Трудности перевода — это нормально. Как можно точно передать то, что со скрипом транслируется даже внутри одной языковой системы? За каждым словом, фразой, оборотом носители старшего возраста подразумевают одно. Следующее поколение — другое.
Стандартную фразу из моего детства «… а Валерка на шабашку умчал в Бологое…» невозможно перевести корректно. Для адекватного переложения куда-нибудь на английский необходимо железобетонное погружение в контекст. Уже с Валеркой не все понятно. Как на английском будет Валерка? Val? Vally? Да, есть Tom и Tommy. Но если кого-то назвали Tommy, это на всю жизнь. А Валерка обязательно станет Валерием Петровичем, когда заматереет.
Шабашка... По мне, это единовременная халтура с неофициальным использованием ресурса организации. Допустим, Валерка, находясь в штате, планово ремонтирует что-нибудь на закрепленных объектах. И имеет репутацию неплохого монтажника, за что его вызывают в Бологое неизвестные подрядчики. Он берет конторский инструмент и отправляется левачить в выходной.
Бологое как локация тоже насыщена контектсом под завязку. Откидное в ночном поезде дальнего следования, знакомый проводник с домашним квасом, колбаса на газете, чай из титана и перрон с крошащимся асфальтом. Потом обязательно езда по грунтовке в сторону рассвета на буханке. И сочный пригородный лук с крупной солью на закуску после успешного окончания работ. Непременно на открытом воздухе под звуки радиоприемника «Альпинист 407».
Получается, что эту фразу мне тяжело объяснить даже своему ребенку. Потому что ассоциации, вечнозеленые для меня, уже стали историей. Валерка заматерел. Организацию расформировали. А добираться до Бологое теперь удобнее всего на машине.