Детей актёрской элиты принято называть мажорами и «золотой молодёжью», но наш герой полная их противоположность. Он рос среди дворовых мальчишек и привык всего добиваться сам. В гостях у “Жизни” - актёр Александр Носик, весёлый, скромный и талантливый человек.
- Ваша фамилия ведь не Носик?
- О! Это семейная легенда. Мой дядя Володя рассказывал, что у нас была польская фамилия Насек, которая никакого отношения к Носику не имела. Мой дед – отец отца и дяди – с западной Украины, и вроде как он был Насеком. Но когда дедушке выдавали паспорт, паспортистка спросила: «Носик?», он подтвердил. Чтобы вы понимали, это были такие времена, когда фамилию Насек носить было опасно.
- Смена фамилии помогла?
- Советская власть всё равно прошлась ведь и по нашей семье. Один мой дед сидел в «шарашке», второй – в ГУЛАГе. Потом они были абсолютно оправданы, потому что один был учёным, а второй - военным, охранял Сталина в Тегеране. После этого он попал под зачистку. Его просто посадили “на всякий случай”. Дедушка Беня командовал строительством завода на Урале - его очень уважали зэки, так как он был человеком слова.
- Ваш отец был против Советской власти - его тоже это коснулось?
- Он не любил давление и диктатуру. Но его миновало. Однажды только маму вызвали на «Лубянку» - ей нужно было лететь на кинофестиваль. И следователь говорит: «Ну что? Ваш отец был репрессирован. И с какими целями вы собираетесь на кинофестиваль?» Мама, молодая тогда девушка, не выдержала, ударила кулаком по столу и сказала ему всё, что думает. Мол, вы наказали невинного человека… Но надо отдать должное: маме ничего не сделали и отпустили… Но при этом много было и хорошего в то время. Люди на одной лестничной клетке не закрывали двери в квартиры – специально тапочки оставляли, соседи бегали друг к другу, помогали, и это было нормой. Сейчас же меня удивляет, когда кто-то помогает, спасает. Я вырос в стране, в которой это было нормально, когда люди верили в любовь, а не в бабки. Я счастлив, что моё детство прошло в Советском Союзе. Сейчас же ребята живут в мире без страны, без мечты, стремятся только к обогащению. Когда мы получили джинсы и жвачку, поняли, что не в этом счастье, а потеряно оказалось очень многое.
- Вашего отца коллеги называли Солнышком. Почему?
- За доброту и внимание. Папа был само очарование, сама забота. Он многим помогал по жизни, был компанейским и всегда во всем поддерживал.
- А каким он был дома?
- Я папу редко видел - всё его внимание доставалось коллегам. Он был суетным и нежным. Это было очень смешно: он пыхтел, когда куда-то собирался, бегал, не всегда отвечал на мои вопросы. Тёплые папины объятия и дико колючую щеку я не забуду никогда.
- Что Вам особенно в нём запомнилось?
- Он всегда всё покупал на вырост. И даже не на размер больше, а капитально. Он не воспитывал меня – эта забота была на маме. Потом, когда я вырос, я часто приезжал к нему, и мы болтали. И это были беседы опытного, зрелого мужчины и молодого, который только начинал свой путь. В те моменты он не знал, на какой стул меня посадить, чем накормить...
- Как Вы пережили развод родителей?
- Тогда я решил, что не нужно глубоко погружаться в эту ситуацию. Это было болезненно, мне было грустно и плохо. Но я любил обоих родителей, поэтому никогда не давал им оценки, не заглядывал в этот конфликт. Знал, что мама и папа хорошие. И очень обрадовался, когда спустя многие годы они вновь подружились. Это было бальзамом по сердцу. Им просто нужно было это пережить.
- В детстве Вы часто были предоставлены сами себе…
- Да, несколько месяцев в году, когда родители уезжали на гастроли. И, как любой подросток, я кидался во все тяжкие с друзьями. Слава богу, ничего не случилось. Могло произойти всё что угодно. Никто не отменял мелкий бандитизм, воровство и злоупотребление алкоголем. Ты приходишь в чужой район, тебя проверяют. Мол, что ты тут забыл? Если идёшь с девушкой, пропустят, но будут ждать на обратном пути. Поэтому ты уходишь «огородами», дабы избежать конфликта.
- Приводы в милицию были?
- Были! Я поджигал помойки. Ну, нравился мне огонь. И в “обезьяннике” сидел. То ли в 8-м, то ли в 10-м классе мы с другом катались на «Волге» его родителей. На светофоре нас взяли. Пришла мама друга в отделение: «Где мой козёл?» - спрашивает она, потом забирает его, и я понимаю, что остаюсь один. «А меня?» - кричу я. «И этого козла отпускайте», - сказала она тогда.
- Курить Вы начали в 9 лет?
