Город — он живой, он спит и дышит, он корабль каменного флота.
Рос мальчишка, и летели с крыши эскадрильи белых самолётов,
сложенных из клеток и линеек,
скроенных из слов и двоеточий.
И ловили ангелов на небе острые тетрадные листочки. Ангелов там не было, по факту.
Было солнце и цветы акаций. Приходилось собирать с асфальта маленьких пилотов-камикадзе.
Оловянных маршалов безногих.
Самолёты застревали в ветках, самолётов было очень много, в ход пошли журналы и салфетки.
Город — он рассказанная тайна.
Лучше всех секрет хранят игрушки.
Кто-то должен выбиться из стаи, кто-то должен правила нарушить.
Сны коварно расставляли сети,
попадались в них дома-нарвалы.
"Сокол" — самолётик двести третий (потому что так его назвали).
Он родился из газетной утки, типографских рубрик и сенсаций,
но когда парил свободно утром, то решил, что он не должен сдаться.
Просто надо крыльями похлопать.
Над домами собирались тучи.
Поначалу получалось плохо, но потом всё лучше, лучше, лучше.
Соколу понравилось учиться, и летать понравилось, поверьте.
Самолётик превратился в птицу, самую красивую на свете,
с буквами и датами на перьях.
Город украшал себя калиной,
запасался к осени терпеньем.
Бывший самолёт прибился к клину.
Клин летел на юг, поближе к джунглям,
и подальше от хандры и хляби.
Город — новобранец на дежурстве, а они посты не оставляли.
Город любит дождь и барабашек, фей фонарных, водосточных джиннов.
Мальчик запускает с крыш бумажки,
превращая в птиц людские жизни.