Яга опасалась, что уснуть в незнакомом месте удастся не сразу, однако забылась она в тот же миг, как добралась до кровати. Бабку разбудил довольный клекот Рябы, пополнившей сокровищницу Кощея очередным слитком. Разлепив веки и кое-как поднявшись, Яга осоловело посмотрела перед собой и попыталась составить список самых неотложных дел. Вариантов оказалось великое множество, сложно было лишь определить, какой наиболее срочный. Промучившись несколько минут, бабка махнула рукой и решила первым делом проведать свою избушку.
Ее своенравное жилье оказалось на месте. Правда, окошки смотрели на хозяйку мрачновато. Яга шагнула к крыльцу и вынуждена была остановиться — изба с протяжным скрипом повернулась вокруг своей оси, и крыльцо, а вместе с ним и дверь оказались зажаты в узкой щели между избушкой и стеной замка. Бабка, свирепо нахмурившись, попыталась было протиснуться ко входу, но избушка прижалась к камням еще ближе, и доски угрожающе заскрипели. Отскочив в сторону, Яга погрозила непокорной хате кулаком и устремилась к окну.
Повоевав несколько минут с нежелавшей поддаваться рамой, бабка вынуждена была сдаться. Она пробормотала себе под нос несколько ругательств, топнула ногой и рявкнула:
- Какого лешего тебе надо, окаянная?
Изба с готовностью проковыляла по двору и обвиняюще уставилась на пустой мешок из-под пшена. Яга почесала затылок. Обещанного давеча второго мешка взять было неоткуда.
- Не лопнешь ли, прорва? - попыталась она урезонить взбунтовавшееся жилище. - По мешку в день — этак тебя на бревнышки разнесет!
Вместо ответа изба вернулась к стене и снова прижалась дверью к камням. Бабка некоторое время постояла посреди двора, а потом решительно направилась в замок. Там она прошествовала в кладовку, вытащила один из мешков с ароматными кофейными зернами и поволокла его на крыльцо.
- Цып-цып, - сердито окликнула она. – Иди сюда, наказание!
Изба приблизилась неторопливо и с достоинством. Яга тряхнула мешок, и его содержимое рассыпалось по плитам. Пока озадаченная избушка рассматривала странное угощение, старуха проворно запрыгнула внутрь и принялась чем-то греметь.
Наконец дверь избушки приоткрылась. Бабка осторожно высунулась наружу, прикидывая, не придется ли спасаться бегством, дабы не быть расплющенной, но ее опасения оказались напрасными – изба мирно ковырялась лапой в зернах, время от времени швыряя их в продух. Яга кивнула и принялась перетаскивать во двор всякий скарб – чугунки, банки, мешки, ухваты и невероятных размеров котел. Затем она осмотрела непривычно пустую горницу, втянула тяжелый и влажный от долгой готовки воздух и сдернула с лавки пестрое одеяло.
- Она так поуютнее будет, - пробормотала она и вышла вон.
Недолгое время спустя все необходимое было перенесено в замок, и Яга обосновалась в лаборатории. Волшебный камин погас, видимо, еще ночью, но свое дело сделал – грибы просушились на славу. Бабка встряхнула припасенные мешки и принялась ссыпать в них свое любимое зимнее лакомство. Последними в мешок отправились опята с тряпицы перед камином, которые пришлось собирать с сугубой осторожностью – сдвинув в сторону грибы, на тряпице развалился Баюн.
Наконец, с этим было покончено. Яга отнесла мешки в Кощееву кладовку на временное хранение, немного подумала, и, остановив свой выбор на огурцах, направилась к лохани.
Лохань была там, где Яга ее оставила накануне – в углу двора, примотанная к ступе. Увидев ступу, бабка охнула – немым укором веяло не только от ее транспортного средства, но и от наполнявших его маслят. Решив, что огурцы подождут еще немного, Яга отвязала ступу и, подталкивая ее перед собой, погнала в замок. Котел был наполнен водой, а сама бабка уселась на лавку и, что-то мурлыча себе под нос, принялась перебирать грибы.
За этим занятием ее и застал пробудившийся Баюн. Кот лениво потянулся, зевнул, а потом уселся перед камином, обернув лапы хвостом, и, не мигая, уставился на хозяйку. Какое-то время Яга делала вид, что ничего не замечает, а потом вздохнула и проворчала:
- Сейчас, сейчас, оглоед, погоди чуток. Сама еще не емши...
