1969 год
Андрей Павлович Коваленко с раздражением вытер лоб рукой. В этой чужой убогой кухне его раздражало всё. Изба Дарьи находилась на самом краю деревни. Помимо бедной обстановки тут еще царил какой-то беспорядок. Травы висели на веревках. Сушились. На полках и на столе стояло множество странных склянок. Пыльных, наполненных не пойми чем. Сейчас Андрей и сам бы не ответил, как он умудрился закрутить с ней роман. Да ещё и в 74 года. Хотя, здоровье его не беспокоило. Ни вообще, ни по мужской части. Он всю жизнь был ходок. Особенно что касалось молодых баб. А Дарья была его моложе лет на тридцать, если не больше. Или на красоту запал? Да не было вроде особой красоты. А вот что-то он увлёкся. И затянулась эта история. Смутно деду Андрею вспоминались какие-то моменты, до, или после интима, когда они даже строили совместные планы. Вроде как Андрей собирался уходить от своей бабки, и жить с Дашей в её… в этой халупе, в общем. Наваждение в чистом его виде. Наваждение в несколько месяцев длинной.
Только вчера на деда Андрея снизошло озарение. Или прозрение – он сам толком ничего не понял. Последнее время Андрей Палыч видел мир сквозь какую-то вату. Сквозь неё слышал вопли своей старухи. А потом она притащила его к батюшке. Батюшка потребовал исповеди, как на духу. Андрей рассказал ему всё. По мере того, как он рассказывал под сводом храма историю своего последнего адюльтера, в голове прояснялось. Когда всё рассказал, уж и сам не понимал, о себе ли рассказывал. Или будто рассказ из книги пересказал. Отец Пётр строго спросил:
- Дед Андрей, скажи, ты не про Дашку ли рассказываешь?
Коваленко удивился, поднял брови.
- Ну, чего ты? У нас деревня небольшая, все всё знают. Юлию мне твою жаль. Мало она терпела всю жизнь, так ты и в старости никак не угомонишься. – батюшка наклонился к Андрею и зашептал на ухо. – Дашка с нечистым знается. Гадает, ворожит. Ты не знал?
- Да слышал что-то…
- То-то и оно – что-то. Ты вон разве раньше романы заводил? Сходил налево, да к бабке вернулся. А тут куда тебя понесло?
Дед подивился. А ведь верно. Понесло.
- А я о чём! Приворот, не иначе.
- И что же делать?
- Ничего, Палыч, ничего. Господь поможет. Он всё видит, и он поможет. Прими святое причастие. Водички домой набери. Крест нательный не снимай. И не ходи туда больше.
Дед Андрей чувствовал, как полегчало ему после беседы с батюшкой. А уж после причастия и вовсе отпустило. Вата вокруг растаяла, мир заиграл прежними красками. Захотелось в лес, на охоту. С мужиками на зимнюю рыбалку. Детектив по телеку с бабкой посмотреть, семечки полузгать.
Через два дня пришёл гонец. Колька, сирота, который жил с Дарьей по соседству у бабки с дедом.
- Дед Андрей, поди че скажу.
Юлька с утра завела пироги, а Андрея перед обедом отправила чистить снег:
- Иди, старый, аппетит нагуливай.
Пирогами уже пахло на всю деревню. Местные жалели Кольку, подкармливали, кто чем мог.
- Чего тебе? Зайди вон в избу, пирожка у бабки возьми, малец. Я занят.
Коля подошёл, глянул исподлобья, и сказал вполголоса:
- Ходи до тётки Дарьи, дед.
- Ещё чего? Хватит, находился.
- Не то сама придёт, сказала.
- Тьфу! – сплюнул Коваленко. – Ладно. Иди в избу, посланец, пирога-то возьми. И слышь-ка… бабке не говори ничего.
- Чай не дурак! – важно сказал Колька, подтянул штаны и отправился за угощеньем.
Даши в избе не было, дед Андрей ждал и злился. Наконец она пришла. Свежая, румяная. Из бани.
- Баньку затопила. Пойдём?
- Ты ж была уже вроде. – хмыкнул Андрей.
- Ничего, с тобой схожу.
- Даш, ты это… в общем тут… я попрощаться зашёл! – мялся, мялся, и рубанул.
Женщина глянула в глаза Андрею. Ясные глаза. Чужие.
- Зря ты. – сказала она. – Не надо тебе меня бросать. Как бы не пожалеть.
- Испугала. – усмехнулся дед. – Так и так помирать скоро.
Даша схватила какую-то банку, кинула её на пол. Банка разбилась, под ноги Андрею высыпались цветы сиреневого цвета.
- Год тебе даю. Не одумаешься – через год помрешь. А следом дети твои. И внуки. Все мужики в твоём роду вымрут! Кровью своей клянусь.
Даша схватила нож, резанула себе по руке и капли крови брызнули ей на одежду. На деда Андрея. И на цветы на полу.
Андрей Палыч вышел от Дарьи снова как чумной. В голове туман, в ушах будто вата. Ноги не гнутся. По мере того, как он уходил по деревне от её дома, ему становилось всё лучше и лучше. Когда Коваленко пришёл домой, он перекрестился перед иконой, поблагодарил Господа и местного батюшку.
Через девять месяцев Дарья родила дочь.
А ещё через три дед Андрей ушёл на рыбалку, и не вернулся. Чтобы достать его тело, мужикам пришлось разбивать толстый лёд топорами в несколько рук. Никто так и не понял, что случилось. Как Палыч оказался под толщей льда. Сделали вскрытие. Причиной смерти назвали утопление. Физически семидесяти пятилетний дед был всё также здоров, как бык.