Мой друг Эдвард сидел с Корделией и нежно ворковал с ней. Это я навязался Эдварду в друзья, мы стали такими приятелями, каких не было даже в Древней Греции. Я пообещал Эдварду, что буду занимать тетушку Корделии, пока Эдвард будет ухаживать за ней. Эдвард так благодарил меня. Я беседовал с тетушкой о ценах на рынке, о попугаях, о молоке, о чем, что угодно, и делал я это так страстно, что даже тетушка, которая в сущности была фанатичкой в этих вещах, уставала от меня. Отрываясь от разговора с Эдвардом (он был так посредственен), Корделия смотрела на меня и не могла понять, зачем я здесь, что я здесь делаю, ею уже овладевала легкая тревога, а я все говорил и говорил о сельском хозяйстве, что я никогда не женюсь, и что хотел бы провести остаток своих дней где-нибудь в восточном районе нашего города... Никто из троих не понимал, какая же моя истинная цель. И только хитрый дворецкий понял: Я начал охоту за Корделией!
