Для начала хочу объяснить свою точку зрения по поводу занятий или уроков в случае ребёнка с большим букетом расстройств развития.
Я считаю, что для Гриши, десятилетнего мальчика с аутизмом, занятия — это как инсулин для диабетика.
Собственно и всё объяснение.
Надеюсь, понятно.
-----------------------
Но бывают ситуации, когда Гриша болеет.
Провожу ли я в таком случае занятия?
Да, провожу.
Вот сейчас он болеет. Простыл. Насморк и общая вялость.
Для меня критерием его состояния служит желание смотреть мультики. Если, не взирая, на вялость и другие симптомы, Гриша встаёт и после утренних процедур идёт к компьютеру, для меня это означает, что он может заниматься.
Только занятия корректируются. Я убираю все сложные упражнения, убираю занятия по речи, так как там требуется говорить, а сегодня у него насморк. Убираю чтение. Убираю сложную математику. И остаётся набор занятий, которые требуют от Гриши только механических действий и немного подумать. Ни речи, она для него самая сложная, и затратная, и всегда, даже когда он здоров и весел, вызывает очень сильное напряжение, и требует огромных усилий. Как со стороны тела, так и со стороны психики. Ни нового материала, потому что он не способен в таком состоянии усваивать что-то новое.
Но даже при таком лёгком наборе, Гриша может испытывать трудности. В таком случае я не требую от него ничего. Вообще. Не исправляю. Всё делаем вместе.
Зачем такие занятия вообще, спросит заинтересованный человек.
Повторюсь. Для Гриши любое напряжение мозга, это как инсулин — для диабетика. Я уверена, что нельзя допускать пауз в этом процессе. На мой взгляд, это очень опасно и преступно со стороны родителя и учителя.
-----------------------------
А случается, что болею я.
За полтора года дважды болела так, что не могла встать с постели по одному дню.
В первый раз, весной 2019 года, занятия были отменены.
Второй раз, осенью, 2020 года, их проводил папа. Потому что теперь Гриша стабилен и может заниматься с отцом. Но при этом я оставила только те упражнения, которые Грише даются легко или с небольшими усилиями. Потому что заниматься с отцом он может, но вот папа не всегда может объяснить Грише новый материал так, как это надо делать. И возникают ненужные конфликты и негативное отношения в последствии к этим урокам. Допускать такое, считаю, ни в коем случае нельзя.
Но это экстремальные случаи. А бывает, что просто плохо себя чувствую, мигрень или общая усталость. В таком случае, расписание остаётся прежним. Мы проходим новый материал, делаем упражнения по речи. А я просто снижаю своё давление. Не так активно требую повторений.
Не более.
Вот так я организую занятия, когда нас настигают болезни.
Если кому-то показалось, что дамочка — садист,
повторюсь, я уверена, что для детей с огромным букетом расстройств развития, занятия (любое целенаправленное напряжение мозга) — это как инсулин для диабетиков.
Назовёте ли вы родителя диабетика садистом за то, что он постоянно втыкает в ребёнка иголки? Думаю, нет.
Удачи и терпения вам!
