4 ноября 1741 года команда корабля «Св. Пётр» наконец-то увидела на горизонте долгожданную землю. «Камчатка, Камчатка!», — моряки поздравляли друг друга, и казалось, худшее позади. Они должны были вернуться больше месяца назад, но не смогли. Полноценного обеда экипаж не видел уже давно, как и свежей воды и тёплой постели. Плавание длилось почти полтора года — слишком долго…
Командор Беринг заболел ещё в августе и тоже слёг, но 4 ноября с трудом и помощью офицеров поднялся из каюты на палубу, чтобы поискать очертания Петропавловской гавани — но тщетно. 5 ноября пакетбот подошёл к берегу, а наутро началась высадка. Сначала на безлюдном берегу те, кто ещё мог двигаться, выкопали небольшие землянки — ямы в песчанике, покрытые сверху парусиной. Затем начался спуск с корабля больных: всего 34 человека, включая капитана. Главным бичом моряков того времени была цинга.
На берегу быстро стало понятно, что это не Камчатка, а неизвестный и совершенно необитаемый остров. Людей здесь, похоже, не бывало раньше никогда, потому что местные животные не просто не боялись их, но даже сами проявляли любопытство и опрометчиво приближались к голодным мореплавателям.
В первые дни больные пытались прийти в себя и немного отдохнуть, а здоровые (но измождённые) искали способ им помочь и изучали гористый остров. Ослабленные цингой продолжали умирать в течение нескольких недель. 8 декабря 1741 года на рассвете скончался Беринг. Команда назвала остров, на котором оказалась, его именем, а все окрестные острова — Командорскими (рядом с островом Беринга есть ещё три). Ваксель, бывший правой рукой Беринга, взял на себя общее командование, но отныне основные решения офицеры и матросы принимали вместе.
Выжить на острове
На самом деле, морякам везло, условия их выживания на острове могли бы оказаться намного хуже. Здесь нашёлся ручей с большим количеством чистой и вкусной воды. Жили на берегу, и топливо собирали там же. Обычно удавалось набрать достаточное количество плавника, чтобы приготовить пищу и немного согреться.
С едой тоже складывалось относительно неплохо — в рацион мореплавателей входило очень много мяса непуганых морских животных.
При этом мясо морякам не нравилось. Лишь морских коров мореплаватели нашли отличными на вкус. Их мясо мягко и похоже на говядину. Коровы сильно помогли выживающим на острове. Мясо их укрепило силы выздоравливающих от цинги и отлично подошло для заготовки солонины для путешествия домой.
Обилие добычи на острове обеспечивало питанием большую популяцию песцов. Видимо, когда-то давно их предки попали на остров на дрейфующей льдине.
Участники экспедиции бережно относились к оставшимся запасам ржаной муки. В месяц каждому полагалось всего по 30 фунтов, с мая по 20, а затем и вовсе ничего. Вначале ещё оставалось немного ячменной крупы. Матросы пекли лепёшки на китовом или тюленьем жиру и делали сухари — готовились к новому плаванию.
Кроме Беринга, команда «Св. Петра» (изначально 77 человек) в море и на острове потеряла ещё 30 моряков и других специалистов. Хуже всего было то, что умерли самый опытный штурман и все три мастера корабельных дел. На счастье, среди матросов оказался казак Савва Стародубцев, видевший однажды в Охотске постройку бота и участвовавший в строительстве «Св. Петра» в качестве простого рабочего.
Он помог соорудить из обломков «Св. Петра» новый одноименный корабль — небольшой бот (11 м длиной и 3,7 м шириной). Над судном трудились три месяца и на воду спустили его 9 августа 1742 г. 13 августа корабль вышел в море, а через несколько дней выжившие увидели камчатский берег. Оказалось, злополучный остров был всего в нескольких днях пути от дома. 26 августа «Св. Пётр» вошёл в Петропавловскую гавань.
***
Кроме Командорских островов, экспедиция открыла Алеутские и Шумагинские острова, остров Кодьяк и Аляску. В дальнейшем открытые земли стали Русской Америкой. Стеллером и Чириковым были собраны сведения о местных жителях (эскимосах и алеутах), флоре и фауне. Наследие первой и второй камчатских экспедиций Беринга до сих пор ещё представляет для учёных колоссальный объем актуальных знаний.
