Оставаться битломаном в старости еще сложнее, чем сделаться им слишком рано. Если это произошло в возрасте, на который не распространялись ни гнев старшего поколения, ни сочувствие подростков - когда обычно просят щенка, собирают недорогие марки и пытаются разводить рыбок.
Джон Леннон вошел мою жизнь с ударением на последнем слоге, потому что многие тогда читали фамилию только глазами, расставляя акценты интуитивно. Вскоре меня поправили и простили по малолетству, но вирус сумеречной зоны успел оккупировать детский мозг.
С одной стороны ребенок отрезан от взрослых источников информации, и его представление о феномене Битлз ограничено тем, что ему удалось подглядеть или подслушать. С другой - он предоставлен самому себе и может свободно дополнять реальные факты полетом фантазии, не омраченной ни алкоголем, ни комплексами переходного возраста.
Со временем в биографиях знаменитостей не остается ни "белых пятен", ни темных мест, и только субъективные впечатления остаются за рамками исследований, вне зоны досягаемости самых чувствительных детекторов последних сенсаций.
Носителей первичных впечатлений становится всё меньше, неумолимо сужается и число тех, с кем ими можно поделиться без пояснений и расшифровки.
Мне всегда импонировали выдумщики, фантазеры и дезинформаторы, как правило, бескорыстные. Человек делился с тобой плодами собственной фантазии, рискуя прослыть идиотом и невеждой, переводит текст песни, на ходу сочиняя её сюжет. В эпоху тотального "фактчекинга" такие выходки требуют немалого мужества, а когда-то они были неотъемлемой, "чукотской" частью городского фольклора.
Позволю себе вспомнить кое-кого из таких чудиков в связи с юбилеем человека, который умел и любил играть словами и образами, интригуя и водя за нос ("а Пол был моржом") целое поколение слушателей, не давая им опомниться.
Говорят, что альтернативный строй акустической гитары (открытое "Ре") привез с Багамских островов один черный блюзмен, во время службы на флоте США в период Второй Мировой.
В дальнейшем выясняется, что этот человек никогда не бывал на Багамах. Но строй, тем не менее, существует, и какая разница, каким путем и откуда он стал известен музыкантам. И где на самом деле находятся те "багамские острова", где он был изобретен.
Добро пожаловать в царство теней:
"Что они делают?" - спросила девица во вьетнамках, будущий завмаг уютного магазинчика на одной пригородной станции в заповедной зоне.
"Проклинают Роллинг Стоунз"! - без запинки пояснил малый в полосатом клеше, с негроидными бакенбардами на пористых щеках. Играло самое уродливое место в альбоме Let It Be, и никто не мог толком объяснить или оправдать его на этом, и без того сумбурном, диске. В те времена мало кто был в курсе, что ЦРУ и СиАйЭй - одно и то же.
Но выражение "проклинают Роллинг Стоунз" мне понравилось и я его запомнил. Разговор происходил на борту речного трамвая, доставлющего пассажиров на пляж. Туда ходили две посудины - "Утюг" и "Лапоть".
"Проклятья" Роллингам сменяет неотразимая Let It Be - хлопцы слушают портативный бобинник "Дельфин". Но Днепр за кормой напоминает реку мертвых.
Душный южный апрельский полдень, дворовая пьянка - проводы в армию соседа-альпиниста. Два хлопца с шестиструнками старательно, на два голоса, исполняют Across The Univers, очень серьезно выпевая рефрен-абракадабру. Не могу понять, откуда им известны слова. Вроде бы этот текст не печатали ни Moscow News ни "Ровесник". И снова в гитарном бое слышится плес летейских вод.
Ни один участник той компании не дожил до наших дней, хотя в ней было полно спортсменов.
Июнський вечер семьдесят второго. Старший товарищ Лёва демонстрирует мне пятак "Имеджена" - таких я еще не видел. Постоянно бухой механик Дядя Миша, человек военных лет, встряет в разговор, изрекая одну из самых загадочных реплику в моей жизни: "За такую шкурку я не дам и пятерика".
Только откуда и как сорокапятилетнему дядьке было известно, что конверты от фирменных пластов называют "шкурами" - сам демон не разберет.
Дело в том, что, по тогдашней привычке, фирменный диск Леннона (нам дали его на раскатку) был засунут в обложку от "Самоцветов".
Вскоре Дядя Миша по ошибке проглотит ацетон, но его откачают.
