Вообще говоря, к модальностям все привыкли относиться негативно. С одной стороны, это верно, поскольку они очевидно снижают уровень вибраций (шутка), энергии текста. Обратим внимание, каким вялым становится выражение, если мы добавим в него вводное модальное:
— Я самый умный.
или
— Кажется, я самый умный.
То же самое происходит и с добавлением модального глагола в стандартный энергичный порядок слов (субъект-действие-объект):
— Я могу писать книги.
или
— Я пишу книги.
Второе предложение энергетически насыщеннее хотя бы потому, что мы используем меньше ресурсов для донесения смысла, действие при этом не размывается. Избавляясь от модальностей в речи и письме, мы как бы формально наращиваем уверенность в суждениях.
По первому предложению не ясно — могу и делаю, или могу, но не делаю? Здесь не просто понижается энергетическая ценность (шутка) предложения, но и появляется некая двойственность интерпретаций.
Однако в письме нам необходимо руководствоваться не принципом "чем энергетически сильнее, тем лучше", но ориентироваться на задачу. Иногда персонаж и должен быть таким — неуверенным и вялым. Модальность таким образом помогает сформировать речевой портрет героя. В сторителлинге мы с помощью модальностей можем формально растягивать время, намеренно удлиняя предложение (а можем не растягивать). Та же двойственность интерпретаций может оказаться приемом, который мы использовали намеренно (а может и не оказаться).
Усиление через модальность
Модальные глаголы иногда наоборот усиливают энергию текста:
— Я могу писать книги по воскресеньям.
То есть использование модальности в данном случае становится уместным, и это выравнивает энергетический потенциал высказывания. Это происходит, когда появляется некое важное уточнение, легализующее двойственность (могу по воскресеньям, но и в другое время, вероятно, могу, просто воскресенье — важно). Таким образом, вибрационный (шутка) энергетический потенциал текста возрастает. Потому как условное "могу" здесь становится смыслообразующей единицей текста (избавиться от него не удастся без потери смысла).