Сила внушения всегда играла большую роль в Африке, где так называемая "симпатическая магия" до сих пор широко применяется для лечения больных и управления социальной жизнью племен. Магические обряды чаще всего совершаются с добрыми намерениями, но даже если они и проводятся с целью причинить вред или наказать, то ущерб от них, как правило, невелик, поскольку злые чары насылаются в основном только на отдельных людей или небольшие группы населения. Однако из любого правила бывают исключения. Пример тому - массовый забой скота в 1856-м году на востоке территории, занимаемой в наше время ЮАР. Тогда колдовскому внушению поддался довольно многочисленный народ, и последствия оказались для него катастрофическими - за год вымерло, в основном от голода, 80% жителей так называемого Косаленда. Поразительно, что коса, или кофры, не только не страшились надвигающейся трагедии, но и наоборот, собственноручно всеми силами ее приближали. Охватившее весь народ помутнение рассудка заставило убивать скот, уничтожать продовольствие и совсем не заботиться об урожае. По сути дела происходило массовое самоубийство - одно из самых нелепых социально-экономических безумий в мировой истории. Однако начиналось все достаточно невинно.
В апреле 1856-го года двух кафрских девочек послали разгонять птиц, слетавшихся на кукурузное поле около реки Гксара. Старшая из них, Нонгкавусе, потом рассказала, что, когда они пили на берегу воду, рядом откуда ни возьмись появились две загадочные фигуры. Они велели девочкам принести в родной крааль (поселок) благую весть: мол, ожидается всеобщее воскрешение из мертвых и вечное изобилие, поэтому не нужно больше ни обрабатывать, ни засевать землю. Скот следует уничтожить, запасенное зерно развеять по ветру, а колдовство запретить. Только таким образом кафры смогут подготовиться к наступлению грядущего царства всеобщего благоденствия. Потом в страну придут новые люди, которые сбросят к море всех англичан и тех, кто не поверил этой вести. Вернувшись в крааль, девочки рассказали о загадочном видении, На следующий день подружки пошли на то же место, и история практически повторилась, причем Нонгкавусе было велено через четыре дня привести к реке своего дядю Мхалаказу, считавшегося в местной иерархической системе кем-то вроде пророка.
Tот пошел с племянницей на берет, но, само собой, ничего там не увидел и не услышал. Однако Нонгкавусе выступила в роли медиума. Ее голосом пришельцы сообщили следующее: "Мы пришли, чтобы приказать вам забить скот, уничтожить зерно и забросить поля". Мхалаказа поинтересовался, чем же племя после всего этого будет питаться. Ему ответили, что о его народе позаботятся, и велели передать благую есть вождям коса, в том числе верховному - Caрили.
Настораживает в этой истории такая деталь. Незадолго до описываемых событий Мхалакази подружился с архидиаконом Грейамстауна Натаниэлем Джеймсом Меррименом, человеком довольно эксцентричным. Тот крестил его, дав новое имя Вильгельм Голиаф, и разрешил построить у себя в саду шалаш, где поселился новообращенный. Мхалакази был впечатлительным фантазером и поделился своими религиозными видениями с супругой архидиакона. Ta eго высмеяла, а когда он сказал ей, что тоже хочет "нести людям благую весть", недвусмысленно объяснила: чернокожим в священники путь закрыт. Мхалакази обиделся, вернулся в свой крааль и отказался от христианского имени.
Для понимания обстановки важна еще одна деталь. В 1855-м году до Южной Африки дошли известия о Крымской войне. Все узнали, в частности, что ненавистный кафрам сэр Джордж Каткарт, истребивший в пограничных конфликтах множество туземцев, убит русскими. У коса родилась наивная надежда: русские победят британцев и прогонят их из Южной Африки. Неудивительно, что незнакомцев, которых якобы видела Нонгкавусе, скоро стали считать именно пришельцами из далекого Крыма - чернокожими в военной форме. Относительно расовой принадлежности русских сомнений не возникало - это были воскресшие духи великих кафрских воинов. Вдоль всего побережья на вершинах утесов начали собираться люди - они вглядывались в морские дали, ожидая появления флота освободителей. Однако, чтобы эти самые спасители прибыли, требовалось уничтожить весь скот.
