На углу Невского и Мойки стоит так называемый «Дом Котомина» (Невский, 18). В 80-е годы здесь было открыто «Литературное кафе», изысканное место для гурманов духовной и телесной пищи.
Участок от Мойки до Большой Морской в петровские времена принадлежал адмиралу Крюйсу, затем поменял несколько хозяев, в их числе и портной (!) Нейман, пока в 1807 его не приобрел купец Котомин, бывший крепостной князя Куракина. Для новоиспеченного купца в 1812–1815 годах здание значительно перестроил архитектор Стасов, придав ему формы, отвечавшие потребностям хозяина.
Дом был доходным, а первые этажи отводились под лавки и заведения. В пушкинские времена здесь была знаменитая кондитерская Вольфа и Беранже, по сути, кафе, где собирались пообщаться известные петербуржцы.
Место это оказалось роковым для нескольких известных людей.
Отсюда 27 января 1837 года Александр Пушкин отправился на дуэль с Дантесом, с которой он вернулся смертельно раненным в свою квартиру на Мойке. Собственно этому печальному обстоятельству "Литературное кафе" и обязано своим появлением.
Весной 1846 года здесь же познакомились Федор Михайлович Достоевский и Михаил Васильевич Петрашевский.
Достоевский попал под влияние этого человека радикальных взглядов, и эта встреча чуть было не стоила ему жизни.
Петрашевцы были приговорены к смертной казни, которую в последний момент заменили каторгой. Впрочем, именно трагикомический фарс на Семеновском плацу и сибирская ссылка во многом сделали Достоевского тем писателем, фамилию которого хоть и с трудом, но всегда с почтением произносит любой образованный иностранец, приезжающий в Петербург.
Наконец, третьим человеком, на чью судьбу роковым образом, возможно, повлияла знаменитая кондитерская, стал Петр Ильич Чайковский. Правда, в «Доме Котомина» к этому моменту уже находился ресторан Лейнера.
По легенде, как-то 20 октября 1893 года после концерта в Александринском театре, в зените своей славы, маэстро заехал к Вольфу и Беранже и попросил стакан сырой воды. После чего якобы заболел холерой и умер. Это, скорее всего, вымысел, случаев заболевания холерой в это время в Петербурге не было, но смерть композитора действительно оказалась весьма загадочной.
Испытать судьбу, зайдя сюда на чашку кофе, может любой желающий.