Начало истории тут.
День 4. Общая палата
Утром следующего дня нас с Мариной должны были перевести в общую палату. У неё уже было место со вчерашнего дня, и меня пообещали перевести к ней. Мне убрали катетер. Я попробовала встать, получилось не очень. Но послеоперационную палату нужно было освобождать, поэтому на коляске меня перевезли в общую палату и положили на кровать. Мне очень-очень хотелось встать, я первый раз прочувствовала, что такое не иметь возможность просто встать и пойти. Просто встать и стоять, ходить. Это так просто же! Распирающее чувство лишнего воздуха внутри сохранялось. Мне не нравилась немощность.
На обход пришёл другой дежурный врач мужчина. Достаточно вызывающе спросил меня:
— Чего лежишь?
— Я попробовала встать, но пока не вышло.
— Надо не лежать, а ходить, вставай.
— Вы можете мне снять дренаж?
— Почему ты хочешь его снять?
— Он мне не нравится и мешает...
— Пф. Подумаешь! Может ты мне тоже не нравишься. Приходи снимать, как будешь ходить нормально.
Почему-то у меня образовался комок в горле, я не расплакалась, но было неприятно. Я захотела в туалет, дошла сама. Женщины советовали много пить, чтобы после катетера небольно сходить в туалет. У меня было с этим всё в порядке, как будто катетера и не было.
Затем я неудачно вышла в коридор, что потом Марине пришлось на коляске везти меня обратно в палату. Следующая попытка была лучше, я дошла до врача и сказала, что хожу и хочу, чтобы снял дренаж. Он был уже более любезный, посетовал на вторую операцию, аккуратно снял дренаж (я отвернулась и не смотрела), подбодрил.
Как только дренаж был снят, я поняла, что мне лучше, что я увереннее стою и хожу. Я поговорила по телефону с мамой, папой и мужем. Я сказала, что я хожу и смогу спуститься в вестибюль. Посещение было возможно только в таком формате, в палаты никого не пускали. То есть если ты не ходишь, то ни с кем не увидишься, тебе могут только посылку передать. Муж приехал ко мне, я не без труда, но оделась в штаны, носки мне надела Марина (дай Бог ей здоровья). Резинка от спортивных штанов, хотя она была очень слабая, сильно давила на швы. Мы сидели с мужем в вестибюле до закрытия.
День 5.
В этот день Марину выписывали. Я была очень за неё рада, и вообще за всех прекрасных женщин, что решили свои проблемы и шли на поправку.
Ко мне пришла врач Рябова, извинилась и сказала, что очень обидно, что так вышло, что вроде всё было ровно во время операции, сообщила, что меня забрала к себе Каранашева, теперь я её пациент.
Я ходила по коридору с коллегами по палатам, мы шутили, что уже можем дойти до травмы. Это означало, что можно дойти от нашего конца коридора гинекологического отделения до другого конца, где уже было отделение травматологии. Это действительно большое расстояние. «Травма» при этом звучало, как название какого-то клуба.
На обход ко мне пришла врач Каранашева, очень серьёзная, но добрая женщина, рассказала, как прошла вторая операция, сказала, что именно можно кушать, что нужно стараться ходить, чтобы не было спаек, что необходимо, чтобы был стул, и если сегодня его не будет, то надо идти на клизму. Я сказала, что очень не хочу на клизму, что мне страшно и больно кашлять, и я боюсь даже представить, что будет, когда кишечник накачают водой. На что она сказала: «А на операционный стол снова хочешь? Непроходимость кишечника — это серьёзно. Не хочешь клизму, возьми на посту свечку.» Свечка меня устраивала больше.
До обеда мы с Леной прогулялись по территории больницы. Погода была шикарная, и несмотря на то, что всё продолжало болеть, жить уже хотелось.
После обеда ко мне приехал муж, т.к. больница находится прям возле Измайловского парка, мы тихонечко пошли туда. Там было безлюдно и спокойно, резинка от штанов уже несильно беспокоила, можно было терпеть. Вернулись к закрытию больницы.