Коса, похоже, забыли собственное же крылатое выражение: "Скот - это народ; погибнет скот - погибнет народ". Забивая своих коров, кафры совершали один из величайших и, по совместительству, идиотских "актов веры" в истории. В глазах белых это было чем-то вроде ритуального массового самоубийства, для архаичного родо-племенного общества африканцев - отчаянной попыткой возрождения. К лету 1856-го года "благая весть" Мхалаказы была услышана повсюду - племена с энтузиазмом уничтожали свою скотину. Британские чиновники с ужасом наблюдали за происходящим, но в происходящее особо не вмешивались. Чарлз Браунли, выросший среди коса и бегло говоривший на их языке, в одиночку ездил по краалям, пытаясь убедить кафров в ошибке пророка, но щетно. Вернувшись, он сказал жене: "Либо будет война, либо мужчины, женщины и дети начнут дохнуть, как бездомные собаки".
Сарили объявил себя последователем Мхалаказы, и все коса разделились на "верующих" и "неверующих", причем подавляющее большинство присоединилось к верховному вождю. Джон Маклин, британский представитель в Порт-Элизабет, не в силах понять ритуальный смысл наблюдаемого, заподозрил заговор против колониальных властей. Он послал Сарили угрожающее письмо, требуя прекратить подрывную деятельность Мхалаказы, иначе он сделает это силой. Высокий комиссар Еe Величества в Южной Африке сэр Джордж Грей, также предупрежденный о возможном заговоре, начал вместе с Маклином подготовку к вооруженному вмешательству на тот случай, если развитие событий начнет угрожать британским интересам в регионе.
Тем временем Сарили, чтобы убедить сомневающихся в правоте Мхалаказы, отправился вместе с ним на берег Гксары, где произошла первая встреча с пришельцами. Там они якобы показали вождю воскресших - его недавно умершего сына и давно сдохшего любимого коня, а потом угостили кукурузой и пивом - чудесным образом появившимися дарами "новых людей". Сарили был потрясен: у него не осталось сомнений в необходимости как можно быстрее уничтожить всех коров и коз. Мхалаказа предупреждал: русские не придут и никакие пророчества не сбудутся, пока у коса остаются съестные припасы. Он также назвал места, где появятся избавители и произойдет воскрешение из мертвых. Вернувшись в крааль, верховный вождь, как и прочие "верующие", начал yсердно готовиться к великому событию.
Сарили хотел сохранить в тайне увиденные им чудеса, но слухи о них быстро расползлись по стране, и к реке Гкcapa тут же начали сходиться паломники. Масштабы массовой истерии росли, забой скота шел полным ходом, и в конце июля 1856-го года Мкалаказа назначил срок исполнения своего пророчества - ближайшее полнолуне. В этот день всеобщее возбуждение достигло предела, но ничего экстраординарного не произошло. Русские остались дома.
У Сарили наконец зародились сомнения. Дети уже слабели от недоедания, и на всю его страну неумолимо надвигался голод. Он велел Мхалаказе предъявить народу загадочных пришельцев - пусть люди убедятся, что их жертва не напрасна. Пророк, опасаясь расправы, тайком сбежал из крааля. отправив вождю донесение: "новые люди" удалились в свою крепость и ждут, когда коса будут готовы к воскрешению мертвых. Они требуют уничтожить весь скот - иначе не явятся. Мхалаказа уточнил дату: ждать освободителей надо в новолуние примерно 16-го августа. В то же время он пошел навстречу пожеланию вождя. Паломники у реки Гксара теперь часто встречали "новых людей", правда в обстановке, строго контролируемой пророком и его помощниками. Никому не разрешалось приближаться к маячившим в отдалении теням и разговаривать с ними. Они общались только с Мхалаказой или говорили его устами. Иногда пророк показывал паломникам на море, утверждая, что над водой видны головы русских. Временами слышалось мычание невидимых коров или блеяние бесплотных коз.
