Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Через пару дней приехал Валера, готовый установить антенну, но посмотрев на мою установку, рассмеялся и дал добро на вечное пользование. Но не это было самое главное. Посадив гостя за стол и налив ему чая, я решила провести разведку боем и выяснить что же происходит в нашей деревне, почему так долго идёт расследование и начала расспрашивать, что же там такого натворил наш председатель. Валера не стал мне много рассказывать, просто объяснил, что экономические преступления против государства могут довести до «вышки», а если в купе с телесными повреждениями подчинённых и покушением на убийство, то не выйти ему никогда из тюряги. Я сразу поняла, что он просто издевается потому, что знала, больше пятнадцати лет за один раз не сидят. Попив чая и немного поболтав, лейтенант отправился по служебным делам.
Как только он вышел за калитку, тут же прилетела разъярённая Лена и начала орать, что из – за моих кобелей она теперь и в дом зайти не может. Я впала в ступор.
-Да кто тебе мешает находиться в доме, что за бред? Лена, да в своём ли ты уме? Какой мой кобель?
В отличие от Лены, я всех парней воспринимала как друзей, а не как нечто романтическое. Даже если за мной кто - то и ухаживал, то я этого в упор не замечала. Кроме того Валера точно был не мой типаж, мне такие не нравились, даже больше можно сказать. Я его привечала в доме, надеясь на то, что Лена с ним познакомится. Парень вроде неплохой, в отличие от её бывшего, ей такие мальчики нравятся. То, что Лена кинулась на меня как бешеная цепная собака, мне совсем не понравилось. Не нравится мне и то, что я совсем не понимаю, что с ней творится в последнее время, её как подменили. Ещё немного, и я с ней совсем не смогу существовать в одном доме. Каюсь, мне даже пришла мысль, открыть тетрадки бабы Веры и прислать ей обратно порчу. Теперь я начинала понимать бабульку. Иногда так доведут, что сама ведьмой станешь. Но, постояв немного и послушав оскорбления в свою сторону, я просто слегка коснулась Лениного плеча и приказала:
- Спать!
И Ленка с грохотом рухнула на пол.
- Ушибы и синяки будут мне компенсацией за оскорбления, - подумала я и оттащила Лену на кровать.
Утром наша красавица встала, как будто ничего и не было. По поводу вчерашнего я разговаривать не стала. В любой ситуации человек должен оставаться человеком, Лена мне вчера всё уже высказала, я уже всё поняла, чего ещё выяснять. Мы сходили на работу, повозились с ребятнёй и на обратном пути Лена пошла не домой, а к тёте Любе. Мне даже не хотелось спрашивать зачем. До отпуска оставалось шесть дней, и чем меньше буду видеть её, тем лучше. Часа через два пришла тётя Люба:
- Надюша, можно я у тебя посижу.
Да ради бога, я как раз села смотреть «Санта Барбару», бесконечный сериал для домохозяек. Мы посмотрели пару серий, посмеялись над слепоглухонемыми героями, попили чайку. Соседка глянула в окно на свой дом, и засобиралась:
-Спасибо, Наденька, хоть душой отдохнула, а то припёрлась опять тварь такая, сил моих нет. Пойду я.
- Кто там Вас из дома выживает?
- Да, - отмахнулась она, - не бери в голову.
-Странно, на кого это она так? Кто ж там такой нарисовался, что хозяйка из дому сбежала? - подумала я.
Буквально через пару минут вернулась Лена.
- Лен, ты не знаешь, кто там такой к тёте Любе приходил?
- Да никого там не было, тёть Люба весь день в огороде была. А с чего ты решила?
Я просто промолчала. И так чуть не сдала человека с потрохами.
