75,7 тыс подписчиков

Легка на помине (“Звёздочка” глава 52)

21 октября 202021 окт 2020

12,9 тыс

5 мин

Повесть “Звёздочка” глава 52

С бабкой Лизой, ближе к вечеру, творилось что-то непонятное. Она сидела возле окна на лавке и смотрела в одну точку, думая о чём-то своём и тяжело вздыхала.

— Чёй-то ты, Лизавета, сёдня приуныла? Сама на себя не походишь. Как с улки пришла, села молчком, так ещё и не вставала. Уж ладно ли чё с тобой? — волнуясь спросил у своей жены дедушка Митя.

Отозвалась она не сразу, как будто подбирала слова и не знала, что ответить:

— Ой, Митя, Митя-а, сижу вот места себе не нахожу-у.

— Чё тако́*? Уж не захворала ли ты? — всполошился дед.

— Да вроде нет, но внутри как-то тоскливо и неспокойно. — призналась ему баба Лиза.

— С чего это вдруг?

— Да с того: Любка наша вчерась приезжала, а к нам даже не зашла. — горевала баба Лиза.

— А ты отку́дова узнала? Может и не было её, а ты зря переживашь**. — поинтересовался дедушка Митя, пытаясь успокоить свою супружницу.

— Как не было-то?! Была, племяшка мне твоя Галька сама сказала. С работы она шла. Я её увидала, а она меня ошарашила, прям как обухом по голове. Замуж, будто бы, Любка-то собралась летом выходить, вот ведь чё-о. —протяжно заявила бабушка.

— Ну так уж ей пора, года-то идут, а она всё в девках ходит. — заметил дед.

— Ну так никто не брал значит: на сурну́шку***-то она похуже Таньки — сам знашь****.

— Как не знать-то? Конечно знаю. — с волнением в голосе ответил дед. — А чё приезжала-то?

— Да будто бы проездом, в командировку.

— Ну так значит не до нас ей было. — заявил дед уверенно.

— Как же, скажешь тоже, живём дом к дому, огород к огороду, а не зашла.... — вздохнула баба Лиза, в глазах её появились слёзы. — А я ведь её вынянчила, а всё для них знать чужая.

Дедушка Митя налил в чайник воды и поставил его на очаг, потом подошёл к жене и обняв её за плечи, прижал к себе и успокаивая сказал:

— Да ну, Лизавета, придумываешь ты всё. В голову не бери.

— Да нет, Митя, нет, то, что на душе, то и говорю. — обида переполнила её и вытекала из глаз слезами, освобождаясь на волю. — Я тут перед ними распинаюсь из последних сил: придут, накормлю, напою, а уж чё останется — сама ем. А когда и совсем ничего не остаётся, всё под чистую скормлю, лишь бы они сыты были, а себе намажу ломоть хлеба яблочным вареньем, да козьим молочком его запиваю. Ем да молчу — мне не привыкать. А сегодня вдруг подумалось, а правильно ли я делаю-то? На пользу ли им это? Они же всё как должное принимают и не ценят.

— Об этом ты, Лизавета, не переживай. — сказал дед и указав пальцем на потолок, заметил. — Тут не ценят, так там на верху всё-о примечают. Его не про-ве-дёшь...

— Да не верю я в это! — воскликнула она. — Ты же знашь.

— Знать-то знаю, только веришь ты или нет, а Он всё же есть. — уверенно произнёс дед.

— Был бы, так не забрал бы нашу Ирочку в два годочка к себе. Забрать-то забрал, а другую не дал.

— Как не дал-то? А племяшек кто на ноги поднял, а? Мы же с тобой.

— Мы, но, Галька-то уж замуж выскочить успела к тому-то времени да Таньку родить, когда Ляксандра-то на тот свет отправилась.

— Ну так, а Нинку-то с Надюшкой кто поднял да замуж выдал?

