По окончании Второй мировой войны экономика Западной Европы и Северной Америки стала стремительно расти. С 1950 по 1973 год ВВП в этих странах увеличился вдвое, а то и больше. Этот рост благосостояния отразился как на богатых, так и на бедных, он привел к появлению многочисленного среднего класса. Французы называют это тридцатилетие «les trente glorieuses» — славным тридцатилетием, итальянцы окрестили его «il miracolo economico» — экономическим чудом.
С тех пор не прошло еще и ста лет, а славное тридцатилетие уже почти забыто.
Что же мы все потеряли после падения этого «демократического капитализма»?
Вторая мировая война изрядно потеснила капитализм. Тотальная война не позволяла делать частные вложения, необходимые для развития нормальных экономических схем. Вместо этого капитализм был приспособлен для военных целей, накладывая дополнительное бремя на имущих, вплоть до экспроприации, а бремя неимущих, напротив, было несколько облегчено.
Международная угроза и влияние народа привели к тому, что ресурсы государств стали распределяться более справедливо и капитализм был «демократизирован». Рыночная экономика регулировалась и приспосабливалась к нуждам более широких масс населения, чем малочисленный класс инвесторов.
Разрыв между уровнем доходов сокращался, средства распределялись более равномерно. Количество домовладельцев в Великобритании выросло с одной трети населения в 1939 году до половины в 1971-м. В США за тот же период оно выросло с половины до двух третей. Такие «предметы роскоши», как личные автомобили, телевизоры и регулярные отпуска, стали доступны всем. И причиной этих перемен стала ведущая роль правительства в перераспределении капитала и доходов.
Две мировые войны с Великой депрессией в промежутке фундаментально изменили взаимоотношения социальных сил в наиболее развитых экономиках Северной Америки и Западной Европы.
Нужды военного времени требовали политического контроля экономики. «Невидимая рука» рынка была хороша для мирного времени, но для быстрого переключения в военных условиях требовалась административно-командная система.
Более того, традиционные схемы экономических отношений были разрушены. Это означало, что рынок уже не может обеспечивать поставки энергии, продуктов и сырья. Правительство вынуждено было контролировать цены и распределение жизненно необходимых товаров.
Правительство также призывало значительную часть рабочей силы на военные объекты. Было ограничено массовое потребление продуктов и топлива, и даже вводилась карточная система. Повышая налоги, государство взяло на себя значительную часть экономических расходов.
Общественные средства были в основном направлены на военные нужды, но и социальные расходы военного времени также повышались. К примеру, в разгар войны в Британии был опубликован отчет Бевериджа, провозглашающий устранение государством «нужды, болезней, невежества, нищенства и безработицы», в то время как пенсии, пособия безработным и кормящим матерям возрастали.
По завершении войны снижение военных расходов привело к некоторому росту расходов на социальные нужды. Создание в 1948 году Национальной службы здравоохранения в Великобритании обеспечивало бесплатное медицинское обслуживание за счет налогоплательщиков. Избранное в 1945 году лейбористское правительство продолжало увеличивать расходы на социальные нужды в интересах ветеранов, не желающих возвращаться к трудностям 20-х и 30-х годов.
К началу 1950-х годов Западная Европа, Северная Америка и Япония с разной степенью щедрости заложили основы современного социального обеспечения: пенсии, больничные листы и пособия для многодетных семей.
Для этого налоги для богатых были подняты до такого уровня, который сегодня кажется невероятным. Возросли налоги на наследство, а во Франции имущество лиц, извлекавших наибольшую выгоду из сотрудничества с оккупантами, даже подлежало конфискации.
Пожалуй, наиболее разительные перемены происходили в Японии. Перестройка японской экономики под прямым контролем американской оккупационной администрации приводила к драматическому перераспределению богатства и влияния между представителями правящей элиты, особенно землевладельцев, военной и бюрократической верхушки, ответственной за японскую агрессию.
«Демократический капитализм» установил баланс между диким неравенством раннего промышленного капитализма и требованиями социальной стабильности. Он покоился на трех главных основаниях: перераспределении общественного богатства для уменьшения пропасти между богатыми и бедными, корпоративном диалоге между работодателями и работниками и регуляции капиталистического рынка.
Некоторые аспекты такого капитализма существовали и в «недемократическом» обществе. Но в западных странах они действовали в условиях демократических выборов и многопартийной системы, представляющей разные слои населения.
«Демократический капитализм» не являлся государственным переворотом, его основой был классовый компромисс.
В 1970-е годы рост инфляции, неуверенности и социальных конфликтов вызвал политическое и социальное брожение. Это привело к возрождению идеологии свободного рынка и постепенному свертыванию «демократического капитализма» правительствами Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана.
Призрак войны, советской ядерной угрозы и внутренней революции пугал западных политиков, вынуждая их на компромиссы.
Историк Уолтер Шайдель даже выдвинул идею «четырех всадников Апокалипсиса» для общества социального неравенства: война, революция, крах правительства и пандемия.
Те попытки вмешательства в экономику, которые многие правительства предпринимают в условиях пандемии, показывают, что у «демократического капитализма» сегодня вновь возникают неплохие перспективы. Для его окончательного триумфа не хватает лишь еще трех «всадников».
___________________________
Как вы относитесь к капитализму?