Династия Айюбидов известна главным образом благодаря своему великому правителю Салах ад-Дину, которого на Западе называли Саладином.
Дедом Саладина был армянский курд Шади, ставший при сельдужках губернатором города Текрита. После его смерти пост перешел к его сыну Наджм ад-Дин Айюбу, но во время случайной ссоры – якобы из-за женщины – его брат Ширкух убил знатного сельджука, и обоим братьям пришлось бежать. Как раз в ночь перед бегством родился сын Наджм ад-Дина — Салах ад-ад-Дин.
О его молодости мы ничего не знаем, известно только, что он совсем не стремился к военной карьере. Во время походов Ширкуха в Египет Саладин ничем себя не проявил, не считая одного удачного маневра в битве при Эль-Бабине (1167) и наместничества в Александрии, которое оставило у него самое тягостное впечатление. Каирский халиф аль-Адид не видел в Саладине больших достоинств и после смерти Ширкуха доверил ему пост вазира, считая его самым безобидным из сирийских «гостей».
Но едва приняв власть, Салах ад-Дин проявил незаурядные дипломатические и военные способности и скоро стал единоличным правителем Египта. Для этого ему прежде всего пришлось подавить сопротивление Фатимидов, формально все еще остававшихся у власти. В решающей битве на улицах Каира войска Салах ад-дина сошлись с суданскими отрядами и армянской гвардией халифа. Салах ад-Дин победил, забросав врага сосудами с горящей нефтью.
Бессильного халифа Саладин запер во дворце и, по рассказам историков, каждый день посылал к нему людей с требованием отдать ему часть сокровищ. В конце концов, он отобрал у него даже последнего коня: торжественные выезды пришлось прекратить.
В течение десяти лет Салах ад-Дин продавал имущество, найденное во дворце халифа. После этого дворец отдали эмирам, которые еще долго выламывали из пола и стен и продавали его мозаичные плиты, оставляя самые лучшие себе. Сын последнего халифа аль-Адида и все его родные и двоюродные братья были арестованы и умерли в заточении.
Борьба с крестоносцами
Долгое время Салах ад-Дин был слишком занят междоусобными войнами, чтобы сражаться с крестоносцами, но после решения своих внутренних проблем со всей силой обрушился на христиан. Он начал прямо с похода на Иерусалим и потерпел поражение в битве при Монжизаре, где рыцарская конница уничтожила его мамлюкскую гвардию, а сам он едва не погиб (1177). После этого сражения Саладин будто бы сказал: «Бог не хочет, чтобы царство христиан пало при этом короле» (Балдуине IV).
Однако война с крестоносцами только началась. После нескольких лет более или менее успешных военных действий Саладин организовал новый большой поход.
Поводом для вторжения послужил поступок графа Рено де Шатильона – известного смутьяна и авантюриста, «франкского демона», приключениями которого можно посвятить целую книгу. В один из своих разбойных рейдов он напал на мусульманский караван, в котором ехала сестра Саладина. Говорили, что Рено не только ограбил купцов, но и посмел дотронуться до девушки. (Это самый мягкий вариант, по другим версиям, он ее обесчестил, убил или продал в рабство). Саладин дал обет убить обидчика собственной рукой.
Свое обещание он сдержал. Именно Салах ад-Дин нанес решающее поражения франкам в битве при Хаттине (1187), после которой отвоевал почти все захваченные ими земли, включая Иерусалим. В Третий крестовый поход французский король Филипп II Август и Ричард Львиное сердце вернули часть земель и захватили важную крепость Аккру, но Святой город так и остался в руках мусульман. Как писал арабский летописец: «Иерусалим был очищен от грязи поганых франков».
Правление айюбидской династии в Египте и Сирии мало чем отличалось от предыдущих: Салах ад-Дин и его последователи так же опирались на личную гвардию из тюрков, туркмен и курдов, покровительствовали искусствам, строили мечети и медресе, старались развивать торговлю и раздавали своим родственникам и приближенным земельные наделы и целые области.
Чтобы укрепить свою армию, Салах ад-Дин вдвое увеличил постоянное войско и сделал его структуру более четкой, введя эмиров пяти, десяти, сорока и сотни человек. Как и многие великие правители, он отличался нестяжательностью: после смерти Салах ад-Дина осталось всего сорок семь дирхем и один тирский динар – что, как замечал его биограф, говорит о «его чрезмерной щедрости».
© Владимир Соколов
Мои книги на портале «ЛитРес» и в издательстве "Ломоносовъ":