Она шустро расправилась с оставшимися маслятами, швырнула их в котел и подтащила его к камину. Взгромоздив свою ношу на место, она заглянула внутрь, чтобы освежить заклятье в памяти, и, небрежно щелкнув пальцами, произнесла:
- Сим-салабим!
Эффект превзошел все ожидания. Вспыхнувшее в камине пламя уперлось в дно котла и прыснуло в разные стороны. Перепуганный Баюн шарахнулся было в сторону, но запутался в ногах Яги, взвыл и что есть мочи прыгнул вверх, к каминной полке. Маневр кота мог бы стать образцом ловкости и грациозности, если бы не Колобок. Сладко дремавший в тепле второй питомец Яги попался под ноги первому, и, пока бабка костерила всех на чем свет стоит, оба они рухнули вниз.
Коту повезло больше – ему удалось зацепиться за полку когтями. У Колобка когтей не было, и он с маковкой погрузился в котел. Несчастный вынырнул, пуская пузыри, и лаборатория огласилась писклявыми воплями:
- Тону! Спасите-помогите!
Яга, всплеснув руками, бросилась на выручку. Она выудила Колобка, бережно завернула в тряпицу из-под опят и уложила на стол. Баюн был снят за шкирку и бесцеремонно выставлен вон. Затем бабка осмотрела пострадавшего и огорченно покачала головой. Хотя существованию Колобка, по-видимому, ничего не угрожало, вид он имел плачевный – румяная корочка подмокла, раскисла, личико расплылось. Яга поместила страдальца на подоконник – подальше от котла и поближе в солнышку, выудила из кармана длиннющий список, что-то черкнула в нем и поспешила к грибам, а затем, стукнув себя по лбу, схватила ведро и бросилась во двор. Наконец, корова была подоена, Баюн уткнулся в миску с молоком, Колобок повеселел, а бабка смогла перевести дух. Она еще раз помешала свое варево, добавила специй и каких-то травок, попробовала на вкус, удовлетворенно кивнула и направилась в кладовку. Там Яга принялась обшаривать сундуки. Наконец, она нашла то, что искала – здоровенный фонарь с треснувшим стеклом, зажгла его, прихватила свое стоявшее в углу помело и вышла в холл.
По лестнице бабка спускалась с осторожностью, памятуя о том, что сам Кощей не бывал здесь уже множество лет, и, пожалуй, не вспомнил бы, что или кто могло находиться в подвалах замка. По неизвестным никому, в том числе и хозяину, причинам, в цокольных этажах располагалиськаморки, больше всего напоминавшие камеры темницы. По крайней мере, именно на это прозрачно намекали толстенные двери с мощными засовами, убогие дощатые койки и зарешеченные узенькие окошки. В одной из камер имелась даже вмурованная в стену ржавая цепь с кандалами.
Яга поставила фонарь на пол и с помелом наперевес обошла подвал. Было темно, прохладно и пусто. Никто не набросился на бабку, никто не издавал зловещих стонов, ничьи кости не лежали, забытые, посреди камеры. Вокруг царили восхитительные покой и тишина.
Старуха пожала плечами, открыла ближайшую к лестнице каморку и придирчиво ее осмотрела.
- Окошко – это хорошо, - пробормотала Яга и покосилась на доски, изображавшие лежбище. – А вот полок могло бы быть и побольше. – Она зажмурилась и оглушительно чихнула. – А пыли – поменьше.
Вскоре в подвале закипела работа. Яга сноровисто сколачивала бывшие койки в подобие стеллажей. Затем она притащила ведро и начисто вымыла облюбованную каморку. Полки заняли свое место, и бабка гордо осмотрела дело рук своих.
- Ну, чем не погреб? – вопросила она. – И ведь сколько лет простаивал...
Она взяла фонарь и помело и стала карабкаться по лестнице, твердо намеренная покончить с грибами и наконец-то отдохнуть.
© Анна Липовенко
(Продолжение. Начало здесь).
Продолжение следует.
Короткие сказки про Тридесятый лес:
Большая и маленькая (часть первая)
Список сказок по порядку здесь.