- Старшеклассники взяли на слабо. Сначала по чуть-чуть курил, а потом уже с седьмого класса серьёзно. Но ничего в этом нет.
- Всё тайное становится явным. Родители ловили на хулиганстве?
- Помню, я как-то стал приходить домой с запахом алкоголя. Мама тогда сказала примерно следующее: «Если ты хочешь так, давай! Или ты делаешь выбор и останавливаешься». Я её понял, но это не значит, что мы совсем перестали выпивать. Мы это делали, но осознанно, с разрешения и по праздникам. Просто я дал слово, и даже не маме, а себе.
- Родители не боялись оставлять Вас одного на хозяйстве, когда уезжали в командировки?
- Я жил один с седьмого класса, лет с 14. Сначала за мной приглядывали сестра, бабушка, а потом сам. Я научился кое-как готовить, стирать, убираться. Родители получали меня и квартиру в сохранности. Мама просто как-то сказала: «Береги себя и дом, в котором живёшь. Мы не можем проследить за тобой, но мы рассчитываем на тебя». Это было важно…
- В школе у Вас были не слишком хорошие оценки по точным наукам, почему тогда Вы выбрали Плехановский институт и несколько раз его штурмовали?
- Экономика – это, конечно, математика, но не только математика. Я думал как: логика и законы экономики мне подвластны, а рассчитать могут и другие специалисты. Вообще, я с большим уважением всегда относился к математике. Перед поступлением я занимался с педагогом, но мне не хватило одного балла, чтобы поступить. И это уже произошло во второй раз. Я же дважды штурмовал институт. Казалось, что я могу стать участником строительства новой страны, новой экономики.
- К сожалению, или к счастью, но Вы не поступили. Родители не стали Вас «отмазывать» от армии?
- Отец сказал, что может организовать отсрочку, но я принял решение отслужить. Мне повезло: я попал между всех военных конфликтов, был мир, и я спокойно служил. Разве что первый путч пришёлся на мою службу, но я в этом никак не участвовал.
- Траву красить не приходилось?
- Нет! Но плац красили. Копали, таскали, убирали. Понимаете, тогда части выживали. Чтобы обеспечить ремонт здания, нужно было послать бригаду солдат на завод – они помогали работать, а завод предоставлял строительные материалы.
- Вы вернулись из армии в 1991 году и увидели другую страну.
- Да, я не нашёл Советского Союза. Уже появились ребята в малиновых пиджаках и «мерседесы». Мир стал рушиться. Но самое страшное было то, что у людей появился оценивающий взгляд. Мол, и сколько ты зарабатываешь? Люди нацелились определять достоинство человека по его состоянию. Доблестью было пойти в «пацаны». Мне тоже предложили, и я бы неплохо зарабатывал, но для этого нужны злоба и ненависть, которых во мне не было. Я отказался. Поступление в театральный вуз спасло меня.
- Как отец воспринял перемены в стране?
- Он не ликовал, конечно! При Советском Союзе снималось много кино, а тут… В общем, ничего хорошего в судьбе актёров не произошло. Все поняли, что у нас не Голливуд.
- На что Вы жили в студенчестве?
- Первый курс я прожил дома, харчевался у родителей. Взрослый дядя. Меня это, конечно, очень напрягало. Поэтому я искал работу, но часто предлагаемый график был неудобным. Я стал ходить по подразделениям милиции в поисках работы – везде мне отказывали. Тогда я подался в транспортную милицию. У них был ночной график. «Готов работать, но только по ночам», - сказал я. Все удивились, но отправили меня в школу милиции. Однако там надо было учиться три месяца, у меня же было в запасе только два. Не получилось… В общем, подрабатывал, где мог. По профессии, не по профессии.
- У Вас учился корейский курс?
- Да, и я очень сдружился с ребятами, попадал на их вечеринки. Они мне как-то подарили 40-килограммовый мешок риса и острую пасту, да ещё и рисоварку дали на время. Я питался этим целый год. Потом подарили пачку супа – он стал моей особой валютой. Если кто-то хотел супа, я говорил: «А принеси-ка пачку масла». Как-то, помню, у нас с парнями появились деньги, и мы сделали макароны по-флотски. Это было счастье! Нет, я не голодал, хотя есть хотелось постоянно.
- Первую роль в кино Вы получили в 1997 году. После премьеры Вы ждали славы?
- Думал, что меня будут узнавать, но никто не узнавал. Картина прошла в малом количестве кинотеатров, не было крутой рекламы.
- Когда же пришла слава?
- После первой премьеры у меня был год без работы, потом были сериалы «Каменская», «Маросейка», «Марш Турецкого», и так получилось, что за две недели телевизионные каналы показали всё, что было со мной снято. Это была случайность – так поставили сетку, но меня стали узнавать на улицах. Правда, имени не знали. Было что-то типа: «О! Я видел тебя в ящике».
- Как Вы попали в сериал «Возвращение Мухтара»?
