Истошные вопли резали слух, и Василий едва и сам не завыл, покуда невеста прощалась с родичами. С облегчением запрыгнул в возок, хотя лучше б верхом, и скакать-скакать куды ни то. Обессилевшую от причитаний Настасью пристроили рядом. Соблюдя прощальный чин, невеста враз утихла, подобралась, радуясь тому, что затейливое кружево белой шали скрывает её от досужих глаз.
Свадебный поезд из шести подвод с гиканьем, свистом и звоном выкатится вон из Груздова. А с серого осеннего неба посыпалась мелкая снежная крупа и не диво – Покров то уж минул!
- Добрый знак – снег от, - приговаривала сваха, - к богачеству!
Изрядно захмелевший Твердята зубоскалил с дружкой невесты. Кто-то из облепивших последнюю подводу поезжан завёл удалую песню. Враз сыскались охотники подголашивать, им вторят сопели и бубны.
А к снежной крупе тем часом незаметно примешиваются крупные пушистые хлопья. Липкий белый туман, неведомо откуда и взявшийся, валом повалил на свадебный поезд. Враз делаются белыми крупы коней. Огромные снежинки лезут в очи, мешают дышать. Пугливо умолкает музыка. Одинокий звонкий голос ещё держит песню, но испуганное ржание коней перебивает, и песня обрывается на полуслове.
-Раззявы-ы-ы! - хрипло орёт Твердята на возниц, - коней держи-ы!
Испуганные кони в первой упряжке шарахнулись в сторону и понесли, не разбирая дороги. За ними вереницей, стараясь не отстать, помчали остальные.
- А-ааа-а, - вопят поезжане. Визжат бабы и девки. Стеной идёт крупный колючий снег.
Липкой белой коростой накрыл снег кружевное покрывало невесты. Настасья, чуя, что задыхается срывает с себя тяжёлое мокрое кружево. Лицо тут же облепляют снежинки, белой пеленой затмевают глаза, набиваются в нос. Она отирается рукавом. Рядом с нею кто-то белый с неразличимым ликом. Стена из тумана и снега вокруг, и не видно не зги. Белая фигура оборачивается к ней. Борода, усы, ресницы, щёки – всё в снегу. Только тёмные щёлки глазниц зияют на заснеженном лице.
- Это он? - пугается Настасья.
- Это я – голос мягкий мальчишечий.
Она улыбается робко, а он всё смотрит на неё, будто надобно запомнить её навек такой - испуганной в белом мороке внезапной метели.
А Василию в миг сей чудятся знакомые черты Оринкиной рожицы, но нет – зорче вгляделся – чужая девка перед ним. Не нашёлся, что и отмолвить ей. Так и пялились друг на друга.
Тем часом стихает метель, лишь редкие снежинки порхают в воздухе, будто крупные белые бабочки. Словно бы и не было белого морока. Отфыркиваются кони. Со смехом отряхивают поезжане шапки да зипуны. И снова свадьба как свадьба - и звон бубенцов и песню затягивают сызнова. Разве что кони, не враз изжившие страх белого морока, рысят не так ходко.
Но вот показалось острое навершие храма, и гулкий колокольный звон заполнил окрестность. За звон тот плачено было серебром! Не поскупился Ельферий и теперь звонарь ретиво работал и руками, и туловом.
У ворот храма толкался народ – всё больше сермяжный, лапотный, нахлебавшийся редьки с квасом - высыпали теперь на улицу потешить себя, чем мочно.
Двое удальцов кинулись раскатывать сукно от возка до самых дверей храма. По обеим сторонам суконной дорожки встали прочие поезжане. Молодые шли, сблизив руки, путаясь в долгих рукавах, а сметливые свахи зорко следили, чтоб не касались до поры друг друга ладонями. Их осыпали по обычаю припасённым житом, дабы в доме всегда водилась снедь. Гадали - кто первым возьмётся за ручку тяжёлой церковной двери – тому и быть хозяином в избе. И первым, к вящему удовольству мужиков, за ручку взялся Василий.
Старый поп, поджидая молодых у аналоя, задумчиво крутил кончик длинной косматой бороды. После отчего-то замешкался с кольцами. И ни тем ли накликал беду? Настасьино кольцо неладом выскользнуло из рук жениха и, стукнувшись о деревянный пол, укатилось в угол.
Глухой ропот прокатился по храму. Ахнули свахи – не добрая то примета! Но кольцо нашли, и подали, а Василий дрожащей рукой наконец одел его на холодный Настасьин палец.
После их, как и подобно, троекратно обвели вкруг аналоя. Венчальные свечи задули едино и тем, хоть немного успокоили растревоженных гостей.
Увесистые огарки от венчальных свечей тысяцкий бережно завернул в холстину – ещё пригодятся. От венчальной свечи первым родинам облегчение!
Батюшка долгой проповедью силился загладить досаду с кольцом. Нарочито баял о том, как надобно молодым супругам допрежь земного суетного, хлопотать о духовном! Его слушали, почтительно низя головы, но дыбившие плат рога, на голове новобрачной – указывали на то, что и эта невеста, следуя пагубным обычаям язычества, одела на венчание рогатую кичку. И да – зело не крепка вера в народе сём!
С глубоким, усталым вздохом возложил он длани на головы молодых. Настасья по обычаю пала на колени, коснувшись челом новых, нарочито купленных к свадьбе, мужниных сапог из юфты. А он покрыл её голову полой своего охабня в знак покровительства и защиты.
Им подали расписную, деревянную чашу с хмельным мёдом. Отпив по три глотка, чашу бросили на пол – с тихим треском она раскололась на две половинки. Василий наступил на одну из них носком сапога.
Надлежало ещё окрутить невесту – то бишь заплести, как приличествует всякой русской жёнке две косы, вместо одной девичей, да перекинуть окрест головы. И покуда свахи хлопотали вокруг Настасьи, Твердята с Василием по годному угостили батюшку и крылошан (клирос) - поднесли корчагу с пивом, короб с пирогами, да жирную баранью ногу!
(продолжение следует)
По мнению этнографов, в русских деревнях не редкостью был обычай, когда венчание происходило после первой брачной ночи. Иногда на второй, третий день свадьбы, а было, что и спустя месяц или два. При этом брак признавался обществом совершенно законным. Легитимность отношениям придавала именно публичная свадебная трапеза. Знакомый крик «Горько!» и требование публичной ласки – при всём честном народе – есть ни что иное, как отзвук древнего языческого обряда, смысл коего в том, чтобы сделать публичным – тайное, интимное и через это признать право супружества.
Начало рассказа – здесь.
Иллюстрация - репродукция картины художника И. Львова "Деревенская свадьба. Выкуп дороги" В 1912 году некто И. Е. Селин выпустил в Москве серию открыток с этой репродукцией.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!