Для меня зимний вечер — это самое волшебное время суток. В такой час грохот и шум города наконец-то стихает, а на замену приходит абсолютный покой и тишина. Я иду по незнакомым причудливым улицам, слушаю, как забавно скрипит под ногами снег, и ловлю снежинки ртом. В такие моменты мне и хорошо и радостно на душе.
Еще я люблю разглядывать дома. Большие, маленькие, девятиэтажные, пятиэтажные, особняки. Во всех этих домах и квартирах живут люди. Сквозь их окна на сугробы снега разливается тусклый свет. У кого-то свет пожелтее, у кого-то его совсем нет, а кто-то и вовсе задвинул шторы. Я вижу сквозь эти окна большие люстры, счастливые лица людей, я вижу их мебель, обои, стулья и картины на стенах. Я вижу, как они смеются или ругаются, как плачут и играют в карты, как ужинают целой семьей или как болтают друг с другом за чашкой кофе. Достаточно увидеть лишь маленький отрезок из жизни незнакомых мне людей, и мне сразу же становится понятно, какая атмосфера царит в том или ином жилище. Это очень интересно и... как-то даже печально. Я радуюсь, когда вижу счастливых людей в тепле и уюте, но я также и грущу, когда вижу одинокого, несчастного человека. В таких окнах свет порой горит до рассвета. Такие люди привыкли не спать.
Я никогда долго не задерживаюсь возле чужого окна. Как я говорила, достаточно лишь несколько секунд, чтобы понять, что жизнь человеку в радость.
Однажды я задержалась возле окна на первом этаже намного дольше и, наверное, это было моей ошибкой, так как...
Это было новогодняя ночь. Я спешила домой после уроков музыки, чтобы помочь маме накрыть стол. Я шла по знакомому маршруту и просто-на-просто не могла заблудиться, но это случилось. Передо мной вдруг вырос незнакомый девятиэтажный дом. С неба посыпался снег. Я пыталась сориентироваться по местности вокруг, но не могла. Тогда я подошла к окну, из которого горел ясный свет, чтобы постучать и спросить, где я нахожусь. Но когда я оказалась возле цели, я застыла на месте. Из окна была видна уютная, красивая комнатка. Но это была моя комната! Моя детская комната. Ладони вспотели. Я не стала стучать, а просто смотрела в окно. Вот там стоит моя кровать, вот на полу мои разбросанные игрушки, а вот елочка в углу, красивая, нарядная, а под ней сидит моя любимая кукла. Дверь в комнату вдруг открылась, и в нее вошел молодой человек. И всё бы ничего, но это был мой отец! Мой отец, живым которого я видела пятндацать лет назад!..
Я прислонилась к окну и заплакала. Что за чудеса? Отец расстелил торопливо кровать и позвал меня.
— Камилочка! Пора спать, иначе Дед Мороз не принесет подарок.
На лице его появилась светлая улыбка.
В полной растерянности и смятении под окном стояла я, а там, в теплой и уютной комнате, находилась другая я, маленькая и не знающая никаких забот и хлопот, кроме того как вовремя лечь спать. У меня были заячьи ушки на голове и светлое розовее платьице.
— Но я еще не хочу спать!
— Камилочка... — Отец подошел ко мне и погладил по голове.
И о чудо, каким-то образом я почувствовала это теплое касание отцовской руки на своей холодной голове. Я так увлеклась просмотром окна в детство, что и не заметила, что вся дрожу от холода и мороза, и что снег мне уже чуть не по колена.
Камилочка, маленькая я, капризничала. Тогда отец посадил меня на колени.
— Хочешь, я расскажу тебе сказку?
Взрослая я заплакала. Маленькая я искривила губы в недовольной улыбке.
— Не хочу. Включи мне мультики!
Отец включил мне мультики на пол часа, а сам ушел.
Я взрослая стояла возле окна и звала его назад, потому что в тот миг я была готова отдать все на свете, чтобы вновь услышать из его мудрых уст сказку... Но маленькой мне мультики были больше по душе. Эти полчаса тянулись невероятно долго. Я смотрела на глупенькую себя и сквозь слезы шептала что-то неразборчивое. Наконецто-то голова отца опять показалась в дверном проеме. Как он был молод и красив!
— Пора выключать телевизор.
— Еще немножечко, папа. Я должна узнать, найдет ли Бэмби маму!
— Найдет, милая, найдет... Я заплету тебе косички, и ты пойдешь спать, договорились?
— Ла-а-адно... — Маленькая Камилочка тяжело вздыхает, но идет к отцу.
Она садится ему на колени и тот начинает расчесывать ее, то есть мои волосы. Только тогда я поняла, с какой на самом деле нежностью и аккуратностью отец заплетал меня! Когда мне было пять лет, мне казалось, что он выдергивает все мои волосы...
— Лучше бы меня мама заплела. — Я дую губы.
Отец только улыбается, и легко, аккуратно расчесывает меня...
После, когда я уже лежала в кровати, отец направился к выключателю.
— Спокойной ночи, Камила. Поскорее засыпай.
Свет погас. Комната расстаяла в темноте. Детство исчезло. Руки в настоящем времени превратились в две льдинки, а ноги я совсем не чувствовала. Пора домой...