До Лениного отпуска оставалось почти неделя, и я наивно полагала, что на выходные она, как всегда уедет, приедет в воскресенье вечером, а там ещё три дня и свобода. У меня было такое состояние, что я бы её уже в пятницу отпустила и фиг с ними этими тремя днями. Да не тут то было. На выходные Лена никуда не поехала, но всё время пропадала у соседей, а тётя Люба как бы мимоходом, приходила ко мне. Первый раз принесла мне целый мешок пряжи, под предлогом того, что она не вяжет, ей не нужно, а дома валяется, скоро моль заведётся. И как бы я не отнекивалась, она была неумолима. А потом я подумала:
- Да что я, в конце концов, всё упираюсь. Раз хотят, пусть несут. Им не надо, мне надо! Я на новый год, ей из этой пряжи кофту красивую свяжу, и все останутся при своих.
Потом была редиска, которую уже всю нужно вырывать и перцы рассаживать из теплицы в огород, потом ей нужно было очень срочно юбку починить, с Лёхой ехать в город, а надеть нечего. И так все шесть дней… Лена из дома, тётя Люба в дом.
Я не могу сказать, что мы с Леной не разговаривали или что - то было плохо, нет. Всё было хорошо, мы разговаривали, готовили, ковырялись в огороде, но в душе остался какой то неприятный осадок. Я понимала, что по-прежнему уже ни чего не будет. Потому и торопила время, пусть уезжает, не хочу её видеть. Два месяца дадут отдохнуть, забыть обиду и всё будет хорошо.
И вот он, долгожданный день! Лена уезжает в отпуск! Собрав две огромные сумки вещей, она стояла у калитки и ждала машину председателя. В середине недели рейсовые автобусы не ходили, поэтому, чтобы добраться до трассы нужно или идти пешком, или просить, чтобы кто - нибудь довез. Лена была гипер весёлая, всё суетилась, щебетала, что - то рассказывала. Когда машина подъехала, мы с большим трудом запихнули сумки, Лена расцеловала меня, прыгнула в машину и была такова... Я же, вздохнув с облегчением, вернулась домой, закрыла все двери на замок, забралась в кровать и заревела. Мне было очень обидно, что осталась без отпуска, что не смогу уехать в город, что меня оскорбила Лена, короче за то, что смогло влезть в голову на данный момент. Поплакав, я свернулась клубочком и заснула.
Проснулась я от голоса тёти Любы, она испуганно звала меня, заглядывая в окошко, напротив кровати:
- Надюша, тебе плохо?
- Нет, всё хорошо, сейчас открою.
- Не, не, не. Открывать не надо, ты сама выйди да посмотри, что там творится, Макс приехал, - хохотнула соседка.
Я вышла на крыльцо и опешила. Макс с большим дрыном в руках гонял недавно прибывшего пьяного дембеля. Ребятишки болтались под ногами папаши, от этого он часто спотыкался и падал. Макс же, похоже, был вне себя, он даже не замечал детей. За забором как в любой приличной деревне во время семейного скандала собрались зрители, преимущественно из ближайших домов и подзуживали Максима. Когда при очередном махе дрыном, он чуть не задел ребёнка, я, не стесняясь в выражениях, поспешила на поле боя спасать детей.
-Да что ж вы смотрите, придурки,- орала я на зрителей, - они ж сейчас детей поубивают.
Перепрыгнув полуметровый заборчик, кинулась к Максу и схватилась за дрын с другого конца. Тётя Люба в это время вбежала через калитку и начала оттаскивать детей от папаши.
Я вцепилась в дубину:
- Брось, дурак, посадят же, если что случится! Оно того не стоит.
Мой соперник ослабил хватку, я вырвала дрын и отбросила к забору. Пьяный муж сестрицы стоял напротив нас и изображал стойку боксёра, в море, в шторм в десяток баллов. Меня это так взбесило, что подойдя к нему, отвесила звонкую затрещину:
- Сколько можно говорить, хорошая у тебя жена. Не гуляла, не пила, с детьми занималась. И вообще, хватит пить.
- Понял, - мотнул головой муж, развернулся и чётким шагом пошел в дом.
Я же повернулась к Максу и скомандовала:
- А ты марш ко мне во двор. Будем разбираться.
Конечно ни кто, ни в чём не разбирался, там и так всё было понятно. Народ потихоньку разошелся, лишившись зрелища, а мы всё сидели на крылечке и молчали. Нужно было сказать что-то для приличия и я сказала:
- На каникулы приехал?