Массовая истерия продолжалась. В начале августа редкий в тех краях вечерний туман был истолкован как начало великих событий. Однако ночь опять не принесла ничего нового. Тем не менее каждый доносящийся издалека звук теперь считался признаком приближения "новых людей". Мхалаказа не скупился на живописные подробности. В долгожданный день, говорил он, над землей взойдут и столкнутся два солнца, после этого все англичане двинутся в море, которое расступится, открыв им дорогу к месту творения, известному как Ухланга. Там Сатана покарает как белых, так и кафров, отказавшихся убивать свой скот. Потом на землю падет тьма, и новый мир осветится новым солнцем. Это апокалиптическое пророчество, в котором смешались мотивы Ветхого Завета, эсхатология новозаветного Откровения Иоанна Богослова и бредовые фантазии самого Мхалаказы, было с энтузиазмом встречено его соотечественниками.
В день, когда воскреснут мертвые, учил проpок, раздастся гром, как если бы все воины бантy разом стали бить в свои щиты, обтянутые бычьими шкурами. Это будет топот бесчисленных стал нового отличного скота. Земля покроется кукурузой, все больные выздоровеют, хромые смогут бегать, слепые прозреют, старики помолодеют, а молодые станут еще моложе. Никому не нужно будет работать, причем такое вот блаженство никогда не кончится. Не воскреснут только злые люди, которые вторично умрут от змеиных укусов или утонут в реке и море.
Однако 16-го августа опять никто не появился, и Мхалаказа снова объяснил отсрочку. Он сказал, что "новые люди" не придут до тех пор, пока хитрые кафры, продавшие свой скот вместо того, чтобы забить его, не исправят собственную ошибку. Распространился слух, будто орды хорошо вооруженных чужеземцев уже вышли из моря и строятся вдоль побережья, но увидеть их могут только праведники, которых среди коса пока маловато. Потом Мхалаказа распорядился всем укрепить свои хижины, поскольку в день Страшного суда ожидаются сильный шторм и буря. Сарили опять засомневался. Встревоженные постоянными отсрочками чуда, его советники были категорически против поголовного истребления скота. Сарили снова отправился с пророком на берег реки - беседовать с таинственными посланцами. Там Мхалакази приказал ему смотреть в землю, ни в коем случае не поднимая глаз. Вождь увидел тени проходящих мимо "новых людей", что вполне его удовлетворило. Слухи об этой встрече быстро обросли фантастическими подробностями. Якобы Сарили своими глазами видел, как в устье реки входят лодки, полные чужестранцев, и те сообщили ему, что прибыли дать черным людям свободу.
Тем временем, встревоженный странным поведением коса, сэр Джордж Грей предупредил Сарили о трагических последствиях, которыми чреват дальнейший эабой скота. Комиссар видел, что голод уже неизбежен, но до сих пор не понимал, почему кафры этого не боятся.
К концу 1856-го года небо над Косалендом наполнилось грифами, кружившими над трупами коров и людей, усеявшими невозделанную землю. Mежду реками Кей и Фиш (Фис) было забито уже более 200 000 голов скота и умерло от голода не менеe 100 000 коса. Несмотря на это, Сарили продолжал трогательно - и преступно - верить каждому слову Мхалаказы. Встречаясь с вождем, пророк убедительно объяснял, почемy в очередное новолуние снова не произошло чуда. От отчаяния Сарили пытался покончить с собой; слуги стали прятать от него все острые предметы.
Видя, что терпение соотечественников иссякает, Мхалаказа пустил слух, что "новые люди" отказались спасать коса, поскольку те обманули их, так и не уничтожив весь свой скот. Однако к этому времени потерявшие надежду люди уже сами жили во власти видений. Одним казалось, что русские армии шагают по морю, другим вообще являлись армады плывущих по волнам зонтиков с вооруженными людьми, многие слышали под землей топот коровьих стад.
