1991 год
Поленька, переступая порог дома, накидывала смиренную мантию богопослушницы, будто оставляя за дверью крылья свободы. Жизнь её вне школы текла однообразно, но проходила по строго составленному графику, как у рядового срочной службы: ночные марш-броски в храм Божий по выходным дням, вместо устава — Библия. Были расписаны по часам не только дни, но и ночи. Повседневный быт состоял из каждодневного чтения молитв, штудирования житий святых, Евангелия. Под присмотром бабушки отроковица соблюдала посты.
— Читай полностью все утренние и вечерние молитвы, — не спускала глаз с подопечной в дни говенья Лизавета. — В эти дни надо читать хотя бы по одному канону.
Накануне причастия перед вечерним богослужением Полина читала дома кроме обычных молитв на сон грядущий канон покаянный, канон Богородице и канон ангелу-хранителю.
— Не забудь прочитать акафист Иисусу Сладчайшему, — напоминала Лизавета.
— Бабушка, я устала, я спать хочу, — сопротивлялась Полина, слезы катились градом по её щекам. — Можно я это завтра почитаю?
— Побольше поплакаешь, поменьше пописаешь, — невозмутимо отвечала бабушка. — Читай! Ещё никто от этого не помер!
— Бабушка, у меня голова болит!
Елизавета Захаровна не баловала внучку, мама разрывалась между больным Митькой, заводом и мужем. Дедушка жалел Поленьку, но чаще находился в больнице, чем дома. Здоровье дедушки ухудшалось, он похудел и осунулся. В квартире стоял тяжёлый дух, к постоянному запаху свечей и горящей лампады примешался запах лекарств и тяжелобольного человека. Когда приступы удушья оставляли его, дедушка помогал внучке собираться в школу и встречал ее после уроков. Помогал Поленьке делать домашние задания, терпеливо разъяснял школьные азы. Был её добрым ангелом-хранителем.
Чуткий слух Полины уловил отдельные слова и фразы, доносившиеся из кухни, где чаевничала бабка Катерина, бабушкина наперсница. Подруги шушукались. Полина насторожилась, услышав своё имя.
— Хочешь, чтобы отмолили грехи ваши родовые, — шептала бабка Катерина. — Отдай Полинку в монастырь. Если в семье будет монашка, невеста Христа, то спасётся до семи поколений!
— Не знаю, разрешит ли Валька её в монастырь отдать, — вслух рассуждала бабушка. — Хотя, думаю, что здесь препятствий быть не должно, для её же пользы стараемся.
— Дело хорошее, божеское, — подначивала подругу баба Катя. — Сначала надо воспитать из неё невесту Христову, а потом можно будет отвезти в ближайший женский монастырь.
— Мала она ещё, — вполголоса высказывала свои сомнения Лизавета. — Боюсь, не выдержит она в монастыре. Хотя эту федосовскую породу можно укротить только в монастырских стенах.
— Самое время обет принять. Смотри, Лизавета, потом как бы поздно не было. И тебе есть, что замолить перед Богом, — многозначительно говорила Катерина, намекая на какую-то старую тайну. — Хоть один в семье будет ближе к Богу и вымолит грешные души остальных.
— Попридержи свой поганый язык, говорунья! — резко оборвала её подруга. — И чего ты так за нашу семью стараешься? Маремьяна-старица на весь мир старальщица.
— А твой дед не воспротивится? — перевела разговор на другую тему Катерина.
Старая лиса знала, что на язык подруге лучше не попадаться, та съест и не подавится. Лизавету она знала давно, целую жизнь. Когда-то женщин развела по разные стороны классовая вражда, а вот теперь, на старости лет их, уже уставших от душевных мук, свела вместе вера в Бога.
— Дед? Укатали Сивку крутые горки. Не до того ему сейчас, совсем плохой стал, еле дышит.
Поленька тихонько прошмыгнула в комнату деда и там дала волю слезам.
— Дедушка, спаси меня, — рыдала Поленька. — Они хотят меня в монастырь отправить. Все хотят от меня избавиться! Никто меня не любит!
— Не плачь, мой рыжунчик, может, ты ослышалась? — неумело утирал слезы любимой внученьке усохшими руками дедушка. — В какой монастырь?
— Я своими ушами слышала разговор. Бабка Катерина так и сказала, что меня надо отвезти в монастырь, чтобы все спаслись и попали в Царствие Небесное.
— Ух, чего надумали, старые ошмётки. Я им покажу монастырь, етить-колотить, они надолго запомнят! — хрипел дед. — Это все Катерина воду мутит, сбивает с пути Лизавету.
Дед тяжело закашлялся, у него в груди клокотало, будто большая птица рвала его легкие на части. Лицо побагровело, вены на шее вздулись, казалось, что вот-вот они лопнут от напряжения, его сил не хватало даже на то, чтобы глотнуть воздуха. Полина привычным движением подала ингалятор, дед, широко разинул рот, аки алчущий птенец клюв, пшикнул пару раз из аппарата и облегчённо затих. Полина поняла, что больной дедушка ей не помощник. Несчастная еле дождалась прихода матери с завода.
— Мама, мама, она меня хочет в монастырь отдать!
— Кто хочет тебя в монастырь сдать?
— Бабка Катерина говорит, что если из меня монашку сделать, то все спасутся. И ты тоже спасешься. Я их разговор случайно услышала.
— Не говори ерунды. Сейчас не те времена, когда людей насильно в заточение отправляли.
— Мама, ты же меня не отдашь в монастырь?
— Чего всполошилась, горе ты луковое? Такая же неугомонная, как и Федосов!
Валентина, разглядывая подрастающую дочь, внешне покорную и безропотную, чувствовала раздражение и недоумение. Поля была как бельмо на глазу, как живое напоминание о её первой любви. Она не могла простить Борису его измены. Все начиналось красиво, а закончилось до неприличия банально: пьяные компании, собутыльники, женщины. Валентина иногда пугалась, чувствовала в дочери скрытую силу характера и взрывную способность восстать, взбунтоваться, выйти из-под контроля.
Лизавета начала рьяно претворять в жизнь своё решение.Участь Полины была решена быстро. Лизавете не пришлось долго уговаривать дочь. Самым весомым аргументом для сомневающейся Валентины стало обретение надежды на исцеление вечно больного Митьки. Валентина поддержала идею сделать из Поленьки Христову невесту, обрекая тем самым родную плоть и кровинушку на пожизненное затворничество. Поленька вымолит у Бога прощенье их семье, и тот пошлет здоровье её бедному сыну. Валентина поклялась, что и Митьку отдаст в священнослужители, если он поправится.
— Полина, готовься к первому испытанию, — прогремел первый выстрел для будущей послушницы.
— О каком испытании ты говоришь, бабушка? Куда ты меня хочешь отправить?
— Мы поедем с тобой в монастырь. Будем готовить тебя к принятию обета.
Вы читаете повесть "Полинка". Книгу в мягкой обложке, можно получить по почте, а электронная версия книги доступна для скачивания на моем сайте.
