Бурлачество. Сразу вспоминается картина русского художника Ильи Репина «Бурлаки на Волге», или слышатся слова заученные ещё со школьной поры писателя и поэта Николая Некрасова из поэмы «На Волге»:
... Устали бурлаки.
Котел с расшивы принесли,
Уселись, развели костер
И меж собою повели
Неторопливый разговор.
— Когда-то в Нижний попадем?—
Один сказал: — Когда б попасть
Хоть на Илью...— «Авось придем.
Другой, с болезненным лицом,
Ему ответил. — Эх, напасть!
Когда бы зажило плечо,
Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к утру умереть —
Так лучше было бы еще...»
Эти яркие образы правдиво передают нелегкий труд бурлацких артелей. Такие артели существовали на всех крупных реках во многих странах мира. Такое бурлачество было и на севере. Вот так описывает английский дипломат и путешественник, Антоний Дженкинсон труд бурлаков на Северной Двине в XVI веке: «Суда, называемые насадами (это речное плоскодонное, беспалубное судно имеющее высокие борты, с одной мачтой и парусом, они известны с XI века), очень длины и широки, крыты сверху и плоскодонны; они сидят в воде не более, как на 4 фута и поднимают 200 тонн, на них нет никаких железных частей, но все сделано из дерева; при попутном ветре они могут плыть под парусами. В противном случае из многочисленных имеющихся на насадах людей иные тянут их, обвязав вокруг шеи длинные тонкие веревки, прикрепленные к насаду, иные же отталкиваются длинными шестами». И хотя к середине 19 века необходимость в бурлаках отпала, так как появились пароходы, такой термин продолжал существовать и в начале 20 века, но для другого рода деятельности. Бурлаками продолжали называть сплавщиков леса. Древесину сплавляли везде, но более там, где были большие запаса леса. Некоторые регионы славились мастерством в этом нелегком деле. Например, Поонежье. Сохранилось подробное описание жизни бурлаков Фатьяновской волости Каргопольского уезда Олонецкой губернии. Ныне это с. Моша Няндомского района Архангельской области. Жители этой волости называются «мошаки», они сплавляли лес по притокам реки Онеги и других рек Русского Севера.
Набор в артели происходил осенью. Мужики, желающие подработать бурлаками, подходили к десятникам и подряжались на работу, как они выражались «закладывали свои головы». Десятники были тоже из крестьян, но они имели необходимые средства по организации сплава леса и оплаты труда бурлаков. Как правило, десятники держали лавки, через которые происходило снабжение работника всем необходимым в счет оплаты труда. Не менее половины жалования бурлак оставлял в этих лавках осенью и зимой. Добросовестный мужик закупал все необходимое не только для себя, но и для своей семьи, хотя нередко были случаи, когда жена с детьми оставались без еды и побирались по соседям прося милостыню. Естественно, что вся работа по хозяйству: огороды, скотина, пашня полей, посевная, сенокос и уборка хлеба возлагались на плечи женщины и детей. Если крестьянам не хватало еды, в случае неурожая или иной беды, то бурлак отоваривался у десятника (или брал деньгами ссуды) на весь свой заработок. Такое явление было частым и эта кабала тянулась из года в год.
По весне, бурлаки выгоняли бревна из лесу по маленьким речкам в большие, а уже по большим рекам лес сплавляли в города, такие как Санкт-Петербург, Архангельск, Вологда и другие. Набирали на работу и взрослых мужиков и подростков около 13 лет, соответственно оплата труда была разной. Ребенок (например, кашевар или прислуга десятника) получал 1 рубль в неделю, взрослому платили от 3 до 6 рублей (от 70 до 150 руб. за сезон), в зависимости от опыта и силы. Для сравнения, зарплата сельского учителя в кон. 19 века была 120 руб/год + служебная квартира, дрова и керосин для ламп. Самые же опытные северные бурлаки получали по 7-10 рублей в неделю и в основном они были или онежанами, или мошаками. Такие бурлаки ловко сплавляли лес по самым трудным порогам, умудряясь не образовывать из бревен заторы и не садить плоты на мель. Ну, а если происходил "залом", то приходилось рискуя жизнью прыгать с бревна на бревно и разбирать брагром такой затор. Содержание артели во время работы оплачивал десятник, а артель могла состоять от 20 до 300 бурлаков. Все зависело от финансовых возможностей десятника. Возвращались бурлаки домой только к Покрову (14 октября).
По мнению современников, отхожий промысел (в т.ч. и бурлачество) имел больше минусов, чем плюсов. Крестьяне забрасывали свое хозяйство, запускали поля, которые раньше были основой их благосостояния. По многу месяцев жили вдали от дома, выпадая из традиционного уклада крестьянской семьи. Если десятник не следил за работниками, то часто те начинали злоупотреблять алкоголем и пропивали все деньги, обрекая семью на нищенское существование. При разгульной жизни таких «работников» в деревню, кроме нищиты, проникали венерические болезни, ставшие бичом села конца 19 начала 20 века. Только морально стойким и ответственным мужьям удавалось удержаться от соблазнов и обеспечить семью хорошим доходом.
В заключении хочется привести слова путешественника по Олонецкой губернии Шустикова А.А., которые он сказал о бурлаках Фатьяновской волости.
«Про их (мошаков) храбрость и смелость в этом деле рассказывают прямо чудеса. Например, есть в Вельском уезде, Вологодской губернии речка Подюга, имеющая очень быстрое течение. На ней есть порог, вроде водопада, с которого вода падает почти отвесно на несколько сажен вниз (сажень = 213см). На этой речке находились мошаки, которые просто из любви к искусству становились перед водопадом на одно бревно, имея для равновесия багор в руках, и пускались вплавь по водопаду. Со стороны видно было, как при падении воды человек, стоявший на бревне, по самое горло погружался в речку и выныривал из нее вместе с бревном, не теряя равновесия и не выпуская бревна из-под ног. Ведь, при малейшей оплошности, например, стоило только упасть, и другими, плывшими за ним, бревнами его немедленно раздавило бы, не говоря о простом потоплении. Недаром поэтому их и требуют на сплав лесов по рекам Кубине и Онеге, как ближайших к ним, затем по Костроме, Печоре и даже за последнее время куда-то в Сибирь, помнится, в Иркутскую губернию. Конечно, и получают мошаки хорошие деньги».
Источник: П. Бурлачество среди крестьян Фатьяновской волости, Каргоп. у. //Олонецкие губернские ведомости. 1900 № 72. С. 2 – 3
Если вам понравилась статья – поддержите канал об истории Русского Севера поставив лайк и подписавшись на него, что бы не пропустить новые публикации
