Немецкие танки и самоходные артиллерийские установки, особенно позднего периода Второй мировой войны, имеют ореол чуть ли не «вундерваффе». Исходя из того, что обычно о них пишут, создаётся впечатление, что немцы проиграли войну чуть ли не случайно. Особенно это касается так называемого «зверинца» — «Тигров», «Пантер» и прочих. Действительно, в 1943 году немецкая бронетанковая промышленность находилась на пике превосходства — удалось совершить мощный рывок, благодаря чему лучший тяжёлый и средний танки были именно немецкими. Вместе с тем именно во второй половине 1943 года немецкая армия начинает проигрывать на Восточном фронте.
Самоуправство на фоне отсутствия перспектив
Как и другие танкостроительные державы, во Вторую мировую войну Германия вступала в сложном положении. Со стороны может показаться, что у немцев была вполне логичная линейка танков, но это только если не знать, какие страсти кипели и в межвоенный период, и во время войны. Достаточно сказать, что Pz.Kpfw.II, самый массовый немецкий танк начала войны (из тех, что имели что-то помощнее пулемёта), получился случайно — просто потому, что в Kleinetraktor, он же La.S., не удалось ни поставить 20-мм автоматическую пушку, ни посадить радиста.
Что же касается Pz.Kpfw.IV, самого массового среднего немецкого танка начала войны (и в принципе самого массового немецкого среднего танка военного периода), то его история и вовсе анекдотична. Во-первых, изначально Krupp делал для B.W. только башню, но руководство концерна смогло убедить военных, что может сделать и танк. Во-вторых, B.W. разработки Krupp оказался едва ли не единственным немецким танком, который умудрился вписаться в требования по массе. В-третьих, 6-й отдел Департамента вооружений (а именно Генрих Книпкамп) пытался навязать на танк торсионную подвеску. . В-четвёртых, первая попытка прикрыть Pz.Kpfw.IV случилась ещё до войны. Книпкамп весной 1938 года предлагал выпуск Pz.Kpfw.IV прекратить, а вместо этого делать танк поддержки на базе Z.W.38. Победи Книпкамп, немецкая армия имела бы совсем не нулевые шансы обладать к 1 сентября 1939 года, в лучшем случае, сотней всех средних танков, вместе взятых.
То, что происходило в Третьем рейхе с танкостроением, при глубоком изучении вызывает ассоциации со знаменитой басней «Лебедь, рак и щука». В роли лебедя выступают немецкие танковые силы. Роль рака исполнял 6-й отдел Департамента вооружений. Ну, а в роли щуки выступали немецкие промышленные гиганты вроде Daimler-Benz и Krupp. В 1939 году добавилась ещё одна щука — Танковая комиссия, которую изначально возглавлял Фердинанд Порше.
Итогом всего происходящего стал поистине грандиозный срыв программы производства Pz.Kpfw.III. Вместо 2995 Pz.Kpfw.III, которые предполагалось получить к концу 1940 года, за 1939 год удалось сдать 286, а в 1940 году — 862. То есть, основных танков немецкой армии было получено почти в 2,5 раза меньше, чем предполагалось.
То, с каким багажом немецкое танкостроение подошло к началу войны, даёт отличное понимание, почему в конце войны сложилась кризисная ситуация. По результатам работ, которые должны были привести к замене Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, появился средний танк VK 30.02 (M), который позже превратился в Pz.Kpfw.Panther. Машина вроде как хорошая, номинально лучший средний танк второй половины войны, но с массой нюансов.
Не менее анекдотично выглядит ситуация с Pz.Kpfw.IV. С точки зрения модернизации машина имела больше перспектив, чем Pz.Kpfw.III, но к осени 1942 года она достигла предела ресурса ходовой части. Казалось бы, почему не заменить ходовую часть на более мощную? Такая возможность имелась, чему способствовала конструкция ходовой части с блокированной подвеской. При схожих проблемах американцы провернули такой фокус с Medium Tank M4, и ведь сработало — получили ещё несколько тонн запаса. Но каждый раз идею модернизации танка встречали в штыки.
Похожие действия случались ещё не раз, в итоге самым массовым танком немецкой армии стала машина, первый заказ на которую был оформлен, страшно подумать, в декабре 1936 года. Это говорит не только о том, что танк, разработанный концерном Krupp, оказался удачным, но и о глубоком кризисе немецкого танкопрома.