-Угу. Только в собственном доме места теперь нет.
- Ну, ты же знал, что он должен вернуться. Чего теперь психуешь?
-Да задолбал, скотина пьяная. Час всего дома побыл, а он меня уже до белой горячки довёл.
- И что теперь?
- Не знаю, поеду обратно, у друзей как - нибудь перекантуюсь.
- Ну, как - нибудь ты можешь и здесь перекантоваться. Могу предложить лавки в сенях, на которые ты претендовал. Ты извини, но другого места у меня нет. Есть Ленкина кровать, но я не могу её тебе предложить, сам понимаешь.
-Ты что, серьезно? - удивлённо посмотрел на меня Макс.- А не боишься, что приставать к тебе начну? А слухи пойдут?
- Ты, приставать? - отмахнулась я от него, - Не смеши меня. А слухи… А что в них плохого, ну подумаешь скажут, что я с тобой сплю и что? Должна же я с кем то спать, девочка то взрослая.
- Неее, Надь, это тебе не город, тут всем до всех дело есть. Ладно. Спасибо тебе. Пойду я.- Макс хлопнул ладонями по коленям, встал и, перешагнув заборчик, пошел домой.
А вечером, когда я уже укладывалась спать, Макс постучал в окошко и спросил:
- Надь, а можно я у тебя в беседке посплю? Только лавку возьму одну…
Я проснулась с первыми лучами солнца. Отдернула шторы и открылась картина. В беседке, которую так назвать было сложно, потому что это был простой навес, сладко спал Макс. И так, знаете ли, комфортненько спал! К лавочке, которая была вкопана возле стола, была приставлена скамейки из сеней, со второй стороны её подпирал стол, так что получалась хорошая широкая кровать, как раз для Макса, по его росту. На кровати лежал то ли матрац, то ли перина точно по размеру и огромная подушка. Максим явно не в первый раз так спал.
Сегодня первый день моей свободной, одинокой жизни, а я уже не одинока, и думаю:
- Что же мне делать, кормить Макса или сделать вид, что его там нет? Если не свалит потихоньку, то покормлю, пожалуй, и заставлю потаскать кое - что тяжеленькое. Всё равно домой идти не хочет, а мне, в конце концов, нужно коробки разобрать. А то так и стоят все мои покупки вдоль стеночки, что бы Лену не раздражать своим видом. Да и ткань, пряжу нужно убрать, захламила барахлом всю комнату. Вообще, я это всё планировала убрать в сундук, но на сундуке теперь стоял телевизор, и особого желания таскать эту тяжесть каждый раз, когда мне понадобиться что - то в сундуке, не было.
Заняться я ни чем не успела, только вышла на крыльцо, как в деревню на большой скорости влетел милицейский УАЗик, и резко притормозил у моей калитки. Из машины выпрыгнул раскрасневшийся Валера и бегом направился ко мне. Подбежав, схватил меня за руку и потащил в дом.
-Надь, прости мне некогда долго разговаривать. Только ты не сочти меня ненормальным, ладно? Если нет, так прямо и скажи. Мне твоя помощь нужна. Очень, очень. У меня большая беда, племяннице совсем плохо. То же самое было у сестры, видать это по наследству. Сестру дед твой спас, когда Зоеньке стало плохо, мы опять к вам поехали, а дед твой умер. Мы было уже отчаялись, но кое - кто нам сказал, что дед твой бы не умер, если бы дар не передал, искать нужно среди родственников. Мать твоя совсем полоумная. Осталась только ты, больше некому. А в деревне с самого начала нам местные говорили, что ведьма за смерть старой ведьмы отомстила. Вот я и пробил тебя. Выходит, что это ты! В прошлый раз не решился спросить, - развел он руками, - но сейчас, правда, всё совсем плохо.
- Ну, ни хрена себе! Убить бы того умного доброжелателя, который такие советы даёт, - подумала я, - моя слава набирает обороты, и всё из – председателя! Вот свинья, и тут подгадить умудрился. Если бы не он, то ни кто бы и не знал.