Каждый день утром и вечером мне ставили по 4 укола: 1 в живот, 1 в вену, 2 в попу. Уколы в попу были невероятно больные, я еле выползала из процедурного кабинета. Попа чуть отпускала к вечеру, но вечером снова уколы.
После прогулки я очень хорошо спала в эту ночь, не просыпалась и даже смогла повернуться на правый бок. До этого не получалось, казалось, что внутри яичник, с какого удалили опухоль, ни за что не держится и «падает» на другой яичник.
День 6.
Впервые за время нахождения в стационаре я проснулась без больной головы, до этого я каждое утро пила аспирин. Ещё у меня легкая степень анемии на фоне потери крови, поэтому мне давали железо в таблетках 2 раза в день.
С каждым днём становилось легче дышать «телом», что не могло не радовать. Конечно, я быстро уставала ходить, нужна была передышка, но я поняла, что нужно ценить эту возможность вообще. Например, мы вот не обращаем внимание на дни, когда у нас дышит нос, а ведь эти дни прекрасны.
В этот день муж приехал ко мне вечером после работы, мы также хотели пройти до парка, но охранник вспомнил про свои обязанности и не выпустил нас. Пришлось довольствоваться территорией больницы.
На следующий день я очень ждала, что меня выпишут. Уколы были настолько невыносимыми, что я решила вечером не ходить на них, и если меня будут искать, то я спрячусь. С — сознательность. Ха-ха! Девочки из палаты, какие ходили на уколы, сказали, что про меня спрашивали и звали, но я всё-таки прогуляла.
День 7.
Утром пригласили на осмотр к заведующей, что говорило о том, что меня собираются выписать. На УЗИ не отправили, что меня удивило. Затем меня пригласили на перевязку. Медсестра, которая делала перевязку, говорила пока отдирала пластыри:
— Только твой врач снимает швы на 10ий день, у тебя какой? 5ый? Ага, 5ый. А что тебя два раза оперировали? Не знаешь, ну ладно, всё равно всё заживает на 3ий уже. Ну, что снимаем или хочешь сама?
— Я не знаю, как нужно... Снимайте.
— Да, давай снимать. Ты только врачу не говори. Вот тебя зашили толстенными нитками прям и глубоко как. Ну, всё, иди, полежи полчаса.
На обход приходит потом врач, говорит, как мне жить дальше со всем этим и: — Тебе швы снимать только на 9ый день, поняла?
Я как немая рыба рот открыла. Девчонка рядом лежит и говорит:
— Так ей сняли прям сейчас.
Врач глаза выкатила, чертыхнулась и ушла. Минут через 10 залетает медсестра и говорит мне с наездом:
— Ты зачем сказала, что я тебе швы убрала?
— Так врач спросил.
А девчонка рядом говорит ей:
— Да это я сказала, вы зачем ей швы сняли, если врач не разрешал?
Они тут так пособачились, медсестра говорит девочке:
—А ты зачем за нее говоришь? Кто тебя просил лезть? И т.д. и т.п.
Я лежу и только глазами хлопаю.
Т.о., мне раньше времени сняли швы, сказали ничего тяжелее чашки поднимать нельзя и выписали.
Дома.
Сейчас я дома. Я очень благодарна родным и друзьям за поддержку и внимание. В первый день дома у меня был и цветочный букет от мужа, и ягодный аж из Красноярска. Это приятно.
Прошло полных три недели со дня операций. Благодарю всех неравнодушных ко мне и моему самочувствию. Подвижность нормальная, наконец-то прошло чувство надутого кишечника, могу потянуться, кашляю с осторожностью, чихать пока до сих пор страшно, только вчера первый раз смогла поспать на животе. Шрамы мне не нравятся, я ожидала, что будут меньше. Я вообще думала, что это будут проколы, а это полноценные три шва. Интернет формирует нереальные ожидания. Но дело времени, придётся смириться. Конечно, пока болячки ещё не все отвалились, но я уже понимаю, что будет в итоге. Видимо особо не было времени у врачей аккуратничать, когда меня второй раз распарывали. Обидно.
Болеть запрещается. Кстати, потом я ещё забирала гистологию.