Аховой была и ситуация с тяжёлыми танками. При всех плюсах Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E он имел и недостатки — прежде всего, отсутствие ресурсов по модернизации (даже более мощное орудие поставить в башню оказалось невозможным). При этом проблема перегруза шасси для немцев во время войны была в порядке вещей.
Перегрузом страдало большинство танков и САУ второй половины войны, касалось это и Pz.Kpfw.Tiger Ausf.B. Воевать этой машине пришлось в других условиях — того качественного превосходства, которое было у немцев в 1943 году, во второй половине 1944 года уже не наблюдалось. Поэтому боевое применение Pz.Kpfw.Tiger Ausf.B оказалось совсем не таким бравурным, как его предшественника. Суммарные потери «Тигров» в 1944 году оказались существенно выше, чем у их прямого противника — ИС-2.
Куда хуже было то, что к концу войны отсутствовали реальные проекты на перспективу. Конечно, тут же вспоминается серия E, но уровень проработки этой программы был таков, что говорить о ней как о чем-то серьёзном попросту нет смысла.
Кризис на всех фронтах
Помимо концептуальных проблем, имелись и проблемы сугубо производственные. Редкий немецкий завод мог выпускать танки в количествах, которые требовались по плану. Если кто-то думает, что только Советский Союз ставил для себя задачи ежемесячно выпускать танки в количестве до 1000 штук и выше, то он очень сильно ошибается. Чем дальше шла война, тем более грандиозными становились планы немецкого командования по выпуску танков. Например, Pz.Kpfw.Panther Ausf.F — машина, которая была реальным «новым сменщиком» среди средних танков — планировалась к выпуску с марта 1945 года. Уже в апреле число выпущенных машин данного типа должно было вырасти до 150 штук, в мае — до 520 штук, в августе — до 610, а ближе к концу 1945 года общий объем ожидался в 760 штук ежемесячно. Так что заваливать железом фронт немцы планировали в изрядном количестве. Интересно, что эти планы датированы ещё октябрём 1944 года.
Собственно говоря, правила войны на истощение универсальны, а принцип «нужно больше железа!» един для всех.
Некоторые заблуждения относительно перспектив немецкого танкостроения родились во многом благодаря всевозможным бумажным проектам, а также опытным разработкам. Но, во-первых, всякой бумаги было навалом и в СССР, просто её до сих пор не особо вынули из архивов (а там хватает такого, что немецкий гений не кажется таким уж сумрачным). Во-вторых, даже на уровне опытных работ у немцев дела обстоят не очень-то хорошо. Это касается и моторостроения, в котором немцы, вроде как, были наиболее сильны. У нас очень любят вспоминать В-2, который доводился до ума в 30-е годы, а к ресурсу 250 моточасов пришёл в 1942 году.
Отдельно стоит упомянуть тему дизельных моторов. Нередко можно встретить утверждение, что всю немецкую солярку якобы забирал флот, но это совсем не так — достаточно вспомнить о примерно 180 000 дизельных грузовиков Германии. То, что у Карла Майбаха была, по сути, монополия на танковые моторы, совсем не означало, что танковыми дизелями никто не занимался. Для справки — ведущими разработчиками и производителями дизелей были MAN, Magirus (на тот момент KHD, или Klöckner-Humboldt-Deutz) и Daimler-Benz. Более того, единый грузовик для немецкой армии предполагался именно как дизельный, но даже имевшая мощнейшую поддержку у руководства Третьего рейха компания Daimler-Benz не смогла пробить лобби Maybach.
Кризис наблюдался и с точки зрения вооружения. В мемуарах немецкие военные и промышленники часто любили писать что-то в стиле «Гитлер был дурак», но как раз Гитлер заставил растрясти болото немецкой программы танкового вооружения. Для понимания ситуации напомним о том, что вопрос о создании длинноствольной 75-мм танковой пушки был поднят ещё в октябре 1935 года. Такое орудие даже имелось в металле, тем не менее, к началу Второй мировой войны немецкие военные считали, что им хватит 37-мм танковой пушки для основного среднего танка, 20-мм автоматической пушки — для лёгкого танка, а также 75-мм короткоствольной пушки — для танка поддержки и для тяжёлого танка тоже. И уж точно не Гитлер заказывал 18-тонный лёгкий танк с пулемётным вооружением. Известна комичная история, когда установка 75-мм короткоствольной пушки на шведском танке Strv m/42 была обоснована необходимостью соблюдать габариты на дороге общего пользования. Так вот, перспективную немецкую танковую пушку калибра 50 мм (будущую 5 cm KwK 38 L/42) срезали до 42 калибров, чтобы она не вылезала за габариты.