Но вслух спросили только одно:
- Что я?
- Только ты можешь помочь моей племяшке! - скорее утвердительно, чем просительно ответил Валера.
- С чего ты взял?
- Надь, ну я же просил, не до того мне.
- Да блин, с чего ты взял, что я смогу помочь? Меня дед ни чему не учил, и дара то у меня ни какого не было, пока председатель не накинулся на меня. Если у меня что - то и есть, то я не знаю что с ним делать. А если я убью ребёнка своим неумением?
-Хуже уже не будет, она при смерти, ну так что, возьмёшь?
-Давай,- махнула я рукой, - по крайней мере посмотрю, и точно скажу смогу или нет.
Валера рванулся к двери и наткнулся на Макса, обошел его и бегом побежал к машине. Мне уже терять было нечего:
- И давно ты тут стоишь?
- Настолько давно, что бы узнать твою родословную. Да в чём проблема то? Чего замерла, уж кто - кто, а я - то про твою силу знал ещё до того, как ты сюда приехала. Мне ещё бабушка рассказывала, как приедет сюда добрая волшебница и снимет с нашей семьи проклятье. Да и разрядом мне от тебя досталось, когда билась с председателем. Я - то точно не враг.
- Парень, посторонись, - прервал его Валера, вбежав в дом с маленькой девочкой на руках. Малышка была маленькой и синюшной. Мне пришло в голову дурацкое сравнение: «Синюшная, как магазинная курица». Ребёнок как мумия был перевязан специфическим черным шлейфом, кроме того, на ногах у неё ещё была знакомая мне восьмёрка, завязанная бантиком. Ещё, такой же бантик красовался на шее и возле пупка. Это кто ж такой извращенец, такое с малюсеньким ребёнком сделать? Сначала мне показалась, что девочка сердечница.
- А какой диагноз ставят врачи?
- Да никакой, - раздался женский голос из сеней.
На пороге дома стояла очень красивая, молодая женщина, похожая на Валеру. Сразу было ясно, что это мама Зоеньки. Но самое интересное, что у неё на голове, на самой макушке, как явное издевательство, красовался красивый такой черный бантик порчи, уж очень знакомый мне. Я смотрела на него и думала:
- Чудны дела твои, Господи! Интересно, это дед не смог снять, или это потом образовалось?
- Ну, нифига себе, верёвочка! - вдруг воскликнул Макс.
- Что? – я оторвала взгляд от матери.
- Верёвочка уж больно странная, - пояснил парень, тыча пальцем в больную девочку.
- Ты что, это тоже видишь? – я была шокирована.
- Ну, да!
- Таааак, а помочь можешь?
- Неее, я только вижу, на большее таланта не хватает. Бабуля пыталась научить, но мне не дано.
Я не поверила своим ушам, у двух совершенно разных людей одинаковое видение проблемы. Мне захотелось проверить, что видит Макс.
-Ну - ка, нарисуй что видишь? - я принесла Максу листок бумаги и карандаш. Он нарисовал практически то же самое, что видела я. То, да не то! В его рисунке было чётко нарисовано, где какой конец фиксируется, где начинается и чем заканчивается. Хммм, а Макс то круче меня в этом плане. Чудеса! Я бы ковырялась в поисках пути дорожки ещё долго. Жаль, что у него нет лекарских способностей. А может, есть, да светить не хочет. Ну, тут уж ни чего не попишешь. Заставить его я не могу, так что отдуваться мне одной. Я то засветилась по полной.
-Давай ка, дружочек, тащи скамейку, - сказала я Максу, - и печь.
- Что, печь? – не понял Макс.
-Затопить нужно, что ж ещё с печью делать.
- Летом? – удивился он.
- Нет, блин, до зимы подождём, - я уже начинала злиться.
- Так жарко же будет.
- Окна откроем, Макс, ты будешь, помогать мне или нет?
