Если верить расхожему мнению, что уровень будущего счастья прямо пропорционален размаху нынешних бед, то можно с уверенностью утверждать, что в грядущем году человечество (беларусы в особенности) будет счастливо до чрезвычайности и безо всякой меры. Другими словами – и пусть это не прозвучит фаталистично, – сейчас дела у вида Homo sapiens хуже некуда.
Не стоит отчаиваться, однако, ведь все мы прекрасно знаем, что хуже всегда есть куда. Если у счастья может быть потолок, то у несчастья дна, как ни парадоксально, не наблюдается, и это, в свою очередь, как ещё более ни парадоксально, просто замечательно. И вот почему.
Итак, могли бы мы быть счастливы, если бы ни разу в жизни не испытали чего-нибудь скверного: подлой измены супруги(а), неожиданного во время пикника ливня или шумного барабанщика-соседа? В совершенно идеальных условиях, в какой-нибудь утопии мы, может, и пребывали бы в благодати, да только вряд ли бы о ней догадывались. А как же? Вот родился я, сын индийского царя, наречённый впоследствии Буддой, во дворце и с пелёнок ступаю по золоту, окружён красотой со всех сторон света, лениво ем органические фрукты, возлегая под смоковницей. Разве буду я сходить с ума от восторга? Зато вот если золото это у меня экспроприировать, смоковницу вероломно срубить, а красоту напрочь изничтожить, я буду несчастен и тосклив – до тех ровно пор, пока кто-нибудь разумный не вернёт хотя бы часть полагающихся мне благ. Вот тогда и возрадуюсь, и стану счастливым!
То же и с людьми, выросшими в трудных обстоятельствах: они могут не подозревать о своём горе и потому не быть угрюмыми. Разве слепой от рождения чем-то более несчастен, чем зрячий из золотого дворца? Он не знает своего «несчастья», потому что не имел возможности посмотреть на мир так, как на него смотрят другие. Тьма и мрак для него – норма. И счастье, и несчастье, получается, познаются лишь в сравнении друг с другом. Очередной парадокс: крах и трагедия ведут к бесконечному счастью.
Многие из моих знакомых во время пандемии тяжело переживали самоизоляцию: кто-то замыкался в себе, кто-то становился озлобленным и нервным, кто-то часами ходил по кругу или смотрел в одну точку, предаваясь депрессивным размышлениям о своей участи. Но это ничего, ведь когда всё закончится, вы их не узнаете: такими весёлыми и жизнерадостными они вдруг станут, если, конечно, не сломаются раньше времени.
Но некоторые, испытавшие весь диапазон неудач и бездолья ещё до начала пандемии, наоборот – расцветали. Я, в частности, рассудил так: все мы с вами оказались в одной большой пробке – бери Москву, Нью-Йорк и Лос-Анджелес около пяти вечера в пятницу и смело умножай на сто, – и можно проехать её круша и метая, дёргаясь и всячески задействуя автомобильный клаксон, а можно спокойно слушать Майлза Дэвиса, читать умные книги и познавать себя. В любом из двух сценариев в пункт назначения мы прибудем одновременно, но один будет измотан и пуст, а другой весел и игрист, как лучшее французское вино из Бургундии.
За время самоизоляции я научился готовить самые изысканные блюда Центральной Европы, в недельной лихорадке написал новый роман, впервые пробежал полумарафон, стал вести Телеграм-канал «Писатель без книги», где публикую заметки о своей лирическо-смешной жизни, занялся подготовкой к восьмисоткилометровому пешему паломничеству в Сантьяго-де-Компостела и ещё много чего, что сюда умещать необязательно. Почти одни, в общем, плюсы.
Знаю, да, всё это до ужаса банально и заезжено, как поговорка – «нет худа без добра». Только вот заметил я, что если себе об этом регулярно не напоминать, забывается оно как-то...
Мораль? Давайте не будем ждать следующего года. Даже сквозь лишения судьбы можно проходить гордо подняв голову. А заодно зададимся вопросом: хочу я быть страдальцем или французским всё-таки вином?
P.S. Для своей книги я сейчас ищу издателя, поэтому если вдруг у вас завалялись полезные контакты, пишите мне, не стесняясь, в Телеграм @grapemile :)