Сине голубое небо. Лёгкий ветерок щекочет моё лицо. Стою и смотрю на розовые облачка - предвестники заката. Вдыхаю запах вечерних алтайских трав. Хочу вот так стоять и никуда не спешить. Не хочу туда, к ним, с сумками, с толчеёй, рюкзаками, с выбором спального места - приду, что достанется, то и достанется.
"Катя, пошли, что ты здесь стоишь, иди место выбирай!" - окликает меня тётушка. Нехотя беру рюкзак и чемодан и направляюсь к домику. Дом двухэтажный, деревянный, толстым брусом, с печкой. Сразу, как входишь - прихожая переходящая в кухоньку, маленькое деревянное окно. Слева большая печка, разделяет дом на две части: кухонька и зал. Смотрю в зал, слева кровать, на ней Ольгины вещи. Справа - диван. На нём устроилась моя тётушка. Всё, больше спальных мест нет. Ну и чего меня звали сюда, - думаю я. Может в соседнем домике у девчонок кровать есть.
Как будто читая мои мысли тётушка говорит: "Ну это ничего, Кать, мы с тобой вместе сможем спать на одном диване. Смотри, какой он большой и раскладывается". Со второго этажа спустился наш психолог Галина, на семинар к которой мы все приехали. Ну, точнее почти все. Мы с Галиной - коллеги. В одном центре работаем. Она - психолог, я - администратор и помощник на все случаи жизни. Галина стоит, оглядывает комнату, смотрит на меня, ждёт ответа: "Нет, - говорю я - мне нужна своя отдельная кровать". Галина разворачивается и идёт к хозяевам турбазы выяснять, где и кто нам добудет дополнительное койка-место.
Вижу недоумение в тётушкином взгляде. А на что она рассчитывала? Мне 25 лет, я взрослая тётенька со своими тараканами в голове и со своими особенностями организма. Как только она предложила мне "лечь" с ней - я живо представила эту картину: я лежу и лежит её тело рядом. И оно пахнет. А вот как оно пахнет, это другой вопрос и я этого не знаю и знать не хочу. А если мне не понравится запах её тела? Сколько дней, ночей, мне это терпеть? У меня высокий рвотный рефлекс. Особенно по утрам, если с вечера не поела. И вот утро, я лежу, она пахнет, у меня начинаются рвотные спазмы и я должна перескочить через неё, в направлении кухни, чтоб запихнуть в себя заранее приготовленную корочку хлеба? Весёлая картинка получается. Поэтому - нет, я сплю одна и желательно по ближе к кухне. Стою и думаю - ну вот стоит ли всё это произнести ей вслух в лицо?
Сзади подходит дедушка, хозяин турбазы: "Ну чего Вы? Как я могу организовать Вам спальное место, у нас его нет. Могу матрас принести или меняйтесь номерами - идите, посмотрите, какой там наверху номер." "В другом домике уже мест нет", кто-то произносит над моим ухом. Погруженная в свои мысли я поднимаюсь через деревянную веранду на второй этаж. Вижу, там уже Галина с подругой Соней копошатся в чемоданах и как-то грозно на меня смотрят. Ну уж нет, с ними я не останусь, мне кажется они хотят пожить вдвоём. Поворачиваюсь к хозяину и говорю: "Несите матрас." Спускаюсь вниз, думаю, что что-то эта вся вакханалия мне не нравится.
Прихожу на кухоньку, тут и остались мои вещи. Хозяин принёс матрас. Он очень удивился, когда я попросила положить матрас именно тут - ближе к печке: "Да давайте я в большую комнату занесу!". Нет, не надо, мы всё равно этой частью домика не будем пользоваться, так как программа обещает быть насыщенная. Копошусь в своих вещах, вспоминаю, что надо ещё сумку занести и коврик, оставленные во дворе у закатного неба.
Подхожу к двери выходной и сквозь занавеску слышу разговор Галины и Софьи, они по лестнице поднимаются в номер. Галина говорит: "Не понимаю, чего она устроила, мне вот вообще пофиг, где спать. Могу и на полу лечь, могу и на диван." "Мне тоже пофиг", подхватывает Софья.
