Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7
Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
А для Дашеньки потрясения этого дня ещё не закончились. Вечером покормила Санечку разведенным Люськиным молоком. Дед Петро улыбался, да и сама Даша смеялась над собой: дрожала от страха, но всё же научилась доить Люську. Сначала Люська опускала голову, предупреждающе выставляла рога… а сегодня, когда Даша осторожно села на скамеечку рядом с Люськой, она положила голову на Дашино плечо, протяжно вздохнула, прикрыла глаза… К своей величайшей гордости Даша сама подоила Люську. На радостях сделала несколько глотков – молоко показалось ей густым, ароматным нектаром, и пах он всеми цветами и травами родной луганской степи… Уложила мальчишечку спать. Тихонько напевала Сане ту песню, что долетела с блокпоста как раз в момент Санечкиного рождения:
-Ратью пойдём… да погоним ворога…
Русь молодая… сердцу дорога…
И засияло… небо голубое…
Полная чаша мира да покоя…
Случайно выглянула в окно… сердце страшно забилось… У колодца деда Петра ополченцы набирали воду. Деееенииис! – простонала Даша. – Денис…
Пошатываясь от внезапного головокружения, держась за стены, медленно вышла на крыльцо. Прошептала:
- Деениис…
Ополченцы уже выходили со двора. А комбат Моряк услышал… замер. Оглянулся.
- Даша?..
Голос узнал её… А саму Дашу… в длинной юбке, со спрятанными под цветастую косынку волосами, узнавал и не узнавал… Даша обнимала его, не могла говорить… лишь повторяла:
- Деениис!
В доме заплакал малыш. Даша метнулась в комнату. Денис вошёл за ней. Изумлённый, смотрел, как умело она убаюкивает совсем крошечного ребёнка. Отважился спросить:
- Твой?.. А… отец?..
Даша уложила мальчишку. Поправила прядь волос. Взглянула прямо в глаза Денису, твёрдо сказала:
- Отец – ты, Денис. Сын это… твой.
Моряк ошеломлённо захлопал глазами.
- Маша ехала к тебе на позиции. Попали под гранатомётный огонь. Роды… я роды приняла… Стрельба вокруг… Казак – с ним Маша ехала в машине – поймал «Ниву»… в суматохе растерялся, видно… Да и раздумывать некогда было. У Маши рана… в голову… кровь… Он схватил Машу… медлить было нельзя… а мы с маленьким… вот здесь… люди помогли… Одёжку для маленького принесли, пелёнки…даже кроватку дед Петро откуда-то принёс.
Даша тихо заплакала… Не помня себя… побелевшими губами Денис спросил:
- Маша?..
- Я не знаю, Денис… Она… без сознания была… Надо найти казака этого.
Целую ночь разговаривали… О посёлке, о родителях… Вспоминали школу… Грустно и уже просто… как навсегда, безвозвратно ушедшее, любовь свою вспоминали… потом Даша строго сводила брови, показывала Денису, как держать маленького, как кормить его из бутылочки. Придирчиво смотрела, как отец кормит сына. Денис заметил, что Даша как-то растерянно уложила маленького в кроватку. Санечка обиженно закряхтел, а Даша смущённо попросила:
- Отвернись, Денис.
В глазах Дениса – безмолвное удивление.
- Мне надо… надо дать… маленькому грудь.
Денис совершенно обалдел.
- Так надо… он привык так… засыпать. Там, в степи… когда он родился… им, знаешь, надо сразу грудь… они сосать должны… ну, рефлекс сосательный! – от Денисовой бестолковости Даша чуть не плакала. – Я дала ему… грудь… и он привык… ему надо... – Вскинула глаза: – Отвернись.
-Дашка… – Денис крепко сжал Дашину ладошку… Ресницы комбата стали влажными…
… С казаком Сергеем Макаренко Денис разминулся всего на пару минут: казачий батальон получил приказ срочно отправляться на охрану блокпостов на трассе Бахмутка, батальон Моряка оставался здесь, под Станицей Луганской. Сергей оставил Машу в больнице. До утра Машенька оставалась в тяжёлом полусознании. От разрывающей боли на затылке словно проваливалась в беспамятство. Но и в беспамятстве Машенька помнила крик ребёночка, сына. Он кричал так громко, и Машенька знала, что мальчишка родился крепким и здоровым. Пыталась улыбнуться: как Денис. А ещё она знала, что малыш остался с Дашей. В смутных, отдалённых воспоминаниях Машенька видела, как хорошо и надёжно маленькому в смелых, уверенных, таких ласковых Дашиных руках… Лишь на третьи сутки Машенька постаралась рассказать доктору про… подругу и сына… Не задумываясь, твёрдо зная, что Даша – подруга, объясняла:
- Сын мой… Санечка, у подруги остался. У подруги, Даши. Она медсестра… приняла у меня роды… там, в степи. – Обеспокоенно просила: – Найти бы… Дашу… сыночка.
