Александр Гальпер – «гибрид американских битников и русских абсурдистов-обэриутов». Тридцать лет публикуется в андеграундных нью-йоркских журналах. Он многогранен, а его тесты – добрые и умные.
Даже не проверила
На фестивале русской культуры стол, где продаются книжки. Красивая девушка перебирает книги. Я подошел:
– Девушка! Любите читать?
– Да. Очень.
– Я русскоязычный поэт и писатель, который есть в Википедии.
– А я русскоязычный читатель, которого нету в Википедии! Вам надо подумать лучше, как с интеллигентными девушками знакомиться, чем уж такую откровенную лапшу вешать.
Девушка захлопнула книжку и быстро ушла. Проверить в телефоне заняло бы пять секунд.
Сумочка из Хельсинки
Неделя в рождественской кукольной Скандинавии была сказочной, но разорительной. Перед расставанием Арон и Алена зашли в сувенирный магазин в хельсинском аэропорту. Ему предстоял пятидесятичасовый перелет назад в Нью-Йорк с тремя пересадками. По десять часов прохлаждаться в Варшаве, Стамбуле и Монреале. Спать на полу или на сиденьях. Самый дешевый билет. Ей всего двухчасовой назад в Москву. Арон попросил:
– У меня осталось всего 100 евро. У тебя хороший вкус. Выбери себе сувенир за 50 евро и моей мамуле примерно за столько же.
Арон стоял у выхода из магазина и думал, любит он Алену или нет. Увидятся ли они ещё? Она подошла через пятнадцать минут и поцеловала в щечку:
– Тут есть неплохие сумочки с надписью «Хельсинки» по 50. Но мне очень понравилась другая. За 90. Мы не можем купить ее мне, а твоей мамуле найдем что-то за 10?
————
Через неделю в Нью-Йорке мамуля накричала на Арона, что и сумочка дорогая и ужасная, и ей совсем не нравится. Заподозрила, что сынок нашел ее на финской мусорке или такие на улице бесплатно раздавали. Отказалась брать. Арон тяжело вздохнул. Надо было позволить Алене купить ту, что она хотела. А так накричал на бедную девушку, довел до слез. Хоть одна женщина была бы довольна!
————
Арон послал бывшей герлфренд Хадассе, с которой встречался в Нью-Йорке, фотографию этой милой сумочки и сказал, что дарит. Хадасса очень обрадовалась. Она немедленно ответила, что без ума от подарка и через час забежит и заберет. Может, в их отношениях еще не все потеряно и Хадасса возьмет его назад? За пять минут до ее прихода позвонила мамуля и сказала, что, пожалуй, возьмет сумочку и будет туда класть свою косметику. Когда Хадасса зашла и узнала, что зря ехала, она взорвалась, закричала, чтобы Арон больше никогда не звонил и выбежала из квартиры. Арон тяжело вздохнул.
————
Арон стоял на углу Бродвея и 71-й и смотрел через витрину, как люди ели в Макдональдсе. До получки оставалось целых три дня. Хотелось есть. Поездка его разорила. Тут к Арону на коляске подкатил знакомый безногий чернокожий инвалид Джек и потряс банкой с мелочью:
– Ароша! Дай доллар на кофе!
– Извини, Джек! Ты знаешь, я тебе всегда чего-то подкидываю. Сейчас нет ни цента. Только вернулся из отпуска в Европе с молодой девушкой из России.
Джек достал из банки пригоршню звонкой мелочи и высыпал Арону на ладонь. На кофе уже было. Арон жалобно продолжил:
– Она клялась, что меня любит!
Инвалид посмотрел недоверчиво и протянул из внутреннего кармана еще два бумажных доллара. Арон расплакался:
– Она хочет приехать в Америку и выйти за меня замуж!
Джек достал из кармана еще пять долларов, дал Арону, смахнул слезу, махнул рукой, развернулся и поехал просить денег у других.