— Это-то знамо дело мы с тобой. Уж чё правда, то правда. Но всё равно насильно-то мил не будешь — я тебе так скажу. Чужая я им, чужая... Вот сам посуди: на свадьбу Галька с Иркой к Любке ехать собрались, да ещё и на севера́, будь они не ладны. Танька со своим рыжим Ванькой тоже будто бы поедут в таку даль, а нам с тобой опять придётся за скотиной ходить да с робятами Танькиными сидеть. — баба Лиза задумалась, смахнула слёзы и продолжила. — Да хоть бы для виду спросила Галька-то у меня, поедем ли мы с тобой на свадьбу-то?

— Да неужто ты на старости лет, Лизавета, на свадьбу в таку даль поехала бы?

— А пошто***** нет? Я же как-никак хоть и ногами шаркаю, а всё же сама хожу. Да и на севера́х ещё ни разу не была, да и похоже не буду. На жениха бы хоть взглянула.

— Приедет поди с ним Любка-то, вот и взглянешь. Нашла из-за чего тужить, ну ты даёшь, Лизавета!

— Так мне уж не терпится. Галька сказывает, что он чёрный шибко да высокий.

— А где она чёрного-то жениха себе раздобыла? У нас негров-то вроде нет и не было-о? — разведя руки в стороны обеспокоился дед.

— Да не негр он вовсе, а на букву “мэ” национальность-то у него будто бы.

— Да это что за национальность-то такая? Ты бы хоть ладом Гальку-то расспросила. Придётся мне самому идтить и всё как следует разузнать. — озаботился дед происходящим, и посетовал в сердцах. — Эх, Лизка, Лизка-а, с этого и начинать надо было, я бы уж давно к Гальке сбегал и тебе всё как есть доложил.

— Да Галька-то сама забыла, только одну букву “мэ” и запомнила. Вроде как татарин, но не татарин.

— Да-а, чудны дела твои, Боже. Так ведь все нации за меж собой перемешаются и не поймёшь кто какой породы. Захочешь песнь спеть, про рябину, а не с кем. До чё дожили мы, Лизавета, и до чё ещё доживём... — пригорюнился дед. — А давай споём с тобой нашу.

— Давай, запевай, Митя, а я подпою. — согласилась баба Лиза.

Дед запел протяжно:

— Что-о стои-ишь, кача-а-ясь, кра-а-сная-а ряби-ина-а. Го-о-лову-у склонила-а до само-о-го тына-а... — а баба Лиза подхватила. Пока пели и на душе легче стало.

Ворота скрипнули, дед отодвинул занавески, взглянул в окошко и сообщил:

— Галька, знать-то идёт. Легка на помине.

Галина Лысова не заставила себя ждать, вошла в избу и поприветствовала:

— Вечер добрый, баба Лиза, дедка Митя!

— Здравствуй, Галька-а! Проходи в избу. — предложил дед приветливо.

— А ведь я покаяться пришла. — сказала Галина, стыдливо. — Любка вчерась приезжала, а к вам не зашла. Ей поговорить со мной надо было наедине. Вы уж простите и её и меня.

— Да об чём речь, Галька-а, дело-то свойское. — мирно ответила баба Лиза.

— А вы, я слыхала, песню пели? — спросила невзначай Галина.

— Пели. — подтвердил дед. — Да ты проходи, вместе петь будем да чай пить. Чайник-то вон уж вскипел, запарить только заварку осталось.

— А я ведь не с пустыми руками к вам пришла. — Галина достала из кармана фуфайки несколько конфет. — Любка привезла. Глядеть-то на вид уж больно шибко крупные “Гу-ли-вер” называются. — прочитала она с трудом. — Но на вкус-то так-то сладкие и не твёрдые, как раз для ваших зубов подойдут.

— Вспомнила значит, Любка-то, не забыла! — обрадовался дед.

— Да как же вас забудешь-то? Вы же для нас столько добра сделали.

Пояснение:

тако́* — такое

переживашь** — переживаешь

сурну́шка***, сурна́ — лицо

знашь**** — знаешь

пошто***** — почему

фото автора

Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.