Стою, как громом пораженная. Ну если вам, дорогие дамы пофиг, то вот взяли бы и легли бы. С моей тётушкой в обнимку. Наверное в этот момент моя вера в незыблемость идеалов моей коллеги пошатнулась. Молча дожидаюсь, когда они пройдут мимо, иду во двор, забираю коврик.
А в голове паника. Ну и что делать в такой ситуации? Челом бить в ноги? Что-то доказывать? У нашей Галины на всё один ответ: "Это у тебя сопротивление". Ну и какой смысл? Я буду подходить к ней, объяснять, что мне нужна моя отдельная кровать, что я вовсе не это имела виду, а она мне что-то типа: "Нет, у тебя просто сопротивление, на самом деле ситуация такова, какой вижу её я". И что дальше? Вот и поговорили.
Просчитываю ситуацию и понимаю, лучше - молчать и наблюдать.
А все уже в боевой готовности. Пока я возилась с сумками, переходами из комнаты в комнату, подошло время забронированной бани. Дамы разбились партиями и направились к банному комплексу. Ну "банный комплекс", это громко сказано. Соседний двухэтажный деревянный домик, на втором этаже которого уже расположились остальные девчонки из нашей группы. А на первом этаже, собственно, была баня.
Пока я нашла в своих вещах мыльно-рыльные принадлежности, пока вытащила утрамбованное большое полотенце, пока дошла до бани, в предбаннике с водой уже никого не было. Все сидели в парилке. И Галина с умным видом уже им рассказывала психологические думы на счёт этой ситуации. Моей ситуации. Без меня и за моей спиной. И от осознания как будто собственной безысходности, а может от эмоционального напряжения, на мои глаза навернулись слёзы. Я быстренько помылась, быстренько погрелась в парилке, приняла очередную партию косых взглядов, завернулась в полотенца, забрала вещи и побрела к домику. Слёзы текли ручьём. Я решила, что лучшее, что я могу сделать - это лечь спать и ни с кем не контактировать. Сопротивление - оно такое!
Пододвинула матрас к печке, повернулась спиной к кухоньке и проходу, сделала вид, что сплю. А слёзы продолжали течь по щекам. Ольга и тётушка уже пришли в соседнюю комнату. Пришла и Галина, проведать как устроились и сообщить программу на завтра. "Давайте мы её и матрас, пока она спит, перетащим сюда" - предлагает Ольга Галине. "Не надо - отвечает Галина, - это будет нарушение границ!" "Да ладно? - лежу и думаю саркастически я - а что же тогда было до этого?".
Утром Галина, как обычно, устроила летучку, все собрались в круг, и она предложила всё высказать если кому-то есть что сказать по поводу вчерашнего вечера. А я сижу и думаю: вот в моей голове целая вот такая вот история созрела, с подробностями и описаниями, с выходами из-за печки. Готовы ли они услышать этот долгоминутный опус, который точно не понравится моей тётушке, точно не понравится психологу и будет длиться -дцать минут...? Я подумала и, когда Галина предложила мне высказаться, произнесла: "Вы знаете, я предупреждаю обычно всех новых знакомых изначально - я людей не люблю. Прошу это учитывать в ходе дальнейшего общения со мной. И всё, что я могу сказать - у меня свой путь и он такой". Про "свой путь" у меня будет отдельная алтайская история. Тётушка тоже высказалась о том, как она хочет всем сделать хорошо, чтобы самой чувствовать себя хорошо и т.д. и т.п. Остальные разговорились по мере желания поделиться эмоциями о переезде на новую турбазу.
А я сидела и думала: почему со мной происходят такие ситуации, когда окружение само придумало, само обиделось, само с собой помирилось? Когда меня осуждают, когда за моей спиной начинают самоутверждаться? Приписывать мне то, что мне совсем не свойственно? Мне весь сор вот этот вот зачем? Ну только если лет через 10 написать об этом очередную статью. С годами я научилась такие вещи отбивать, как бы констатировать факт: "Это ваше восприятие мира, а это - моё". А может, я научилась этому уже тогда на Алтае: "У меня свой путь, а у вас - свой".