Светлое будущее книгоиздательства
Аркадий сидел в офисе своего маленького книгоиздательства в Бруклине, обхватив лысеющую голову, и тихо плакал. Его услуги больше никому не были нужны. Как платить за квартиру? Как содержать семью? Чем платить за этот офис? Все иммигранты – ветераны войны, которые хотели написать о своем героическом прошлом, уже у него издались и благополучно отошли в мир иной. Новой публики, желающей опубликовать книгу на русском, не наблюдалось. И ему, Аркадию, уже пятьдесят пять. Он всю жизнь был журналистом. Вначале в Одессе, а потом в Москве. Что теперь? Учиться водить такси? Раздавать рекламки на углу? Чертов интернет и двадцать первый век. Книги умирают. Их некуда ставить и нет времени их читать. Смерть книгоиздательства! Он посмотрел в окно. По улице шли афроамериканцы или пуэрториканцы. Эти точно никогда у него своих книжек на русском не закажут. Сиделки возили на колясках восьмидесяти-девяностолетних русских пенсионеров в бессознательном состоянии. Очень маловероятно, что закажут и эти. Вдруг дверь офиса отворилась и вошла старая еврейская женщина Белла Марковна, жена известного бизнесмена Ицика, которого совсем недавно оправдали за содержание сети подпольных публичных домов. Все свидетели отказались от своих показаний. Ее поддерживал огромный и крепкий как горилла водитель-ассистент с приплюснутым носом. Почему она к нему пришла? Это какая-та ошибка? Белла плюхнулась на стул, отдышалась и положила перед ним на стол толстую папку:
– Это вся моя жизнь. Как я родилась в Василькове в Киевской области, как я переехала в Белую Церковь и окончила там с отличием мясомолочной техникум. Потом как там встретила этого поца Ицика, моего будущего мужа, который испортил всю мою жизнь. А об этой б***и, моей сестре Хасе, которая с ним тоже крутила, там ни слова. Как Ицика посадили за первый цех, где он делал кубики Рубика, которые никто в Белой Церкви не мог собрать. Что-то он там не просчитал в конструкции. Так бы никто ничего не заподозрил. Я ему говорила: «Поц! Возьми какого-то инженера в помощь!» А он: «Белла! Это же элементарно! Я сам разберусь!»
– Вот и разобрался. Как я его верно ждала, как ездила навещать в эту холодную Сибирь и ни разу не посмотрела на его брата Моню, который намекал. Почти ни разу. Короче через три месяца будет свадьба нашего внука. К сожалению, папа жениха, то есть мой старший сын Ромочка, не сможет присоединиться к нашему веселью еще 5 лет и 4 месяца и 7 дней, так что вся ответственность ложится на нас. На дедушку и бабушку. Его оболгали. Он не виноват. Мы дали Ромочке слово, что все будет на высшем уровне. Приедут гости со всего мира. Пятьсот экземпляров. Мы эту книгу всем раздадим. Кроме сучки Хаси, конечно.
Аркадий посмотрел на папку, прикинул на глаз объем работ и осторожно спросил:
– А сам многоуважаемый Ицик не против? Нам бы не хотелось его сердить.
– Он сказал, что у него нет сил со мной иметь дело и я могу делать, что хочу. Кроме того, Ицику очень понравилось, как я описываю его первые трудные годы в Америке. Когда еще не все понимали его сложную душу. Он считает, что эта книга принесет ему уважение со стороны нужных людей. Правда, он заставил меня вычеркнуть несколько страниц, которые могли бы быть неправильно поняты правоохранительными органами. И добавить, какой он примерный семьянин. Он имеет дела с итальянцами – сами понимаете. Для них это очень важно.
– Ну, тогда замечательно. Корректура и издательские расходы – пять тысяч долларов. Желательно наличкой.
Белла Марковна повела глазом. Горилла открыл сумку и положил пять пачек долларов. Жена бизнесмена смахнула пот платочком:
– Некоторые из наших внуков или гостей не понимают по-русски. Надо перевести.
– На какой язык?
– Английский и иврит. И на итальянский для наших бизнес-партнеров из Сицилии, и на испанский для друзей мужа из Колумбии.
– Перевод – две тысячи каждый.
Белла Марковна повела бровью. Телохранитель открыл сумку и шлепнул еще восемь пачек долларов. Они встали. Аркадий подскочил и проводил Беллу Марковну под ручку к двери. Вернулся в своё кресло и налил себе виски. Как он был неправ! Книги не умерли! Книги будут жить!!!
Когда тетя Ида жила в Бруклине
Много лет назад, когда тетя Ида еще жила в Бруклине, она позвонила мне поздно вечером.
– Тетя Ида! Что случилось?
– Этот старый козел, мой братик Исаак, пришел мне отремонтировать дверцу шкафa. Тоже мне столяр большой нашелся! Ему, главное, от жены Беллы из дому сбежать. А кто может с этой пантерой иметь дело? Он так сильно бил молотком по этой несчастной дверце, что весь шкаф на него упал. Я не могу поднять. Зачем он вообще бил по ней молотком? Там надо было отверткой подкрутить!
– Вызывайте полицию и пожарную!
– Исаак лежит под шкафом, ругается и запрещает. Он еще со своих цеховых дел в Одессе в 1970-е боится иметь дело с милицией. Еще он говорит, что меня арестуют за убийство.
– Я беру такси и к вам выезжаю. Как Исаак держится? Дайте ему трубку.
Тетя Ида поднесла трубку.
– Дядя Исаак? Вы в порядке? Держитесь. Я буду скоро.
– Ида! Отойди отсюда! Я хочу моему племяннику что-то сказать. Саша! Когда на меня упал шкаф, я вспомнил наконец что-то очень важное. Скажи Белле, что я спрятал все золото, которое мы не смогли вывезти в Америку, под Белой Церковью в лесу у дерева, где я первый раз ее поцеловал.
Продолжение следует...