Владимир ГУГА
Дядя Гена по прозвищу Светофор решил отделаться от тёти Нади с помощью своего коронного приёма. Все знают, что у каждого яичного мужика имеется излюбленный инструмент прерывания связей с покоренной женщиной.
— А знаешь, зая, — произнес он на утро после ночной кульминации затянувшегося романа, — почему у меня разные глаза — один голубой, а другой зелёный?
— Ну, наверное, потому что твоя мама нагуляла тебя от двух разных мужчин, — грубо пошутила тётя Надя.
— Почти бинго! — невозмутимо ответил дядя Гена, — но не совсем. Дело в том, что я — химера. Редкое явление. Видишь ли, вместе со мной в материнском чреве развивался еще один эмбрион. А потом так получилось, что я его там, в утробе, поглотил, растворил в себе. Но как бы не до конца. Какие-то детали другого организма во мне стались. Поэтому я — не совсем я. А нас как бы двое. То есть, в каком-то смысле, я сиамский близнец, вернее близнецы…
Тётя Надя глубоко задумалась, накручивая на палец черный локон.
— А может, наоборот? — меланхолично спросила она.
— Что наоборот? — Светофора удивило неожиданно спокойная реакция тёти Нади. У других женщин это признание вызывало оторопь и желание скорее смыться от монстра, место которому в кунсткамере. — Может быть, это он, другой, тебя поглотил? Может быть, от тебя настоящего осталось совсем чуть-чуть, а ты думаешь, что ты — это ты, хотя на самом деле, то, что ты считаешь самим собой, это — он, а подлинный ты — это жалкий рудимент в нём.
Светофор испуганно вскочил с кровати.
— Ты что? С чего ты это взяла? Я — это я и никто другой. Не надо меня стремать!
Тётя Надя лениво зевнула и закрыла глаза:
— Да ладно те… Какая разница… Ты это или не ты… А вообще, с тобой прикольно. У тебя кофе нет случайно?
Нокаутированный Светофор послушно поплёлся на кухню.
©В. ГУГА, «Побег из Кунсткамеры»
