Актёр и ректор Школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий
Предыдущая часть ЗДЕСЬ
Я за месяц на четыре килограмма похудел. А надо еще килограммов двадцать сбросить. Тогда вообще буду красавой, пантерой такой. Вот Вера моя за месяц похудела на двадцать килограммов. Хочу стать красавцем-мачо, Аполлоном…
С женой Верой мы встретились в поезде. Она с другом нас развела как лохов! Я подумал – ни фига себе, меня никто так не разыгрывал. Это было так красиво, легко и изящно, с юмором. Верка теперь говорит, что у нее мама тогда болела. Ей вообще не до нас было. А мы были такие хвастуны и такие воображалы, что грех было этим не воспользоваться. С Гришей Мануковым, моим другом, мы ехали на поезде из Питера. И в купе оказались вместе с девушкой, перед которой решили покрасоваться. Что, мол, мы крутые актеры, служим во МХАТе. А девушка скромно призналась, что она обычная художница из Суриковского училища. А на самом деле она уже тогда была довольно известной актрисой Театра сатиры, чуть постарше нас. И когда я узнал об этом, правда, гораздо позже, во мне все взыграло. Как это? Меня разыграли, а я даже не почувствовал подвоха? В общем, я решил взять реванш. Я ей позвонил, чтобы пригласить на свой день рождения.
Позвонил, сказал, что художников страсть как люблю! Тут уже ее разыгрывать начал… И что хотел бы ее пригласить на день рождения, на пикник, за город. Она сказала, что с удовольствием приедет. Но дело не в этом. А в том, что она опоздала на два с половиной часа. И я ушел! Мы договорились встретиться на станции, куда ездили с Белорусского вокзала. У нас там было местечко в лесу, где мы собирались. И знали о нем только мы! Шашлыки делали с однокурсниками. Короче говоря, я ждал-ждал, а она не пришла. Я ушел в лес. А она вдруг явилась спустя два часа. Я спросил ее – а как ты нас нашла? До сих пор для меня это тайна! Конечно, тут уже я влюбился. У нас был роман. Все по-настоящему.
Она была профессорской дочкой. Мой друг актер Серега Колесников, помню, говорил: ты даже не рыпайся, ничего тебе не светит. Она крутая. У нее сестра заграницей живет. Она там одевается. Ну да, сказал я, понятно… И вот мы вместе двадцать восемь лет! Вера моя озвучивала пчелку Майю в известном мультике. Я всегда всем про него рассказываю. И Пеппи Длинныйчулок она играла лет десять в Театре сатиры.
Она все время хочет чего-то нового. Она такая... неугомонная… (Вера Харыбина – актриса, режиссер. – Ред.) Она мастер спорта по художественной гимнастике, преподавала сценическое движение. В советские годы даже зарабатывала тем, что вела всякие модные тогда гимнастики и аэробики. Практически сама стала Джейн Фондой в России. А так как ее сестра жила заграницей, у Веры всегда были кассеты с видеоуроками Джейн Фонды, все ее новинки. Она в совершенстве знает английский. Окончила режиссерское отделение ВГИКа. То есть она такая движущая сила. А что она сделала с нашими пацанами, я и рядом не стоял!..
Я в какой-то степени устранился, да. Потому что мы со спектаклями начали ездить за границу, и меня дома не было. Вера рожала, а я, значит, памперсы привозил из командировок. Потому что памперсы были тогда дорогущими и в дефиците. Мы их сушили и складывали – и потом снова использовали. Но самые лучшие трусы для малышей были в Японии. В 1988 году я был в Японии на гастролях. Помню, позвонили мне из посольства России, что мы вас, дескать, поздравляем с рождением сына. Это тогда Алешка родился, первенец наш. И один японец узнал про это и сделал мне подарок в виде волшебных трусов для новорожденных. И вот эти трусы, как переходящее красное знамя, от друзей к друзьям переходили. Они вообще были невероятные, сухие всегда...
Семья Веры -- очень современные люди. Я их любил очень. И они меня тоже, смею надеяться. И с такой судьбой сложной. В благополучное советское время отца Веры, профессора Анатолия Евсеевича выгнали из института. Из-за того, что старшая дочь вышла замуж за иностранца. Не пускали в библиотеку, где были книги, изданные под его именем. У него тогда инфаркт случился. Но потом дожил до лучших времен. И до преклонных лет. И умер в одно мгновенье, как, говорят, умирают все хорошие люди.
Веру иногда спрашивают – правда, что Игорь Яковлевич веселый человек? Она отвечает, что скучнее меня никого не знает. Я дома ужасно ленивый. Ужасно. Если б не моя лень, я б… Хочется делать что хочется, а не то, что нужно. Я, например, люблю лего собирать.
У меня коллекция лего. На даче лежат три несобранных конструктора. Таких, знаете, продвинутых, которые ковшики сами поднимают, ну и т. д. Я на даче не был уже два с половиной месяца. Один конструктор собрал, теперь надо разобрать. Потому что там есть одна шестеренка, которая не работает.
Сыновья ничего в этом не понимают. Они не болеют за футбол – а я болею. Не собирают лего – а я собираю. Они – вне политики. Абсолютно асоциальные люди. Это все Вера, молодец, так их воспитала. Но зато они – музыканты. У Алеши своя группа, они играют джаз и блюз, называется «Горячая бабушка». Младший, Александр, учится здесь, в МХАТе. И барабанщик по совместительству…
Я жалею о том, что родители рано ушли. Мама в шестьдесят три года умерла. Инфекцию в кровь занесли в больнице. Температура взлетела. Пока я долетел, она уже все. Но они гордились мною, родители! Застали мою минуту славы!
Сопротивляюсь бездарности! Терпеть не могу дилетантов. Особенно много их в нашей профессии. Думают, что, выучив слова, можно стать актером. Что, снявшись в третьесортном сериале, можно стать великим. Но это не имеет к актерству никакого отношения.
Понравилось? Подпишись на наш канал!
Записала Вера Илюхина, Москва, специально для «Лилит»