Сжимала грудь, сдерживала стон: молоко бежало струйками, грудь болела, особенно ночью… и так обидно и больно было сцеживать молоко… а где-то сыночек без её молока… Ей так хотелось кормить маленького! В последние дни она представляла, как это будет – такое счастье… Грудь налилась, так много было молока…
Сергей Макаренко и Моряк встретились только через неделю – после того, как в предрассветной степи, под выстрелами, родился сын комбата. Встретились на ходу – Сергей успел прокричать название посёлка, где он оставил Машеньку в больнице…
…Маша спала, тревожно и горестно вздыхала во сне. Даша с мальчишкой на руках тихо остановилась у кровати. Всматривалась в побледневшее Машино лицо, в круги под глазами… не вытирала слёз, что заливали её лицо. А Машенька не удивилась, когда открыла глаза и увидела Дашу с ребёночком – она знала, что так и случится, что придёт Даша и принесёт ей Санечку…
Санечка взахлёб сосал грудь. Маша притихла от счастья: так хорошо было…боль уходила из груди… Потом девчонки, перебивая друг друга, вспоминали:
- А помнишь, Даш… Маш, помнишь… как мы хлеб ели… страшно так было… стреляли… а мы… хлеб… ели…
Им обеим надо было убедиться, что – да, подруги… что была та заснеженная тропинка вдоль Северского Донца… стенка пекарни – со следами выстрелов… а они пригибались у этой стенки, отламывали пахучую горячую горбушку… Подруги.
-Маш, мы с маленьким в церковь ходили… Он крещёный… Батюшка Александром его крестил… а я его Саней зову…
Маша прижала к груди ладошки:
- Дашка!.. Ну, вот как ты догадалась! Мы же его ещё до рождения Саней назвали!
Влетевший в палату Денис увидел Машу и Дашу… Девчонки обнимались. И плакали, и смеялись…
А потом Машенька и Денис встретились глазами… Денис осторожно взял сына…
А Даша незаметно вышла из палаты… Теперь, когда Машенька, Денис и их крошечный Санечка встретились, Даша впервые… наверное, с самого начала войны… за много месяцев не знала, что ей теперь делать. Вернулась в дом деда Петра. Вымыла полы, согрела воды, перестирала бельё. Налепила деду вареников с картошкой – дед часто-часто заморгал, а потом отвернулся… и плечи дедовы задрожали… А когда стемнело, Даша вышла из дома, спустилась к речке. Было пустынно и очень тихо… Около моста остановился «Джип». Даша притаилась в зарослях ивняка. Из машины выпрыгивали бойцы ВСУ. По этому мосту завтра должны были пройти ополченцы со своей техникой. Даша не дышала: ВСУшники… минировали мост. Справились в считанные минуты… удовлетворённо осмотрели свою работу и уехали… Даша прибежала к деду, в страшной тревоге рассказала ему об увиденном. Дед выслушал на удивление спокойно. Потом погладил Дашу по голове, сказал:
- Так это, дочка… тебе надо к Шахтёру. Я отведу тебя.
Даша не понимала: ну при чём здесь шахтёр! А дед Петро объяснил:
-Шахтёр – это позывной. Нет, Андрюха Чайка и правда совсем недавно шахтёром был, мастером участка в забое. Теперь, – дед гордо приосанился: знай наших! – теперь он в МГБ ЛНР служит. Так тебе к нему. (МГБ ЛНР – Министерство Государственной Безопасности Луганской Народной Республики, прим. автора)
Даша в ошеломлении смотрела на неразговорчивого деда: вот тебе и дед! Без запинки оттарабанил – МГБ… ЛНР… Как всю жизнь говорил такие слова!
С Шахтёром Даша проговорила всю ночь. Он внимательно выслушал её сообщение про мост. И как-то случилось, что и всё остальное Даша рассказала Шахтёру – всё, без утайки… С того самого дня… как бывший школьный учитель математики убедил её служить в «Айдаре»… воевать за Украину. Рассказала, что перевязывать приходилось всех… чаще – ополченцев: сама себя обманывала, что за Украину воюет… А сердце за своих болело, за луганских… Вот к ним и спешила в первую очередь… если нужна была её помощь. Потом в «Айдаре» ей перестали доверять своих раненых бойцов – появилась Оксанка… а Даша, як казав Тарасык, работала по идеологии… Её задача была – вербовать новых бойцов для ВСУ…
Даша с тревогой взглядывала на шахтёра… Его почему-то очень заинтересовал Дашин рассказ. Порой он на секунду опускал глаза, незаметно улыбался: смотри-ка, глазастая какая девчонка! Всё высмотрела… и, главное, как грамотно информацию подаёт! Ничего не упустила!
- Так ты многое знаешь… И по республике за это время поездила и походила. Знаешь, Дашенька, а ведь ты нам очень нужна! И спросил – прямо:
- Хочешь служить в контрразведке нашей республики? Контразведка – это сейчас самое главное. Это, Дашенька, глаза… и уши войны, – Шахтёр говорил негромко, немного задумчиво – Подумай. Я тебя буду ждать в Луганске… вот по этому адресу.