Наконец 31-го января 1857-го года около Багеруэрта собралось более пяти тысяч "верующих" cо всей страны, включая Сарили. Там Мхалаказа обнародовал свое новое пророчество: коса должны были разойтись по домам и забить всех дойных коров, оставленных, чтобы кормить молоком самых маленьких детей. Потом их шкурами требовалось занавесить двери, чтобы обезопасить жилище от страшных молний, возвещающих о прибытии новых стад. Далее пророк сообщил, что с восходом над землей нового солнца море высохнет, а небо опустится и будет лишь чуть-чуть выше людских голов. Самого Мхалаказу как человека низкорослого это, по-видимому, не беспокоило. Надо, впрочем, отдать должное неистощимости его фантазии, как и сверхъестественному терпению Сарили.
Судный день был назначен теперь уже на 18 февраля 1857-го года. Английский поселенец Роберт Маллинс находился тогда с группой кафров. Солнце взошло и село, как обычно. В своем дневнике Маллинс записал события того дня с протокольной точностью. Впечатлений, по правде говоря, было немного: коса, как всегда, ждали и надеялись. Более эмоциональная свидетельница, миссис Браунли, отметила: "Одним из самых печальных зрелищ была yвядшая старуха, у которой от голода вдвое прибавилось морщин. На ее высохших руках и ногах звякало множество латунных колец. Туземцы, все еще надеясь на чудо, так и носили свои украшения, пока не ослабли настолько, что уже не могли их снять". После захода солнца над Косалендом воцарилась мертвая тишина. Нe было слышно ни детских голосов, ни мычания, ни блеяния, ни обещанного грома. Сарили как будто прозрел. Указав на Нонгкавусе, он сказал: "Наша сегодняшняя беда из-за этой девчонки". Однако винить ему надо было лишь самого себя. Верховный вождь всерьез поверил бредовым историям выдумщика Мхалаказы, слишком сильно хотевшего стать носителем "благой вести". Кто это был, клинический сумасшедший или просто экзальтированный сумасброд? Ну, с точностью можно сказать только то, что вряд ли он всерьез желал кому-либо зла и осознанно решил заморить собственный народ голодом. Вполне возможно, он и сам верил в свои россказни. Трагедия была в том, что в них поверили и другие.
Британцы, разъезжавшие по Косаленду с гуманитарной помощью, повсюду натыкалась на душераздирающие сцены. Надеясь собрать хоть немного зерен, люди спускались в свои опустевшие ямы-хранилища и умирали на их дне, не в силах выбраться обратно. Истощенные женщины, прижимая к высохшей груди умирающих детей, ковыряли твердую землю в поисках каких-нибудь съедобных кореньев. Другие варили и ели шкуры со своих щитов и кожаные набедренные повязки. Дело этим не ограничилось и вскоре в регионе начался массовый каннибализм. К подвозимым британцами полевым кухням тянулись ходячие скелеты - многие умирали от истощения, не дойдя нескольких метров до спасительной тарелки с супом. Большинство же после этой самой тарелки тоже умирало, но уже из-за проблем с желудком. Один из миссионеров писал: "Двадцатилетние юноши лишились голоса и чирикали, как птицы. Дети были серыми, увядшими и морщинистыми. Мужчины и женщины внешностью напоминали павианов и точно так же искали под камнями насекомых, которых жадно глотали". Пока мертвых кобыл и полумертвых людей пожирали грифы и одичавшие собаки, выжившие коса убивали и ели собственных детей. Голодная смерть настигла и пророка Мхалаказу, и его не в меру впечатлительную племянницу Нонгкавусе.
Трагедию усугубило еще и то, что кафры, покинувшие Косаленд в поисках пищи, так не смогли вернуться на родину: их опустевшие земли за это время уже успели занять европейские колонисты. Опозорившемуся Сарили с остатками его народа британские власти выделили небольшую территорию за рекой Кей (Транскей). Так что, вполне можно считать, что народ коса действительно пережил свой Судный день.
Автор - Алексей Муравкин
Коллективный исторический паблик авторов - https://vk.com/catx2