Карина уже боялась говорить с мужем на эту тему. Очередной раз увидеть эти, поднятые к небу в раздражении глаза, ей было не просто неприятно, а унизительно. Алексей, будущий врач-невролог, при очередной жалобе жены на плохое самочувствие злился, переглядывался со свекровью и советовал принять что-нибудь успокоительное. Валерьянки там или пустырника. На этом лечебный сеанс заканчивался, муж облегчённо вздыхал и включал телевизор, а Карина, глотая слезы и борясь с очередным приступом дурноты и головной боли, шла на кухню готовить ужин.
Эта беда случилась с ней недавно, причем сразу, резко. После ночного дежурства в аспирантской лаборатории, закончив в пять работу в институте, сбегав к профессорше, которая никак не хотела принять очередную главу её диссертации, Карина неслась на подработку к восьми вечера, потому, что без неё, ну - никак. Денег катастрофически не хватало, Алексею до окончания ординатуры оставалось ещё три месяца, и Карина, взяв на грудь дело обеспечения семьи пропитанием, рвалась на куски. Да ещё и зарплату задерживали, сволочи, поэтому подработка, которую ей так удачно нашла подруга, очень спасала. Карина весело носилась по своим точкам, старалась не особо унывать, поддерживать в семье радостный оптимизм, хотя временами ей казалось, что её взяли под узцы и погоняют хлыстом. Но она неслась, тащила свою ношу, со всем справлялась, ещё и помогала Алексею набивать на диковинном тогда компе, статьи для его экзамена.
И тут... Бахнуло. Небольшой обморок по дороге домой прошёл быстро, Карина справилась. На пустынной улице, где она упала, в тот момент никого не было, она пришла в себя, посидела на асфальте прямо посреди полузамерзшей лужи, потихоньку встала и пошла домой.
Алексей, выслушав, пощупал пульс, постучал по коленкам и рукам, поводил карандашом перед глазами.
-Всё нормально. Устала, перенервничала. Выпей пустырника и спать.
Карина так и сделала, вроде бы и уснула, но на утро поняла - идти на работу она не может. Прямо вот совсем - колотится сердце в горле, все плывет перед глазами, накатывает дурнота, пот течёт градом. Но остановится было нельзя, диссер на носу, Алешин экзамен, дочке за музыкалку надо платить, да и вообще. Жить как-то надо...
И Карина собрала себя в кучу. Посидев в прихожей на стульчике, подышав, она ринулась на улицу, как в омут.
До работы она добралась, пару раз оказавшись на грани потери сознания, мокрая от градом лившегося пота до трусов, с трясущимися губами и руками. На работе стало полегче, она почти пришла в себя, и без потерь вечером добралась на кафедру. Оставалась подработка, но она была "на выход", пришла-заработала, нет - твоё дело, и Карина не пошла. Вот не смогла и точка!!!
Дома Алексей удивлённо глянул, но выяснять почему жена явилась раньше времени не стал. Карина попыталась рассказать о том ужасе, который она сегодня перенесла, но получила все тот же недоуменно-раздраженный взгляд и рекомендации про пустырник.
А потом в жизни Карины начался ад. Настоящий, беспощадный, бессмысленный. Каждый выход на работу, да и просто на улицу был сродни подвигу, она преодолевала себя, сжав зубы, и только когда начала повышаться температура, неожиданно, скачками, выматывая её и так измученное тело. взмолилась о пощаде.
Алексей пошёл навстречу. Хотя и было видно, как это все не вовремя и отвратительно выбивает его из привычной, наезженной колеи. У него и взгляд на жену стал другим - жалостно-брезгливым, как на маленькое, придавленное насекомое. Однако, долг в его душе был силен, и он потащил Карину по врачам.
Эта эпопея была не для слабонервных, Карина умирала от дурноты и от сердца, норовящего выпрыгнуть из горла, сядя в многочисленных больничных коридорах перед консультациями и обследованиями. Но никто ничего не нашёл. Карина оказалась здорова, как корова, все показатели были в норме, за исключением тахикардии, скачущего, как заяц, давления и слегка повышенной температуры.
Но ад продолжался. Он не только продолжался, он постепенно ширился и крепчал, все сильнее затягивая жертву в свои огненные глубины.
Карина защитила диссертацию и по прежнему ходила на работу. Правда теперь она тщательно выбирала маршруты, добиралась окружными путями и на двух электричках, чтобы только не спускаться в метро. Потому, что в метро был эскалатор. А встать на него, Карина не могла. Нет, она могла доехать, если эскалатор был коротким. Тогда она вставала так, чтобы одна нога была на одной ступени, а вторая, на другой, выше, вцеплялась в перила, опускала голову вниз, как можно ниже и читала про себя Шаганэ. Есенин, почему-то помогал на коротких расстояниях, а вот длинные прогоны у Карины осилить не получалось . Однажды рискнула, так пришлось сесть на ступеньку и так ехать, выдерживая громоподобные ругательства метронадзирательницы в будке.
Глядя, на то, как жена тает на глазах, муж предложил психиатра.
-Согласна! Я согласна! Что угодно, только чтобы это прекратилось! Хоть дыба...
Карина кричала это, понимая, что сейчас она начинает путь в никуда. Но ей было все равно. Только бы ЭТО, страшное, убившее радостную, лёгкую, весёлую Карину и превращающее её в непонятно что, ушло. Отпустило, наконец. Сгинуло.
Психиатром оказалась приятная блондинка, небольшого роста, с ласковыми крошечными глазками и розовым ртом. Она тянула слова так, как будто сама сидела на препаратах, быстренько поставила Карине диагноз "Депрессия и невроз по какому-то там типу" и назначила кучу таблеток. Карина просто вцепилась за эту возможность выбраться. Это была надежда...