Крепко пожал Дашину руку. Как во сне, вышла Даша из небольшой, неприметной избушки на краю посёлка. Прямо за огородом начиналась степь… Даша вдохнула ночную свежесть июньских трав… По девчоночьей привычке собралась расплакаться – так много пришлось пережить в последние дни! Но вдруг поняла, что плакать вовсе не хочется. Потому что она, Даша Коваленко, оказывается, не девчонка-плакса… а сильная и смелая девушка. Кому попало не предложат… службу в МГБ. А Даша готова… И трудная её дорога… в Луганскую Народную Республику… безвозвратно потерянная, первая школьная любовь… кошмарный сон в «Айдаре», Тарасык и Оксанка… потом заснеженная тропинка над Северским Донцом и Машенька, подруга… горячий хлеб, который они с Машенькой ели, пригибаясь под страшными выстрелами… рождение крестника Санечки – это давало ей право служить родной луганской земле…
… А Оксанка, лихая медсестра батальона «Айдар» погибла – причём абсолютно бесславно. Не на поле боя с клятыми донбасскими сепаратюгами… Просто поспорила – в дурманном чаду… Поспорила, что ни одна пуля ополченцев её не заденет… горделиво усмехалась: я заговорённая!.. И мне их пули – все, вместе взятые – тьфу!!! И вышла, споткнувшись… в самую стрельбу… И пуля-то оказалась не ополченской… а своей, ридною, украинською… Бо ополченцы в тот вечер не стреляли, не нарушали договорённость. И даже не на миг… на долю мига протрезвела удалая медсестра… когда – не увидела, а жутко почувствовала полёт риднои пули… и летела пуля долго и медленно, но – страшно неотвратимо. Безмолвно закричало в ней всё: нееет!.. Я же просто девчонка… девочка… Я всё придумала!!! И у меня недавно… недавно были белые бантики…и куклы… я совсем недавно в куклы играла… И любви я хотела такой… чтобы рожать… А всё остальное я просто придумала!!!
Оксанка беспомощно вытянула вперёд руки – ладонями навстречу неотвратимо летящей пули … А вечность… или всё-таки – мгновение полёта пули безжалостно вместило в себя безмолвный Оксанкин крик-признание… И мир стал просто темнотой.
… - В посёлок Вы отправитесь с лейтенантом Дорониным, – оперуполномоченный отдела военной контрразведки МГБ ЛНР затянулся сигаретой, внимательно смотрел на Дашу. – Сейчас Вы с ним познакомитесь. Вам предстоит долго работать вместе… Дел у контрразведки в республике – непочатый край…
На другом конце стола несколько военных изучали карту. Один из них поднялся, подошёл к Даше.
- Миша!.. Михаил! – чуть не ахнула вслух Даша. На неё застенчиво смотрел… тот самый боец ВСУ, что тогда, у церкви, спас её и маленького Саню, крестника, от озверевшего Тарасыка. Только теперь Михаил был в форме армии ЛНР… Почему-то Даша счастливо вспыхнула, когда Доронин осторожно пожал её ладошку.
А «Севастопольский вальс» случился прямо в луганской степи. Прошёл год с того дня, когда ополченцы освободили Луганский аэропорт. Бойцы собрались в Провальской степи. Денис взял у Машеньки сына, не торопясь, пошёл с ним по берегу степной реки Провалье.
Машенька ласково-задумчиво смотрела вслед мужу… Она видела, как тоскует её комбат по морской службе, по форме морской… по любимому Севастополю. И Машенька придумала, как сделать, чтобы в этот день, в праздник первой победы армии ЛНР, усталые, серьёзные глаза комбата Моряка засветились счастьем… Бывший шахтёр, дядька Егор, по всем позициям неизменно носил с собой старый баян. Даже спал, положив баян под голову. Машенька пошепталась с дядькой Егором… тот засиял улыбкой, кивнул… И закружилась голова у комбата Кузнецова… закружилась вместе с луганской степью… и качались ковыльные волны… А жена, Машенька, протянула ему руки, приглашая на вальс… Милая, родная Машенька… любимая моя луганчанка… Как же догадалась ты… про «Севастопольский вальс»…
Прошёл только год… И никто не знал пока, на сколько лет затянется эта война… Что впереди будут не только миномётные удары – будут удары по русской истории, по русскому восприятию мира… по русским словам и русским сердцам. По Русской Вере.
Дорогие читатели! Автор просит ваших молитв о Донбасских республиках – ЛНР и ДНР. Моим землякам очень нужны ваши молитвы. Жители Луганской и Донецкой Народных Республик ждут возвращения на Родину. Возвращения в Россию. Не потому, что надеются на рай – просто потому, что хотят домой. Луганская и Донецкая Русь – чистейшая, исконная Россия. Помолитесь за наши земли. Низкий поклон вам.
Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7
Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
