Из цикла "Жизнь наша лицейская"
В последнее время, в русле пресловутого «нового прочтения» и «ниспровержения мифов», приходится читать кое-что новое и о Пушкине-лицеисте. В одной из статей прямо было сказано: «Мифы о Пушкине, которым пора перестать верить». Что же писали о Лицее? «Пушкин попал в Лицей по блату», «Пушкин скверно учился», «Пушкин ненавидел Лицей» - всё это мне приходилось читать.
Что можно ответить? Говорить достаточно трудно, потому что здесь умело перемешаны правдивая и недостоверная информация. Например, всем известно, что Пушкин закончил Лицей одним из последних. Однако прекрасно известно и то, что по ряду предметов он был в числе первых. И это ещё факты, о которых говорить достаточно легко. А ведь многое требует куда более подробного рассмотрения. Попробуем?
Итак, первое утверждение: «Пушкин попал в Лицей по блату». Чаще всего указывают и того, кто поспособствовал, - дядю Василия Львовича. Однако при этом никто не задумывается, был ли вообще Василий Львович настолько важной персоной, чтобы, говоря современным языком» «проталкивать» своего племянника. Он привёз Сашу в Лицей, они с братом искали среди бесчисленных знакомых тех, кто мог «порадеть родному человечку». И нашли.
Уже после гибели своего сына Сергей Львович Пушкин записал: «Александр Иванович Тургенев был единственным орудием помещения его в Лицей, и через 25 лет он же проводил тело его к последнему жилищу. Да узнает Россия, что она Тургеневу обязана любимым ею поэтом!» Совсем ещё молодой А.И.Тургенев был в 1810 году назначен директором департамента Главного управления духовных дел иностранных исповеданий и сумел замолвить слово за будущего поэта, дружбу с которым пронёс через года.
Царскосельский Лицей, как известно, был создан для «образования юношества, предназначенного к важным частям службы государственной»; вспомним ещё, что первоначально император собирался поместить туда своих младших братьев. Как же набирались воспитанники первого курса?
Кто-то был переведён из других учебных заведений (как правило, благодаря отличной учёбе), например, М.Яковлев, В.Вольховский, С.Ломоносов – из Московского университетского пансиона, А.Илличевский – из Санкт-Петербургской губернской гимназии.
Кто-то стал лицеистом потому, что отец его, бывший в числе основателей необычного учебного заведения, захотел проверить его на своём отпрыске (это А.Мартынов – сын директора Департамента министерства народного просвещения и И.Малиновский – сын первого директора Лицея).
А практически все остальные очутились в Лицее благодаря чьей-то протекции или связям. Так, П.Саврасов был сыном «кавалера»-дядьки при великих князьях Николае и Михаиле, А.Бакунин – крестником императора Павла, А.Тырков, сосед по имению Г.Р.Державина, и в Лицей был рекомендован поэтом, П.Гревениц был сыном директора Павловского дворца; вдовствующая императрица рекомендовала в Лицей сына классной дамы московского Екатерининского института Ф.Матюшкина, по протекции графини Строгановой попал в Лицей К.Данзас, по рекомендации М.Б.Барклая де Толли – В.Кюхельбекер… Может быть, именно поэтому среди воспитанников первого выпуска мы видим достаточно большой возрастной разрыв?
Так ли отличается от них юный Пушкин? Если встать на точку зрения авторов некоторых статей, то поступившими «по блату» окажутся почти все лицеисты первого выпуска…
Не один Пушкин был из тех, о ком он потом писал: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь» - то есть получивших домашнее образование. Для всех говоря современным языком, абитуриентов был устроен экзамен.
Мы не так много знаем о нём. Экзаменовали сам министр А.К.Разумовский, директор департамента министерства народного просвещения И.И.Мартынов, назначенный директором Лицея В.Ф.Малиновский, а после выносили решение, принять или нет кандидата. Известно, что экзаменовались три дня. В первый день не приняли троих, во второй (когда на испытание пришёл и Пушкин) – шестерых. Сохранилась «Выписка из Списка кандидатов, удостоенных к поступлению в число воспитанников Лицея». В ней написано: «№ 14. Александр Пушкин. В грамматическом познании российского языка — очень хорошо, в грамматическом познании французского языка — хорошо, в грамматическом познании немецкого языка — не учился, в арифметике — до тройного правила, в познании общих свойств тел — хорошо, в начальных основаниях истории — имеет сведения». А чуть позже в Памятной книге Лицея В.Ф.Малиновский припишет: «Александр Сергеевич Пушкин. Ветрен и легкомыслен, искусен во французском языке и рисовании, в арифметике ленится и отстаёт». Список воспитанников Лицея был утверждён императором Александром I.
Кстати: часто удивляются, почему Пушкин, вскоре прозванный соучениками Французом, был оценён лишь «хорошо» по «грамматическому познанию французского языка»? А.Л.Слонимский в повести «Юность Пушкина» пишет: «Перешли к французскому языку и французским поэтам. Александр прочёл “Жалобы влюблённого” Жильбера.
— Хорошо произносит, — сказал Разумовский. — Странен, однако, выбор. Не одобряю модного вкуса к унынию и меланхолии.
— Я знаю и другого вкуса, — сказал Александр, закинув голову, и начал стихи Парни о юной Нисете и её любви к прекрасному юноше, встретившемуся ей в лесу.
Но Разумовский считал неудобным чтение любовных стихов на экзамене и перевёл разговор на оды старых классических поэтов: Ронсара, Буало и других. По русскому языку Пушкин получил оценку “очень хорошо”, а по французскому только “хорошо”».
Кто знает: может быть, так и было?
Из «Записок о Пушкине» И.И.Пущина мы узнаём ещё один любопытный факт. Он пишет: «1811 года, в августе, числа решительно не помню, дед мой, адмирал Пущин, повез меня и двоюродного моего брата Петра, тоже Пущина, к тогдашнему министру народного просвещения гр. А.К.Разумовскому. Старик, с лишком восьмидесятилетний, хотел непременно сам представить своих внучат, записанных по его же просьбе в число кандидатов Лицея, нового заведения, которое самым своим названием поражало публику в России».
Сохранились в «Записках» и воспоминания о первой встрече с поэтом: «У меня разбежались глаза: кажется, я не был из застенчивого десятка, но тут как-то потерялся - глядел на всех и никого не видал. Вошёл какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать по фамилиям. Я слышу: "Ал. Пушкин!" - выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляду… При этом передвижении мы все несколько приободрились, начали ходить в ожидании представления министру и начала экзамена... Скоро начали всех вызывать поодиночке в другую комнату, где в присутствии министра начался экзамен, после которого все постепенно разъезжались. Всё кончилось довольно поздно».
И дальше: «Через несколько дней Разумовский пишет дедушке, что оба его внука выдержали экзамен, но что из нас двоих один только может быть принят в Лицей, на том основании, что правительство желает, чтоб большее число семейств могло воспользоваться новым заведением. На волю деда отдавалось решить, который из его внуков должен поступить. Дедушка выбрал меня, кажется, потому, что у батюшки моего, старшего его сына, семейство было гораздо многочисленнее. Таким образом я сделался товарищем Пушкина».
Мне представляется интересным обоснование, почему могли принять только одного из адмиральских внуков. Ну, а Пущину-деду мы должны быть благодарны за дарованную поэту крепкую дружбу…
Итак, с одним из новомодных утверждений, о «блате», кажется, разобрались.
До следующей встречи!
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
Навигатор по всему каналу здесь