Наконец, стоит ещё раз упомянуть поистине непостижимые действия немецких конструкторов с приборами наблюдения. На постсоветском пространстве любят рассказывать про «цейсовскую оптику», путая прицелы с приборами наблюдения. Так вот, по приборам наблюдения немцы действительно превосходили советских военных, но с некоторыми нюансами.
Из всего вышесказанного совсем не следует, что немцы имели плохие танки. До самого конца войны немецкие танковые войска представляли собой очень грозную силу. Другой вопрос, что с определённого момента немецкое танкостроение пошло явно не туда, причём это касалось и моторов, и танковой оптики, и танкового вооружения. На этом фоне желание некоторых любителей альтернативной истории немного продлить войну достойно только грустной улыбки. Проигрыш был бы только громче, поскольку в реальной жизни лето 1945 года — это время начала массового применения целого ряда образцов военной техники основных противников Германии (прежде всего, СССР).
Без багажа прошлого
Лишним доказательством того, что немецкое танкостроение зашло в тупик, является судьба «немецкого наследия». Удивительное дело — при том, что тех же «Пантер» к концу войны осталось не так уж и мало, единственными, кто оставил их у себя, оказались французы (не в последнюю очередь потому, что Карл Майбах, как и Фердинанд Порше, оказался во Франции). Остальные как-то холодно отнеслись к немецкому «зверинцу», а построенные для англичан «Пантеры» и «Ягдпантеры» вызвали у британских танкистов приступы отчаяния. Собственно говоря, единственными, кто воспользовался немецким опытом, стали именно французы. Правда, при этом из программы AMX 50 ничего толком так и не получилось, как и из других проектов, где впрямую применялись немецкие наработки. Зато пригодилась 75-мм пушка KwK 42 L/70 — её укороченная версия использовалась на лёгком танке AMX 13. Отчасти пригодилась 88-мм пушка KwK 43 L/71, ставшая базой для британской 20-фунтовой (84 мм) танковой пушки. На этом, собственно говоря, и всё.
Ещё более интересно выглядела ситуация с послевоенным немецким танкостроением. Казалось бы, вот оно, наследие Третьего рейха. Даже разработчики были те же — Porsche, Daimler-Benz, Wegmann, Rheinmetall, Krauss-Maffei и другие. Но вот ведь незадача: Standardpanzer, первый немецкий послевоенный танк, с самого начала был больше похож не на немецкий танк, а на американский. Концептуально танк, позже получивший обозначение Leopard, был гораздо ближе к «Першингу», нежели к условной «Пантере» — литая башня, смещённая вперёд, кормовое расположение трансмиссии, более привычная схема торсионной подвески, и, совершенно внезапно, дизельный мотор Daimler-Benz. С учётом того, что принятый на вооружение Standardpanzer группы A разрабатывался под общим руководством Porsche, это было форменной издёвкой судьбы над Книпкампом и компанией. Кстати, в программе Standardpanzer он тоже участвовал, но лишь на первых порах. Также стоит упомянуть тот факт, что при разработке Standardpanzer силуэт этой машины сравнивали с Т-10 и Т-54. И всё же некоторые фамильные «грабли» не остались в стороне. Изначально боевая масса Standardpanzer находилась в пределах 35 т, но финальный Leopard 1 оказался в районе 40 т. Поэтому на испытаниях иногда давали знать о себе резиновые бандажи опорных катков. А ещё у немцев не получилось сделать свою пушку, поэтому вместо орудия Rheinmetall было решено использовать английское 105-мм орудие L7. Так или иначе, послевоенное немецкое танкостроение имело мало общего с Третьим рейхом и исповедовало более разумный подход.
Еще наши публикации:
Как заводили танки зимой?
Зачем танки поднимают ствол пушки после выстрела?
Почему артиллерия это БОГ войны?