Еще одна летняя встреча, пожалуй, самая фантастичная. Матовые сумерки июля. Кто-то собирается в летний, кто-то бродит без дела. Двор наэлектризован страстями и подавлен недостатком воображения.
За гаражами завис нездешний бухарь, из тех, что не имея рядом бутылки, долго не могут протрезвиться от выпитого ранее.
Стайка детей провоцирует его на откровенность. Когда, после "зоны" и "секса", возникает пауза, вопрос задаю я:
- А вы видели Битлз?
Ответ следует незамедлительно и звучит убийственно:
- Конечно. В Польше.
Человек этот уверяет, что он летчик, и если это так, он мог бывать где угодно, в том числе и в Польше. Мускулистые руки покрывают извилистые продольные шрамы - может быть следы катастрофы?
Не встретив недоверия, он выдает идеальную характеристику:
- Молодцы ребята - на-бали весь мир. И правильно сделали - лохматые твари. Два последних слова он произносит без злобы, как упрек непреодолимому ничтожеству всех нас.
Тяжелый разговор студентов- технарей, не способных расшифровать название Instant Carma в присутствии двух девиц. Им непонятно, каким образом сочетаются слова "мгновенный" и "растворимый". Один - поэт и антисоветчик, растворился через год, остальные трое вскоре после сорока.
Пьяный ведет себя с пафосом, нго держится солидно, временами напоминая Сударя, убийцу-морфиниста из "Петровки, 38".
Снова тропическое лето - старшие в отъездке, дома постоянные пьянки, еще не переросшие в оргии. Саня Азизян притащил убитый "Пластик Оно Бэнд" и уверяет, что его брат - Коршун видел фотку, где у Леннона во время записи Well Well Well течет из носа кровь. Отчетливо видно, уверяет Азик, с помощью любимого выражения при оценке качества порнографии.
Слушаем "Имеджен" в гостях у кузины В.
Она - пианистка в третьем поколении, сложный продукт дворянства, армянства, казачества и еврейства, комментирует, как профессионал:
Слышно, что сам играет - злоупотребляет педалью - звук плывет.
Сошла с ума от несчастной любви, но жила долго. Любительское, "домашнее" ф-но Леннона вообще отдельная тема.
Людей, подпевавших "у-папа-карло" в # 9 Dream перечислять поименно не будем.
Каждый новый альбом озадачивал незавершенностью, хотя собственное несовершенство пугало еще не так сильно. А выходили они всё реже.
Rock-n-roll я принял восторженно, как Mudrock. Глупый лабух Ящерица пытался продать мне его и Get Your Wings. Откуда они взялись, понять было сложно. Скорей всего, это была добыча хулиганья, переданная Ящерице на реализацию. Сам он от жадности слушал только старые пленки на девятой скорости.
На вопрос "будешь что-нибудь отсюда делать?" Ящерица брезгливо мотнул башкой: мы всё это сто лет назад переиграли. Жаль, я бы послушал. Подобно многим жертвам велоспорта, непьющий Ящерица страдал припадками.
Переводы его новых песен в советской прессе вызывали восторг и злорадство: всюду слышим разговоры о министрах, о канистрах...
Его хвалил даже Василий Ефимович - преподаватель рбществоведения без обеих ног, похожий на неизвестного в ту пору Бенни Хилла.
Но в моем - умозрительном и хрупком макете свободного мира главенствовали не политика и мода, а музыка - конкретная и рукотворная.
И главным орудием её создания, помимо голоса, была правая кисть ритм-гитариста. Неразличимая в куцых фрагментах кинохроники, она приходила в движение на статичных черно-белых фото. Этот невидымый механизм чудотворства лидировал в Tell Me Why, I Wanna Hold Your Hand и From Me To You, подхваченной такими личностями, как Дэл Шеннон и Клод Франсуа.
Прогуливая уроки и между дневными сеансами кино, я мог сотни раз на дню мысленно прослушивать feedback в самом начале I Feel Fine. Вероятно, первый "фидбек" в английской поп-музыке, еще не ставшей "роком".
Кому и как пришло в голову не убирать, а увековечить это искажение звука, вопрос библейский, равный сотворению мира.
Через два года семь секунд I Feel Fine аукнутся Stone Free и река мертвых потечет вспять, словно гитарные наложения в Tomorrow Never Knows, проталкивая нас, как в непристойной частушке, рукой влиятельнейшего ритм-гитариста всех времен и народов.
*
..Ну вот, ты представляешь себе? Джон Леннон уже согласился играть Раскольникова!
(Василий Аксенов. "Ожог")