Ручьи хлестают посуду, напоминая мне о том дне... Я не хочу забывать это, я хочу помнить эту боль, потому как не мог изначально избавиться от навязчивых мыслей о зле. Он снова нанёс мне удар в ребра. Снова... Испортил... Ты не переживай, я всё помню. Я тебя всегда буду помнить.
Кто-то начал конфликт, мы бы всё равно в драку не полезли, тогда уж точно. Владыка услышав нарушение его порядка, построенного не им, явил нам свою ярость. Чтобы разнять, а не понять, он надел на себя маску того, кого боится каждый в своём сердце.
- Нет...
Сдавленные слова, пустившие слёзы, пронзили и меня, вместе с тем, что ждало меня в эти минуты. Если бы я мог ему помешать... Отразил бы в тебя всё, что я тогда чувствовал. Весь этот страх отчуждения и неизбежности, ведь таковы правила и мы их нарушали не раз.
Мы были зажаты и напуганы, мы были детьми. И сейчас кого-то сломают, как одну соломинку, будь мы вместе - не вышло бы. Быть первым в семейных событиях это не лучшая перспектива. После лучшего на тебя обрушится самое худшее в этой жизни. А всё почему? Потому что кто-то поставил меня впереди.
Кто-то взвалил на меня весь груз, полный непосильной ответственности.
Всё потому, что ты старший.
Никто не толкал меня, я сам лёг под поезд.
Но это не считается, если надавить или заставить человека повести себя так, как тебе нужно - это явно не самостоятельное решение.
Так о чём это я... Поезд отрубил мне сначала голову. Я ничего не почувствовал, лишь онемение. А, ещё мир стал чёрным. Камера ж не будет снимать с затвором. Затем я перестал чувствовать своё тело, я спрятался в небытие и в итоге нырнул в лужу под собой, чтобы не видеть стыда.
Я понимал тогда, как он меня ненавидит за несоответствие. И я помню, лицемерный же ты святоша, как ты назвал меня никем в силу отсутствия денег. Понимаешь? На что это похоже? Одному Богу известно, ведь на земле каждый ставит на его место что угодно, на время можно кучу бумажного мусора поставить, чем же не бог? Идол ваш! На время сойдет, чтобы унизить и задавить. А что толку? Ты вернулся к прежнему? А толку? Толку от твоих просьб? Может, ты не видишь, что они немы и их не слышит твой Отец?
Ненавижу...
- Как ты смеешь? Отрекаешься от меня? От Бога? Мы только и делали, что растили тебя, неблагодарный сукин сын!
- Ты давно отрекся от меня. Своим молчанием. И чтобы ты знал, сукин сын стал Мертворождённым, потому нет его. Наслаждайся тишиной.