Бородатый психотерапевт бурчал: пока не перестанешь беспокоиться, панические атаки будут преследовать. Только многоуважаемый не сказал, как перестать беспокоиться. Он ничего не знает о моей панике. О твоей панике.
Простите меня, все сообщество Зигмундов и Фрейдов, но вы о панических атаках знаете ровно столько, сколько я о квантовой физике, да о физике вообще. Ты не можешь себя контролировать, а тебе — успокойся, все будет ОК. Это то же самое, что сказать летящему с парашютом, когда купол не открылся:
— Братан, ты че психуешь, откроется запасной.
— Откуда ты знаешь? — орет летящий в бездну братан.
— Так в инструкции написано.
— А если, если, если….
А в учебнике написано, что не надо беспокоиться. Я долго общалась с неврологом, внучка которого страдает приступами паники, и Лилия Петровна меня молила о помощи: что с нами, такими происходит, как помочь в этот момент близкому человеку.
Спасение паникующих — удел самих паникующих. Тебе твердят: ты не умрешь, от них не умирают. Да? А вы уверены? А если при вашем 100 на 70 как долбанет 180 на 140. Вы уверены, что инсульт не бабахнет? Тогда я вас отправлю к доктору, который уверен, что у каждого свой криз.
У кого-то 220 не предел, а у кого-то 150 — край. Прочтите, это озвучил Юрий Беленков. А профессор, академик РАН уж точно знает.
Мозгоправы успокаивают: нет, вам не нужны в момент приступа лекарства, пройдет само. Ага, рассосется. Как беременность у юной гимназистки. И если я знаю, что мне поможет волшебная пилюля — я приму, действует мгновенно.
Да, я знаю, что это не лекарство работает, это живет программа, запущенная воспаленным воображением.
Не надо на меня смотреть снисходительно, дескать, надо отключить программу и продолжить лететь, а приступ скоро закончится.
Ну, как нам психическим знать, что приступ закончится минут через 15. Кто даст гарантию, что у тебя будут эти 15 минут. Ты уже переживаешь последние секунды. И готов принять их именно последними, лишь бы не умирать так мучительно и долго. Без паники умереть, спокойненько так отойти.
А вы, психотерапевты, вы знаете о панике, если никогда ее не испытывали? Я задавала вам вопрос, что мне делать? А знаете, что самое абсурдное до приколизма в этом всем? Я абсолютно бесстрашный человек.
Могу ходить с усмешкой по лезвию бритвы, да что там могу. Люблю. Не боюсь встречи с опасностью лицом к лицу. По лесу маньяк разгуливает? Что же, нам туда. Нам интересно на маньяков глянуть.
Я не знаю, чего боюсь. Однажды, в прекрасный яркий зимний день, я с наслаждением гуляла, и блеснул солнечный зайчик на снегу…Все.
Это был один из самых страшных приступов.
Как я справилась? Да кто же вам сказал, что справилась? Я научилась их не допускать. Отодвигать на время. Мы можем только это.
Я уговорила подругу пойти на каток. Я очень хотела, но знала, что просто не дойду. Паника подстережет меня в дороге.
Полумрак, холод, зловещее освещение сверху. Все против меня… Все проти тебя.
Тревожная музыка. Пронзительно защемило под ложечкой. Держась ледяными мертвыми пальцами за живую горячую руку подруги, я доплелась, вырисовывая восьмерки шагами, до скамейки. В горле пересохло. Мне трудно было наклониться, чтоб зашнуровать ботинки. Но объяснять подруги, что отсюда надо бежать, бежать, бежать….еще трудней.
Надо сказать, что живот прихватило. Рот открыла, а язык не ворочается. Давление поднимается. Не наклоняя головы, стала зашнуровывать. Подруга, видя мою неумелость, помогла. Голова кружилась, но лед тянул.
Он играл со мной, разговаривал, корчил рожицы нарисованным лезвием узором. Я еще не переступила бортика, а уже на льду. В ушах раздавался его зов, его кипящий холод. Я встала, поняла, все — это последнее дыхание, лампочки стали моргать, прощаясь со мной. Свет меркнул, опускалась тьма.
Приняв решение, пусть это произойдет там, я оттолкнулась, обнимаясь с мраком …и полетела. Сначала я даже не поняла, что жива. Такие ощущения лишь по ту сторону, куда не на коньках, а на лодках переплавляют. Космическое блаженство.
Паника, которая костлявой рукой сдавила горло, вдруг стала терять хватку. Волна леденящего ужаса, которая лезла аж из ушей, стала стекать вниз. На льду, корча смертельные гримасы, таяли отголоски страха. Я победила, выжила, выиграла. Время выиграла. Я буду сюда ходить, я отвою свое время. Время жить без них.
Как-то один мудрый старый доктор сказал:
— может ты найдешь то, что их остановит, разомкнет это панический круг. Может быть.
— Что, что это может быть? — кричала я.
— Не знаю, каждому свое.
Хороший доктор, не мозгоправ.
Подписывайтесь на мой канал, и тогда обязательно все будем здоровы!