- Я приехал на «Шаболовку», режиссёр мне поставил задачу: «Вот увидишь двух собак. Удерживай их рядом с собой в течение пяти минут». И я хватал их за ошейники и подтаскивал к себе, физически удерживал их рядом с собой. После этого были уже актёрские пробы, и меня взяли.
- Более 200 серий. Сколько было Мухтаров за это время?
- В первом блоке были две овчарки - Воргун и Дункан. С ними как раз я и познакомился на пробах. А во втором - Цейс. Он снимался один, но все трюки и «задержания» выполняли его сыновья, так как у Цейса были проблемы со здоровьем.
- Юрий Никулин рассказывал, что на съёмках фильма «Ко мне, Мухтар!» собака так к нему привязалась, что стала воспринимать как хозяина.
- А вы знаете эту историю? На съёмках они ведь жили вместе – Никулин, собака и её хозяин. Так вот. Никулин как-то сказал: «Понимаешь, собака теперь признаёт меня больше, чем тебя, потому что она будит меня по утрам, чтобы я с ней погулял». На что хозяин ответил: «Это я отправляю её к тебе, чтобы ты с ней гулял за меня».
- «Мухтар» сделал Вас известным, и в то же время из-за этого проекта едва не разрушилась Ваша карьера. У Вас возникли проблемы с продюсерами, так как Вы не хотели сниматься в третьей части.
- Я был готов работать на их условиях, но просил об одном одолжении: чтобы у меня были роли в проектах и других форматов с совершенно иными образами. Мне было больно слышать, приходя на кастинги, из-за дверей: «Давайте только без Мухтара». Но каждый пошёл на принцип.
- С тех пор Вы стали более гибким?
- В каком-то смысле… Я стал мудрее, но всё равно не позволю перейти какие-то границы. Компромисс должен быть разумным и взаимным. Компромисс, который подрывает твои собственные внутренние убеждения, разрушает тебя.
- Сейчас Вы очень востребованный актёр, но бывало так, что часто у Вас случалась “тишина”?
- Однажды мне подарили два года тишины. Как раз после сериала «Мухтар». Признаться, это очень грустно. Спектакли идут на убыль. Потом вдруг перестают звать на пробы. Но я не запил и не увлёкся наркотиками. Я занимался спортом, читал. Я жил… Жил на деньги, которые скопил в тумбочке, счетов в банке у меня нет. Я хватался за любую работу, за те же корпоративы.
Вы отлично выглядите, похудели?
- Всё дело в том, что мне стало хорошо на душе, а это всегда стимулирует. Я отказался от хлеба, молочных продуктов. Ем птицу, баранину, рыбу. Почему? Наверное, я более точно осознал себя. Мы с детства становимся заложниками - нам всё время что-то навязывают. Например, сейчас - это крутые телефоны. Если у тебя его нет, то ты чмо. В моё время тебя считали чмом, если ты не курил.
- Сколько Вы сбросили?
- 20 килограммов за полгода. Правильное питание плюс спорт. Я делал то, что мне хотелось. Не было никакого побуждения, я не заставлял себя. Просто я пришёл к гармонии, задав самому себе важные вопросы.
- Что же Вы спросили?
- Что на самом деле является единственной ценностью в жизни, то, ради чего стоит жить?
- И ради чего?
- А вы так просто хотите узнать ответ?
- Вы не так давно участвовали в передаче «Секрет на миллион» и заработанные средства отдали больному мальчику на коляску. Так вот, он встал, а ведь лежал до семи лет, он начал ходить и заниматься вокалом.
- То есть деньги дошли?
- Да! Всё хорошо.
- Честно говоря, я с недоверием отношусь к благотворительности. Я не понимаю, почему вся страна собирает деньги на лечение детей, когда есть страховка, бюджет и медицина, которая не стала до конца платной. Поэтому я очень рад, что деньги до мальчика дошли.
- Вы проводите мастер-классы. Например, «Вся правда о том, чего хотят мужчины и как они оценивают женщин». Так чего хотят мужчины?
- Вы снова хотите просто так получить ответ? Я строю свои мастер-классы в формате вопрос-ответ, и люди отвечают на эти вопросы сами себе. Порой ответы бывают жёсткими.
- Личную жизнь мы договорились не трогать, но один вопрос я задам. Одно время Вы спокойно разговаривали о личной жизни. Какой момент разделил Ваше отношение к этой теме на «до» и «после»? Когда Вы решили, что о личном лучше не говорить?
- Когда я нашёл гармонию в себе и захотел её сохранить. Это моя кухня, мой мир. И там нет места никому. Да и нет в этом смысла. Я хочу, чтобы меня ругали или хвалили за работу, а не обсуждали мою личную жизнь.
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)
Полную версию видеоинтервью можно посмотреть здесь:
https://ok.ru/live/2682411163261