Макс кинулся за скамейкой, поставил её передо мной и побежал за дровами. Тут, как будто очнувшись, испуганно заголосила сестра Валеры:
- Зачем печь, что Вы с ней делать будете?
Блин, да что за ерунда? В доме все резко подхватили вирус хронической тупости?
- Милая барышня, - спокойно, но уже со злостью начала я.- Печь топим, что бы болезнь вашу сжигать, а не вашего ребёнка зажаривать. Вы меня с Бабой Ягой то не путайте. И вообще, выйдите все. Не мешайте. Осмотрю ребёночка, тогда скажу.
Пришел Макс, быстро затопил печку и встал у порога:
- Мне уйти?
-Уйди, но побудь рядом. Мало ли что…
Макс вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Открыв окно на кухне, я услышала, как он потихоньку выталкивает всех посетителей из сеней на крыльцо.
А я с молитвой начала своё колдовское дело. С ножек девочки быстренько развязала узелочек и распутала восьмерочку, в этом я уже была дока. По рисунку Макса, спасибо ему большое, начала развязывать шею, потому что именно этот бантик нужно было сначала развязывать, а потом уж пуповинный. Он тоже на удивление легко подался, а вот с пуповинным я потерпела фиаско. Воодушевлённая легкими победами над бантиками на ногах и шее, я уже с некой небрежностью начала тянуть и этот, но тут же всё пошло не так. Как только я начала его тянуть, на моих глазах из бантика появились черные отростки и потянулись вверх, к шее. Я остановилась. Остановились и отростки. Я потянула, и они нагло полезли вверх. Я растерянно посмотрела на девочку, было очень страшно. Я молча стояла над ребёнком и думала, что же мне желать. Отростки какое то время находились в покое, но чуть выждав, поползли опять вверх, не так быстро как раньше, но их движение было заметно. Я стояла в задумчивости и взгляд мой упал на рисунок Макса и вдруг поняла! Есть! Есть некоторое различие! Макс нарисовал чертёж этой паутины и черканул линию от пуповины девочки к краю листа. Я думала, это просто он чиркнул нечаянно, а если нет?
-Макс, - позвала я.
Максим заглянул в приоткрытую дверь и вопросительно мотнул головой.
- Макс, вот это что?- я показала пальцем на непонятную черту.
- А я сам не понял, но она тянулась от девочки на выход, вот и нарисовал её.
- Ты молодец, - я подскочила и поцеловала его в щёку, - тащи мать это, наверное, от неё.
Когда в дом зашла мать девочки я сразу всё поняла. Эта тонкая линия шла от бантика на её голове. Ох и наворочено. Кто ж так постарался то?
Посадила мать рядом с девочкой и посмотрела на её волшебное украшение. Бант как бант, ничего сложного, я нашла конец и потянула. Бант легко распался, мои руки уже привычно начали скручивать нитки в клубок. Самое интересное было в том, что бант на пуповине распался сам собой, и начал сползать с ребёнка, как только я потянула верёвочку, шедшую от мамы. После завершения всей процедуры, для большего форса, эффектно кинула невидимый чёрный клубок в печку. Огонь не подкачал, сначала выдал чёрный цвет, потом начал синеть и переходить в нормальный. Я закончила читать молитву. Девочка стала ворочаться, да и понятно, на лавке то жестко лежать, а её мать тупо уставилась на огонь, и смотрела туда не моргая. Я не выдержала и, кашлянув, сказала:
- Всё, сеанс окончен. Чего сидим?
Мама девочки как воробушек встрепенулась, посмотрела на меня с улыбкой:
- Вы знаете, я вспомнила, как меня лечил Ваш дед.
-Ну, судя по рассказу брата, помнить Вы об этом не могли.
- Не могла, но вспомнила!
Женщина встала, взяла на руки дочку и пошла к брату, уже стоя в дверях, повернулась и поблагодарила. Через минуту всё семейство уже отъезжало от нашего дома.
- Ни здрасти, тебе, ни до свидания. Приехали, попользовали человека и уехали. Зашибись!- проворчал Макс. А я тихо сползла по стеночке на пол.