почти успокоилась. Может и пронесёт. Сначала всё переживала, ведь химию ему так и не сделали.
- Нет лекарств, - равнодушно отрезал молодой черноволосый врач.
И они ушли. Махнули рукой. Теперь она думала, может надо было купить самим, но тогда никто ничего не сказал. И они ушли. А может взятку хотел? Наверняка, хотел. Но им откуда знать? Спросить: а не возьмёте ли вы взятку? И они ушли.
Лето прошло спокойно, он чувствовал прилив сил, лазил по полям с металлоискателей, ходил после дождя за грибами, а в хорошие деньки на рыбалку. Он жил так, будто ничего и не было. А если и было, то подумаешь, наросло - отрезали.
В этот раз всё было по-другому. Температура 38 и 5 держалась уже две недели, а гемоглобин с каждым днём катастрофически падал.
- Не могу больше. Домой хочу, - говорил обреченно, и это её пугало. Она слышала в трубку, как тяжело он дышит и сама начинала тяжело дышать.
Потом в трубке послышался хлопок, кто-то вошёл в палату.
Повариха, толстая откормленная баба, с миской серой бурды недовольно глянула на тумбочку у кровати больного. Книги в его состоянии были единственным развлечение. Он всегда любил читать, и читал много. Кухарка раздраженно схватила толстый томик фантастики и швырнула ему на живот.
- Аааа... - услышала Лана в трубке, - что вы делаете?
- А куда я должна поставить? Захламил всё.
- Ммм... - Услышала тихий стон и закричала:
- Что? Что с тобой!
- Не знаю, что-то потекло из шва, что-то зеленое... она книгой... Прямо на шов...
- Врача! Надо врача срочно! - собственный голос эхом отдавался у неё в висках.
- Есть медсестра, сейчас как-нибудь доползу до поста...
Лана подняла голову и посмотрела на настенные часы. Прошло полтора часа. Она представила, как он придерживая одной рукой шов, а другой цепляясь за стену больничного коридора, добирается до поста медсестры. Полтора часа! Трясущимся пальцем быстро набрала номер.
- Ну что? Что сказал врач?
- Ничего. Никто так и не подошёл.
- А медсестра?
- Сказала, чтоб шёл в палату.
- И всё?!
- Всё.
Лана нажала отбой и набрала номер сестринской. Она что-то кричала, чем-то грозила, называла их "равнодушными сволочами" и "чёрствыми с...ми". Кричала долго, матерно, пока не услышала длинные гудки в трубке.
Он позвонил через час, сказал, что неожиданно набежали врачи, осматривали, щупали, качали головами. Потом его перевязали и дали какие-то лекарства, от которых хочется спать. Напоследок добавил:
- Если в этот раз выкарабкаюсь, то обязательно построю дачу и...
Услышав, мерное посапывание Лана нажала на дисплее красный кружок и выключила свет.
Читайте на Ридеро, Литрес и Амазон:
